Неистовый Джаудат: "Как я общался с отцом новичка "Ак Барса"

Рэймонд Бурк — звезда мирового хоккея, дополнительный интерес к личности которого вызвало приглашение его сына Криса Бурка в состав «Ак Барса», приезжал в Казань пять лет назад. Поводом для его приезда послужил юниорский чемпионат мира, в котором за сборную США выступал его младший сын Райан. Именно тогда судьба и свела Неистового Джаудата Абдуллина с легендой мирового хоккея. Правда, произошло это при несколько забавных обстоятельствах…

Начать с того, что в пресс-центр чемпионата мира во дворце спорта, которым я руководил, прислали переводчицу английского языка, которая абсолютно не владела спортивной, и, естественно, хоккейной терминологией. Меня сильно выручал Владимир Цыплаков — экс-игрок «Ак Барса», руководивший на том чемпионате сборной Беларуси. Но постоянно обращаться к нему за помощью было неудобно, а потому мне приходилось выдерживать недоуменные взгляды наставников сборных США и Швеции, которые просто не понимали моих вопросов на пресс-конференциях. В результате, после двух дней работы я с переводчицей расстался, которой тут же нашли применение в качестве личной переводчицы семейства Бурков — самого Рэя, его супруги и друга семейства Клеона Даскалакоса.

— Ес, мистер Бурк… Ес, мистер Бурк… Ес, мистер Бурк… — каждые пять минут отвечала на звонки телефона моя бывшая помощница, когда по старой памяти захаживала в пресс-центр. Наконец, наступил день, когда она произнесла — «Бурк во дворце спорта. Хотите сделать с ним интервью…»

Конечно, я хотел. Настолько сильно, что пошел на интервью, не подготовив вопросы, рассчитывая больше на разговор, чем на основательное общение. Меня ждал в кафе дворца спорта абсолютно лысый человек, скажем прямо, почти не похожий на Бурка, который запомнился по редким хоккейным трансляциям восьмидесятых годов. Время никого не щадит, решил я, мог за двадцать лет и поменяться.

— Наши болельщики с огромным интересом следили за вашей карьерой, одного из самых легендарных хоккеистов мирового хоккея, — начал я. Переводчица перевела, и собеседник расплылся в довольной улыбке. Я продолжил разговор, и в третьем вопросе коснулся темы приезда Бурка в Казань, наверняка, связанного с выступлением его сына в составе сборной США, У меня, все-таки, оставались подозрения, что Бурк может присутствовать на чемпионате мира и по делам, в числе нескольких десятков скаутов, которые крутились, большей частью, на матчах США, Швеции и Финляндии, «квартировавших» в старом дворце.

Но тема Бурка-младшего переменила лицо собеседника: «Я не Бурк, я Даскалакос» и сразу напомнило мне знакомую с детства фразу из фильма «Пятнадцатилетний капитан»: «Я не Негоро. Я Себастьян Перейра».

Я гляжу на Даскалакоса — игрока известного, но масштаб которого раз в несколько меньше Бурка, он на меня, я перевожу глаза на переводчицу и мысленно посылаю ее в ад. Даскалакос сожалеет о том, что комплиментарные слова о легендарном хоккеисте относились к его другу. Переводчица, которой «по барабану» были наши недоразумения, глядела сквозь нас. Посылать ее всерьез и далеко я не стал, так как надеялся на общение с Бурком-старшим, которое и состоялось спустя минут пять, когда Рэймонд объяснил, что тогдашний министр спорта Вячеслав Фетисов пригласил Бурка с Даскалакасом в Москву для участия в товарищеской игре ветеранов. «По пути» они завернули в Казань, где играл сын Бурка.