Владимир Сальников: «Шэньчжэнь и Казань не просто подняли, а всколыхнули новый интерес к Универсиадам»

— Владимир Валерьевич, в этом году исполнится 25 лет вашей победы в олимпийском Сеуле-1988. В прошлом году я делал интервью с нашей прославленной спортсменкой Светланой Деминой, для которой та Олимпиада была первой. И одним из самых ярких воспоминаний того времени она назвала ваше «золото» на 1500 метров. А в газете «Плавание» я прочел, что, помимо официальных чествований, было еще и неофициальное, когда вы вечером вошли в столовую и все спортсмены, которые там находились, как по команде встали и начали вам аплодировать.

— Да, особо приятно было от того, что это были спортсмены многих стран, которые в это время зашли покушать. Честно, я не ожидал такой реакции, и этот момент и для меня стал одним из самых запоминающихся за мою спортивную карьеру. Для меня это стало и высокой моральной оценкой победы и тем, перед чем меркнут какие-то финансовые, материальные поощрения. Ради такого стоит… Стоит жить, на самом деле. До сих пор я очень эмоционально переживаю эти воспоминания, в том числе и потому, что не всем удается пережить подобное. Вот мне посчастливилось.

— Лично у меня в памяти из нечто подобного только аплодисменты болельщиков в адрес нашего гимнаста Алексея Немова в олимпийских Афинах. Но тогда людей заставила вскочить на ноги несправедливость. А что, как вы считаете, заставляет людей в едином порыве вставать и аплодировать в случаях, подобных вашему?

— Спортивный мир — он достаточно узок. Неважно, каким видом спорта мы занимаемся, важно то, что все мы из этого мира. В котором, как и везде, яркие события привлекают особое внимание. Особенно из судеб тех, кто был на виду. Я, в общем-то, входил в их число во времена своей спортивной карьеры, побеждая и на московской Олимпиаде, и на двух чемпионатах мира, и будучи лидером мирового плавания на протяжении десяти лет. Понятно, что Сальникова знали даже те, кто не имел прямого отношения к плаванию. Другого объяснения у меня нет. Потому, что переживают во всех странах, прежде всего, своих спортсменов, знакомства у спортсменов из разных видов спорта, в основном, заочные, поэтому представить, что тогда мне хлопали только из-за личных симпатий, я не могу.

Хотя, помимо моей победы, в том олимпийском Сеуле было много ярких страниц побед советской сборной. Недавно нашел фотографию, где стою рядом с великим Сабонисом, которому я едва ли не по пояс. Баскетбольная сборная СССР тогда, если вы помните, завоевала золото, которое от нее не ожидали. Естественно, мы болели друг за друга, поздравляли друг друга, после побед.

— Та Олимпиада стала последней для сборной Советского Союза. Хоть что-то предвещало будущие события, после которых спортсмены одной страны не только окажутся в разных сборных, но и будут конкурировать друг с другом?

— Политическая обстановка в стране стремительно развивалась, так, что нам ее очень сложно было оценить. Присутствовало ощущение нереальности происходящего, когда в разных республиках начались разговоры о самостоятельности. Но никто не мог ожидать в то время реальных последствий развала страны, когда все буквально разбегутся в разные стороны. Что касается спортсменов, то определенная атмосфера того времени начала витать, но никто не мог себе представить, что Сеул-1988 года будет последней Олимпиадой для сборной СССР Никто! Тогда мы все были из одной страны, у которой не было границ. И это касалось не только сборников. К примеру, мы, пловцы, постоянно тренировались в Цахкадзоре, это в горах Армении, где расположена была база сборной СССР с 1968 года. Так там к нам постоянно было отношение, как к родным. Скажу более того, что и поныне, когда мы приезжаем в Цахкадзор, местные жители нам радуются, переживают за нас, и постоянно говорят, — «Вы наши! Мы за вас болеем!» Политически нас разрезали на несколько кусков, но человеческие связи сохранились, несмотря ни на что.

— Совсем недавно отмечали 30-летие московской Олимпиады. И в отдельных публикациях, посвященных ей, буквально красной нитью проходила тема, что та Олимпиада была, в некоторой степени, ущербной из-за бойкота ряда капиталистических стран. Я три года назад брал интервью у татарстанских участников Олимпиады-80, и они со мной общались с каким-то желанием доказать, что участвовали в Играх, которые никоим образом нельзя причислять ко второразрядным. Думаю, что и в вашем случае, то олимпийское золото никто ни никогда не может поставить под сомнение?

— А как его поставишь, если я начал побеждать еще с 1978 года в Западном Берлине, став чемпионом мира. Подтверждал свое лидерство и на чемпионате мира 1982 года, в эквадорском Гуаякиле, где мы дважды приплывали первыми к финишу со Святославом Семеновым. И отсутствие американцев в Москве для меня было неприятным в том плане, что я бы при конкуренции с их стороны, мог проплыть быстрее.

Перед началом старта, к примеру, на «полторашке», задача передо мной стояла простая — установить мировой рекорд, выплыть из 15 минут. Когда не приехали американцы, то мне просто пришлось бороться с секундомером.

Больше скажу, что с позиции спортсменов тех лет, которые не могли принимать участия в политических решениях, было сожаление, что американцы не приедут в Москву. Я был тому свидетелем, находясь на соревнованиях, то ли в Голландии, то ли в Германии. Так вот, когда мы услышали о решении американского правительства о бойкоте Олимпиады-80, то наши пловцы старались разным образом поддержать американцев. К примеру, в той же столовой старались подсесть к ним за столы, подбодрить, потому, что мы почувствовали их боль и разделили ее. Это может звучать парадоксально для нынешних времен, что можно переживать за своих прямых конкурентов, но это было. Потому, что в наши годы в спорте царил дух соперничества, при котором соперника уважали, а не ненавидели. Мы друг друга ценили, как таких же людей, занимающихся одним и тем же любимым делом, и отдающих этому все свои силы и время. Нас в этом общении не сдерживал даже языковой барьер.

Ну, а на Олимпиаде перед каждым нашим спортсменом стояла цель — не просто выиграть, а сделать это с таким временем, с таким результатом, чтобы ценность твоей победы никто не мог оспорить. Многим это удалось, и поэтому я бы посоветовал и вашим коллегам — не обижать своих соотечественников словами, что «московская Олимпиада была не такая, как остальные». С точки зрения спортивной составляющей — это абсолютно не так.

— Когда вы начали разговор об американцах, то я вспомнил репортажи в «Советском спорте» о чемпионате мира по водным видам спорта 1982 года в Эквадоре, когда журналисты писали об американских звездах плавания, которые везде, в том числе, и на пресс-конференциях, ходили в тапочках, «просящих каши». Американцы просто перевязывали их веревочками и ходили в такой обуви, ничуть не смущаясь. Помните о такой моде тех лет?

— Вы знаете, нет. Честно говоря, я многие вещи воспринимаю так, как они есть. Спортсмены тех лет, во-первых, не пользовались теми колоссальными благами, которые свалились на звезд спорта в последние годы. Все было гораздо проще. Что касается такой обуви, мода такая была в те годы, или нет, не скажу. Может быть, это было какое-то, чисто техническое решение проблемы, когда обувь у тебя развалилась, а идти куда-то надо. Ну, а, скорее всего, спортсмены, которые так ходили, просто не обращали лишнего внимания, в отличие от советских спортивных журналистов, на разные условности. Есть в чем ходить, и ради Бога. Есть веревка, есть подошва, связал их вместе, и иди куда хочешь. Американцы в этом плане свободнее нас, они привыкли решать какие-то проблемы, не задумываясь над тем, что они представляют великую державу, или должны соответствовать какому-то имиджу. Подчас и на старт они выходили босиком. Это же не обозначает то, что у человека не было шлепанцев. Просто он так привык. Как, к примеру, я привык выходить на старт в двух спортивных костюмах, чтобы не растерять тепло разогретых мышц.

Впрочем, подчас, окружающие все-таки обращали внимание на те или иные особенности твоей подготовки к старту. Помню, выступали мы в только что отстроенном бассейне, там еще трибун толком не было. Это были тестовые соревнования в 1983 году, на которых мне удалось установить мировой рекорд. Тогда перед стартом я проголодался, и съел пару «Сниккерсов», которые лежали в столовой. На следующий день уже было известно, что для установления мирового рекорда нужно кушать именно эти шоколадные батончики. Опробовано на Сальникове!

— Если говорить о ленинградской школе плавания, то, первым делом, на память приходят легендарные спортсменки — Юлия Богданова, Светлана Варганова, Елена Дендеберова. А, что касается мужчин, то ощущение такое, что в ленинградском плавании был Сальников и все остальные. Так, все-таки, вы продукт ленинградской школы плавания, или великим спортсменом Володя Сальников мог бы стать в любом городе, случись ему там родиться?

— Если в Ленинграде существовала школа, известная на всю страну, и мне посчастливилось туда попасть, я имею в виду «Экран», то, как я могу отделять себя от этой школы? Скажу даже, что, попади я в школу, к примеру, «Буревестник», то неизвестно, как бы сложилась моя спортивная карьера? В «Экране» был отличный тренерский коллектив, присутствовала высокая мотивация, как у тренеров, так и у спортсменов, и это приносило результат. Критический момент для меня был при переходе из одной группы, в другую, не секрет, что у моего первого тренера Петрова я был лучшим, а, перейдя в группу к Игорю Михайловичу Кошкину, стал в одночасье худшим из всех. Кошкин и брал-то меня изначалььно, только для спарринга своим сильнейшим воспитанникам.

— Как?! Он взял вас в 13 лет, а уже через три года вы стартовали на Олимпиаде в Монреале, где финишировали пятым. Что же такого должен сделать спортсмен, чтобы за три года из спарринга в своей группе стать сильнейшим в своей стране?

— Мне весь первый год тренировок необходимо было доказывать, что я смогу стать наравне с остальными. Может, это и определило в дальнейшем мою карьеру. Нагрузки у нас в группе были колоссальные. Но мы видели, что это не самодурство, а требовательность, самоотдача и фанатизм нашего тренера, которым и сами заражались. Было два момента, когда спортсмены из нашей группы позволяли себе отнестись к тренировке спустя рукава. И мы, можно сказать, общим собранием постановляли ему прийти и снова оттренироваться, теперь уже с полной самоотдачей. Это высшая степень самосознания, когда требования распространяются на весь коллектив, и коллектив, а не тренер, осознанно решает — как и кого наказать за какую-либо провинность.

— Жизнь по мушкетерскому девизу — «Один за всех, и все за одного»?

— Вот именно. Мы в группе Кошкина чувствовали себя какими-то избранными, командой бойцов, которые не могли, не имели права подвести товарищей по коллективу. И искренне болели друг за друга на соревнованиях.

— Через два с небольшим месяца в Казани стартует Универсиада. В вашем досье нет справки о том, были ли вы участником студенческих Олимпиад.

— Участвовал, в 1983 году в Эдмонтоне, и выиграл.

— Эдмонтон-83, к сожаленью, не сохранил результатов по соревнованиям в плавании. Что касается водных видов спорта, то первым делом на память приходит блистательное выступление Грега Луганиса в прыжках в воду и смерть нашего прыгуна Сергея Шалибашвили…

— Да, вы правы, я тоже не могу забыть этого события. Тем более, что оно происходило буквально в соседней «ванне», в тот момент, когда мы тренировались. Конечно, это был шок для всех, кто находился на тот момент в бассейне. Волна скорби накрыла всех. Тем более, что человек ушел из жизни в рассвете сил, почти что у нас на глазах.

Что касается самих Универсиад, то на те времена это было очень серьезное соревнование, как по организации, так и уровню выступавших там спортсменов и демонстрируемых ими результатов.

— Не совсем понятно в этом отношении, почему в последние годы на Универсиады от России выезжали не первые, а вторые-третьи номера? И демонстрировали они результаты, назовем их так, ниже среднего. Имею в виду старты 2009 и 2011 годов.

— Да, да! Я хочу заметить, что на тот момент подготовка к этим стартам была буквально сорвана, не финансировалось ни одного сбора. Понимаете, в последние годы произошел определенный всплеск результатов российского плавания, когда в сборной появилось больше спортсменов, чьи результаты отвечают высокому международному уровню. А в то время, спортсменов-сборников высокого класса было крайне мало, и вывезти на какие-либо соревнования два разных состава, было практически невозможно. Приходилось буквально «затыкать дыры» третьими-четвертыми номерами сборной. Не было финансирования, не было большого количества сборников, не было результатов…

В этом году перед нами стоит задача выставить пять составов сборников на соревнования различной степени, и мы это сделаем. Потому, что уже четвертый год у нас идет работа над резервом сборной, и провалов, подобных недавнему, больше происходить не должно.

Сейчас Универсиады тоже становятся важным событием. Шэньчжэнь и Казань не просто подняли, а всколыхнули новый интерес к Универсиадам, ее важность. В том числе, важность в моральном плане. Ведь, все, что построено в Казани, построено для спорта. И негоже российским спортсменам игнорировать это обстоятельство. И наши сборники должны выкладываться, хотя бы в память об этом, а не только потому, что перед ними поставило задачу руководство. Но и необходимо иметь внутренний настрой, который поможет продемонстрировать, что ты гордишься тем, что сделала для тебя Родина.

Что касается плавания, то главным стартом для нас будет чемпионат мира. Но те сборники, которые будут участвовать на Универсиаде, отнесутся к ней максимально уважительно, и потому, что я сказал ранее, и потому, что это событие в России проходит нечасто, раз в сорок лет. А что значит «уважительно»? Это показать максимально возможный результат.

Z=Z=Z

Владимир Валерьевич Сальников (21 мая 1960, Ленинград, СССР) — знаменитый советский пловец, 4-кратный олимпийский чемпион, многократный чемпион мира, Европы и рекордсмен мира. Заслуженный мастер спорта СССР (1978), воспитанник спортивной школы «Экран» (Санкт-Петербург), выступал за ЦСКА. С февраля 2010 года — президент Всероссийской федерации плавания. Делит с Александром Поповым рекорд среди всех советских/российских пловцов по количеству золотых олимпийских наград (по 4). Окончил институт физической культуры им. П. Ф. Лесгафта в Ленинграде (1981). Возглавляет Всероссийскую Федерацию плавания.