erid:
Гёкдениз Карадениз накануне подписал новый контракт с «Рубином» и заявил, что закончит карьеру футболиста в казанском клубе. «Дядьдка Черномор», как турка называют журналисты — фигура очень непубличная. Интервью, которые он дал за пять с половиной лет пребывания в Казани, можно пересчитать по пальцам. Одно из последних интервью было опубликовано в газете «БИЗНЕС Online» в июне нынешнего года, где игрок подвел итоги сезона, рассказал о своей семье и затронул проблему посещаемости. Спортивная редакция нашей газеты решила напомнить болельщикам о той беседе
«НЕ ДАЮ ПОСЛЕМАТЧЕВЫЕ ИНТЕРВЬЮ, ПОТОМУ ЧТО БОЮСЬ СКАЗАТЬ ЧТО-ТО СГОРЯЧА»
— Гёкдениз, спасибо, что согласились на это интервью. Вы, наверное, в курсе, но на всякий случай напомним, что, по мнению большинства экспертов и болельщиков, вы стали лучшим игроком сезона в «Рубине».
— Я благодарен болельщикам за такое признание. Футбол — это моя работа, я получаю за это деньги. Я хочу отрабатывать свою зарплату, хочу ее заслуживать, поэтому рад такому признанию. Я люблю свой клуб «Рубин», люблю болельщиков и играю ради них.
— Но почему вы так редко общаетесь с журналистами? Ведь для болельщиков это тоже важно.
— Это неправда. В микст-зоне я постоянно говорю: «Добрый вечер», «Спасибо». Это тоже в какой-то степени интервью. После матча игроки бывают очень горячими, мы иногда можем ошибиться и неправильно выразиться. Поэтому я просто боюсь сказать что-то не то. Да и в целом я не любитель много разговаривать. Поймите меня правильно.
— В целом сезон получился неоднозначным: яркая игра в Лиге Европы чередовалась с невнятной — в премьер-лиге. Вспомните, например, гостевую игру против «Анжи», которую читатели «БИЗНЕС Online» назвали худшей в минувшем чемпионате России. Возможно, из-за того, что она была ключевой в борьбе за «бронзу». Вспомните эту ужасную концовку, почему пропустили два мяча за несколько минут?
— Как вы сказали, в течение нескольких минут пропустили два гола. Такое иногда случается в футболе. Может, кратковременная потеря концентрации. Если вы помните, даже в финале Лиги чемпионов был такой случай: «Манчестер Юнайтед» и «Бавария» играли. Такое бывает.
— Можно сказать, что «Анжи» был сильнее в том матче? Они много моментов создали.
— Я не думаю. Ни один клуб в России не сильнее нас, «Анжи» не исключение.
— По крайней мере индивидуально они часто переигрывали. Показалось, что вам очень тяжело давалась игра против Виллиана на фланге?
— Нет, не было трудностей. У нас в команде тоже есть сильные игроки, у нас непростая команда. Я считаю, что не отдельные футболисты должны решать исход, вся команда должна быть ровной.
«ИГРА В МАДРИДЕ ПРОТИВ „АТЛЕТИКО“ БЫЛА САМОЙ СЛОЖНОЙ»
— Событие, наверное, знаменательное, что в этом году вы стали капитаном команды. Как раз в матче с «Челси» вы вывели команду в качестве капитана. Что для вас это значит? Бывали до этого капитаном?
— Быть капитаном «Рубина» — большая честь и ответственность. Для меня была сюрпризом новость о том, что я буду выводить команду на матч с «Челси». Но на мою игру это не повлияло — без капитанской повязки я так же бегал по полю, так же переживал за игру и результат, так же боролся, так же поддерживал команду. В этом плане для меня нет разницы, в повязке я или нет. Но хочу еще одно добавить — у нас первым капитаном остается Роман Шаронов. Я исполнитель в его отсутствие.
— Вас выбирали или назначили? Как эта процедура вообще происходила?
— Я этого не знаю, просто объявили и все. Когда были в гостинице.
— В том матче вы забили мяч головой. Как так получилось? Когда такие вообще забивали?
— Если память меня не обманывает, то я за свою карьеру я всего два-три раза забивал головой.
— А мы подумали, что в «Лужниках» просто такое покрытие, что прыгается лучше. Вы так высоко прыгнули. У вас же разница в росте с оппонентом была большая.
— Вы не замечаете одну вещь — я головой, может, много не забиваю, но когда я участвую в верховой борьбе, я большинство единоборств выигрываю. Здесь все не только от роста зависит, но и от выбора позиции, техники прыжка. Иногда рост большую роль не играет.
— «Атлетико» вы тоже забили гол, который стал победным в мадридском матче. Это была историческая победа, сопоставимая с победой на «Камп Ноу», где вы тоже забили победный гол «Барселоне». Можете сравнить два этих гола, наверное, самых важных в вашей карьере?
— Я не могу сказать, который лучше. Они в какой-то степени одинаковые. Наверное, гол «Барселоне» действительно важнее всех стальных.
— Какой матч в этой Лиге Европы был самым сложным для вас?
— Игра в Мадриде против «Атлетико» была очень тяжелой. Первая и ответная игры были очень сложными для нас.
«ЛЕТОМ НА СТАДИОН В КАЗАНИ ПРИХОДЯТ ПО ПЯТЬ ТЫСЯЧ БОЛЕЛЬЩИКОВ, А ЕЩЕ ПЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕЖАТ РЯДОМ НА ПЛЯЖЕ»
— В одной из официальных программ к матчу вы призывали болельщиков активнее идти на стадион. Вас, похоже, очень серьезно беспокоит низкая посещаемость матчей «Рубина».
— Болельщики, которые болели за меня в моей стране, фанатели от футбола, они жили им, ложились и вставали с футболом. Здесь я такого не заметил. Здесь спокойные болельщики, не шумят, сидят как в театре. Это меня поначалу очень удивило. Но со временем я привык к этому.
Хотелось бы, чтобы люди больше ходили на трибуны, больше радовали футболистов. Надо понимать одно — когда футболисты играют на поле, да, это их работа, это их профессиональные обязательства, но они играют для болельщиков, они играют для города, для Татарстана. Приходя на трибуны, болельщики радуют футболистов, а те стараются платить им той же монетой. Болельщик должен радоваться победам и огорчаться после поражений вместе с футболистами, мы должны быть вместе, единым целым.
Сейчас в Казани в какой-то степени это наблюдается, в последнее время есть улучшения, но когда я только приехал, этого совсем не было. Летом на стадион приходят по 5 тысяч болельщиков, а еще 5 тысяч лежат рядом на пляже. Нам, похоже, нужно построить стадион на пляже, тогда было бы больше болельщиков. Я благодарен тем болельщикам, которые ходят на стадион.
— Что нужно, чтобы заинтересовать казанцев?
— С болельщиками надо работать профессионально, надо заманивать на стадион. Нужно еще лучше организовать работу с ними. Меня очень огорчило поведение болельщиков на недавнем матче с «Челси» в Москве. Когда мы вышли на поле, болельщики больше аплодировали «Челси», чем нам. Это меня очень огорчило. Да, мы играли не в Казани, но мы ведь выходили на поле не как «Рубин-Казань», а как «Рубин-Россия». Мы представляли не только Татарстан, мы представляли целую Россию, были единственным российским клубом, который остался в еврокубках. В Турции такое невозможно. Конечно, настоящие болельщики, болевшие от души, тоже были, это тоже надо отметить, но их было меньшинство. Мы играли для них, и Аллах нам помог, мы выиграли — 3:2. Не прошли дальше, но выиграли. Мы показали настоящим болельщикам, что можем играть для них. Уходя со стадиона, они гордились нами.
— Но ведь когда «Рубин» победил, аплодировали не только те, кто приехал из Казани, но и часть тех, кто пришел просто посмотреть. По ходу матча вы завоевали расположение болельщиков, которые пришли на «Челси». Вы это почувствовали после игры?
— Я этого не заметил. Я был счастлив, что в конце игры тех болельщиков, которые пришли за нас болеть, мы сделали счастливыми. А тех, кто только в конце игры нам аплодировал, а в начале аплодировал сопернику, я не считаю нашими болельщиками.
«КОГДА ПЕРЕЕЗЖАЛ В КАЗАНЬ, ЗНАЛ, ЧТО ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ С ХАЛЯЛЬНОЙ ПИЩЕЙ У МЕНЯ ПРОБЛЕМ НЕ БУДЕТ»
— Вы пришли в «Рубин» в 2008 году и сразу стали чемпионом. В чем секрет той команды, на ваш взгляд? Многие скептики не верили, что можно выиграть чемпионат, только собрав команду. За счет чего это удалось?
— Тогда Курбан Бекиевич нас собрал и сказал, что каждый из нас может дать «Рубину». Мы очень много работали и хотели победить — преподнести подарок к юбилею клуба. Аллах нам помог. Два года подряд мы становились чемпионами.
— Какой «Рубин» был сильнее? Образца 2008 или 2009 годов?
— Кто играл в первый год, они фактически и во второй год играли. В 2009 году добавился Домингес, он, конечно, многое нам дал, добавил яркости игре.
— Хочется узнать подробности вашего перехода в «Рубин», хотя и прошло уже больше пяти лет. Бывший спортивный директор «Рубина» Рустем Сайманов рассказывал, что буквально 16 — 20 часов не ел, не пил, вел тяжелые переговоры и, в конце концов, договорился. Неужели так сложно было вас привезти сюда?
— Переговоры были действительно тяжелыми. Мой клуб «Трабзонспор» никак не хотел меня отпускать. На самом деле переговоры продолжались не 20 часов, а больше года. В последний день по моему трансферу долго разговаривали, но Рустем абый правильно все организовал. Я и сам очень хотел в «Рубин». Многие, может, не знают, но тогда я сам взял инициативу в свои руки, хотя знал, что иду на большой риск. Это знает Рустем Сайманов. Можете его спросить когда-нибудь, я не буду рассказывать. Там есть много интересных нюансов…
Когда я только приехал в Казань, в первые моменты было сложно. Это нормально, ведь я впервые в жизни поменял страну, первый раз поменял город, команду, где я играл. «Рубин» — всего лишь второй клуб в моей карьере.
— Как проходила адаптация в новой стране? Почему именно Казань? То, что Татарстан — исламский регион, сыграло свою роль?
— Да, это был важный фактор. Я сразу подумал, что у меня не будет по крайней мере проблем с халяльной пищей, с прочими деталями мусульманского быта. И с Курбаном Бердыевым тоже говорили на эту тему, он заверил, что в этом плане здесь все отлично. Тот момент, что главный тренер -мусульманин, тоже сыграл роль. Меня он хорошо знал еще до моего перехода в «Рубин». Кроме того, в команде уже были знакомые мне Хасан Кабзе, Степан Томас. Как раз тогда шли переговоры по Сергею Реброву.
— Насколько вы религиозный человек?
— Каждый человек в какой-то степени верующий, мне кажется. Я не представляю человека, который вообще не верит в Бога. Я верующий человек, но и сам мусульманин. Я только одно могу добавить: я стараюсь и буду стараться жить как мусульманин. Конечно, я тоже иногда ошибаюсь. Поэтому прошу прощения перед Аллахом и другими мусульманами, если что-то делаю не так.
— В какую мечеть вы предпочитаете ходить? На Чистопольской, где чаще всего бывает главный тренер?
— Не обязательно в эту мечеть. Бывает, в Зенгер мечеть, в мечеть «Рамазан» хожу, в мечети «Кул Шариф» намаз читал. Их несколько.
«ДЗАГОЕВ И АКИНФЕЕВ МОГЛИ БЫ ИГРАТЬ В ЕВРОПЕЙСКОМ ТОП-КЛУБЕ»
— В «Трабзонспоре» — вашем первом клубе — было много игроков из стран СНГ. Кого из них вы помните, с кем-то общались близко?
— Максима Ромащенко я хорошо помню, с ним вместе играли. Я был с ним в очень хороших отношениях, и сейчас иногда общаемся. У «Трабзонспора» хорошие отношения со странами СНГ, я надеюсь, там и в дальнейшем успешно будут выступать игроки из России и СНГ. По опыту своего общения с ними я заметил, что это хорошие открытые люди. Я хочу, чтобы игроки из России играли везде — не только в Турции, но и в Европе. В России много хороших футболистов.
— Кого бы вы отметили, может быть, из молодых российских игроков в чемпионате России?
— Я не хочу называть кого-то, тем самым кого-то обижать… Хорошо, назову. Дзагоев, Акинфеев из ЦСКА, думаю, могут за любой сильный европейский клуб играть. Есть хорошие молодые игроки и в «Зените», «Спартаке». Можно много найти. Такие игроки должны играть за границей — это нужно для развития российского футбола.
— Кого вы считаете лучшим крайним полузащитником в мире?
— Не хочу называть одно имя. Есть очень много талантливых, успешных игроков.
— Что касается вас, то вы и слева играете, и справа. Откуда этот универсализм?
— Да. Я не играл разве что только голкипером, наверное (смеется).
— А в какой позиции вам удобнее играть?
— Я, конечно, люблю играть в атаке. Это моя самая любимая позиция. Но в «Рубине» нечасто удается сыграть в атаке.
— Из-за склонности к оборонительным схемам?
— В «Рубине» мы играем очень дисциплинированно, командой, а не отдельными игроками. Конечно, свои индивидуальные возможности мы добавляем. В Турции мы больше действовали индивидуально. Да, возможно, второй вариант зрелищнее первого, но я не считаю, что в Турции лучше. Даже наоборот, футбол — ведь это командная игра. Сейчас там тоже начали играть в командный футбол.
«У БЕРДЫЕВА И ВО ВРЕМЯ РАБОТЫ В ТУРЦИИ КОМАНДНАЯ ИГРА БЫЛА НА ПЕРВОМ МЕСТЕ»
— Курбан Бекиевич работал в Турции какое-то время. Помните ли вы то время? Наверняка уже тогда команда Бердыева отличалась дисциплиной?
— К сожалению, не помню. Я был тогда маленьким мальчиком. Конечно, я интересовался у людей, спрашивал о работе Бердыева в Турции, о его команде, кто там играл
— Бердыев немного знает турецкий язык. На каком языке вы общаетесь с ним?
— 50 на 50. Что-то на турецком, что-то на русском.
— А как у вас с русским языком? Вы, наверное, сейчас хорошо нас понимаете?
— Я многое понимаю, могу решать какие-то бытовые вопросы сам. Но хочу сказать, что русский язык очень тяжелый. Про мужчин нужно говорить одно слово, про женщин — другое. А я не могу разделять, я всем одинаково говорю. Я имею в виду категорию рода. Поэтому некоторые меня не понимают.
— Может, проще тогда на татарском языке разговаривать? Там тоже нет мужского и женского родов.
— (смеется) Да, татарский язык проще русского.
«МНЕ БЫЛО ВСЕГО ТРИ-ЧЕТЫРЕ ГОДА, КОГДА Я НАЧАЛ ИГРАТЬ ВО ДВОРЕ»
— В Турции футбол — игра номер один, наверное, каждый мальчик мечтает стать футболистом. Когда и как вы решили это для себя?
— Я любил футбол с детства. Когда был ребенком, не знал никакого другого спорта, кроме футбола. Мне было всего три-четыре года, когда я начал играть во дворе. В шесть лет начал заниматься в футбольной школе при клубе, занялся футболом всерьез. Вы правильно заметили, что в Турции футбол на первом месте. Думаю, что так будет всегда. Хотя, например, я вижу, что здесь в Казани футбол не всегда на первом месте, есть хоккей и другие виды спорта. В Турции — только футбол.
— Кто-то повлиял на ваш выбор? Может быть, отец?
— Мой папа тоже любил футбол, но это был исключительно мой выбор. Я был настоящим фанатом этой игры.
— Кто-то в вашей семье играл в футбол на серьезном уровне?
— В нашем роду, к сожалению, больше нет футболистов. Мои родственники толком-то и не знают, как по мячу бить (смеется).
— Много у вас братьев, сестер? Расскажите немного о семье.
— У нас семья большая. Я люблю находиться в кругу нашей большой семьи. Ко мне в Казань часто приезжают родственники. Или жена с детьми, или родители, или друзья всегда со мной. Я не люблю оставаться один.
— На прошлой неделе как раз ваша семья приезжала…
— Да, приезжала жена с детьми — у меня их двое. Жену зовут Сера, сына зовут Демир, дочку — Наз.
— Ваш сын будет футболистом?
— Не знаю, как у него все сложится в жизни дальше, но в последнее время он серьезно увлекся футбольным мячиком. Причем у него левая нога лучше работает. Он еще маленький. Ему нужно немного подрасти. В 12 — 13 лет ты уже чувствуешь, что у тебя хорошо получается, что — плохо. В этом возрасте уже точно ясно, какой талант надо развивать.
«КОГДА КОНТРАКТ С „РУБИНОМ“ ЗАКОНЧИТСЯ, СЯДЕМ С СЕМЬЕЙ И РЕШИМ, ЧТО ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ»
— Дайте начинающим футболистам совет от Гёкдениза Карадениза. Какие, на ваш взгляд, нужно иметь три самых важных качества, чтобы стать успешным футболистом?
— Сейчас подумаю… Во-первых, ты никогда не должен говорить, что ты хороший футболист. Во-вторых, должен очень много работать, трудолюбие очень важно. В-третьих, нужно стараться использовать в игре свои сильные стороны, показывать на поле свои таланты — у каждого человека они есть.
— Какие сильные качествау вас, какие сильные стороны вы используете на поле? Мы-то знаем. Хотелось бы и ваше мнение услышать.
— Я никогда не люблю проигрывать, в любой игре, в любой войне. Я люблю работать, никогда не боюсь трудностей, жесткости. Все это делает меня сильным. За время игры в Казани я только один раз получил серьезную травму. Я стараюсь постоянно за собой следить, жить профессионально, постоянно быть здоровым, уважать свою работу.
— Болельщики любят вас за трудолюбие, сумасшедшую самоотдачу. Это с детства привито?
— Это чувство ответственности перед болельщиками, партнерами, тренером. Даже когда я был маленьким и мы играли во дворе, я никогда не соглашался на проигрыш. Еще раз спасибо болельщикам, если они меня за это уважают и любят.
— Не так давно в интервью официальному сайту УЕФА вы говорили, что хотите остаться в Казани. Это окончательное решение?
— Если говорить о планах, то у меня есть еще два года контракта с «Рубином». Потом, когда контракт закончится, мы сядем с семьей и решим, что делать дальше. Пока рано об этом говорить.