erid:
Газета «БИЗНЕС Online» продолжает публиковать интервью с хоккеистами «Ак Барса» чемпионского состава 1998 года. На очереди — воспитанник пензенского хоккей, который стал в Казани и в Татарстане своим «в доску». Нападающий той команды, а ныне тренер МХК «Реактор» (Нижнекамск) Айрат Кадейкин рассказал о том как «Ак Барс» стал чемпионом, тренерском таланте Юрия Моисеева и своем отьезде из чемпионской команды.
ЮРИЙ МОИСЕЕВ ГЛАВНЫЙ ТРЕНЕР В ЖИЗНИ
— Это сейчас в Татарстане чемпионов очень много стало, а в 98 году «Ак Барс» фактически первый из татарстанских команд кто завоевал медали, тем более золотые, вы как один из творцов того успеха, вспоминаете то время сейчас?
— Конечно, вспоминаю в первую очередь в связи с тем, что работал с таким человеком как Юрий Иванович Моисеев, который оставил неизгладимый след в хоккейной карьере, следовал его идеям, и такой коллектив у нас был, сейчас постоянно вспоминаем. Если интервью где-то брали, я всегда говорю, что для меня это был идеал хоккейного коллектива, идеал взаимоотношений между игроками, между тренерами, между обслуживающим персоналом, для меня та команда, которая была в 98 году, является эталоном. Даже сейчас мы до сих пор встречаемся, созваниваемся, и вообще все ребята сейчас на своих местах. Кто-то занимается хоккеем, я имею в виду тренерами, кто-то бизнесом, но мы все между собой созваниваемся, и у нас нет такого, чтобы при звонке не взять трубку, с удовольствием все встречаемся.
— Вы воспитанник пензенского хоккея, хотя по понятным причинам все говорят, что Кадейкин наш казанский. Как так получилось пензенскому парню попасть в Казань, в «Ак Барс» и здесь стать хоккеистом?
— Меня позвал сюда тренер Александр Николаевич Чернецов. В Пензе в 92 году мы как раз играли в переходный год, развал СССР происходил. Создавалась новая лига — Межнациональная хоккейная лига, если я не ошибаюсь, в тот год Александр Николаевич меня позвал, говорит, приезжай в Казань. Приехали на переговоры, нас Левицкий очень тепло встретил, очень радужно нам объяснил, что и как, ну и мы с удовольствием согласились, и так потихоньку у меня сложилась карьера.
— К вам, как к приезжему парню не было какой-то дедовщины?
— Нет, я говорю, уже в то время складывался прекрасный коллектив, если так говорить, то справедливые ребята были в команде. С таким чувством справедливости, что никаких проблем с этим не было, нормально встречали, так что в этом плане все было замечательно.
— Ну, там не приняли как чужака? Потому что там половины команды чуть ли не со школы, с детского возраста вместе были.
— Нет, все было вообще нормально, никаких проблем с вливанием в коллектив не было — мы, во-первых одного возраста там были, как раз на тот момент обновление команды происходило. 70 — 72 года рождения — молодой наплыв был. Молодые, неженатые нам было о чем поговорить.
— Что касается прихода Юрия Иванович Моисеева, сам факт приглашения такого тренера изначально обозначал, что у команды задачи будут высокие?
— Это, наверное, был такой переломный момент вообще во всем хоккее в Татарстане, а не только в «Ак Барсе». Юрий Иванович перевернул все с ног на голову, начиная с тренировочного процесса, начиная вообще с отношения к хоккею. Я думаю это его огромная заслуга в том, что сейчас к хоккею в республике огромное внимание. Такой профессионализм он внес.
— Первые сбор Моисеевский вспомните. Сейчас баллоны Крикунова стали такой легендой, говорят, что Крикунов по сравнению с Моисеевым чуть ли не детский класс.
— Вы знаете, у Юрий Ивановича системность подготовки была. Я бы не сказал, что такие сверхнагрузки были, единственно, что он требовал всегда на тренировке, то это качество выполнения задания — вот это было все неукоснительно, и выполнялось четко. А так, и темп тренировки, и самоотдача все это было само собой, основным критерием было качество выполнения.
— Каково было привыкать к новым требованиям?
— А изначально всегда тяжело к чему-то привыкать, а потом привыкли, знаете, как машины работали, выходили, отработали и ушли.
— Открытые тренировки Моисеева — это тоже такая одна отдельная легенда. Сейчас лига чуть ли не регламентом обязывает тренировки открывать, а тогда на тренировки «Ак Барса» мог вообще любой придти.
— Я думаю, тогда не только игрокам было интересно послушать, что он говорит в микрофон, но и люди, которые приходили на тренировку. С крепким словом он так мог сказать, Юрий Иванович.
— Вам доставалось как-то?
— О, еще как, по полной программе. Юрий Иванович же тоже родом из Пензы, и как земляку мне тоже на орехи хватало по полной программе.
ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО — РАБОТА
— Если вспомнить 97-й год можно сказать, что успешная «регулярка», а дальше тот самый «Кристалл».
— А, «Кристалл» Саратов — это, наверное, самая страшная игра была в карьере. Мы на тот момент ход набрали, заняли второе место в чемпионате. Знаете, никто не ожидал, что мы «Кристалл» не пройдем. Что произошло с командой функционально, психологически, я сейчас не могу то состояние определить. Но мы в той игре, когда проиграли — мы сделали по воротам «Кристалла» где-то 60 бросков, представляете, а Саратов сделал где-то пять, и в концовке игры мы проиграли. Потом после матча весь лед был в зажигалках, банках, такой свист. И я помню, Юрий Иванович заходил в раздевалку, у нас полное опустошение, мы вылетели из плей-офф, как мы сами считали, что это незаслуженно, должны были все-таки добиваться большего, и команда играла великолепно. И вот, он заходит бодро так, он, кстати, всегда заходил бодро, никогда не ходил с опущенной головой, и говорит «Ребята, знаете какое самое лучшее лекарство, от того, что сейчас произошло?» Мы так сидим, и думаем, ну какое лекарство может быть? Он говорит «Самое лучшее лекарство — это работа, завтра тренировка в 11». И мы начали работать. Я думаю, эта закладка пошла на будущий наш сезон, который привел к чемпионству «Ак Барса».
— Сам сезон 98-го года, если вспомнить, как он начинался, было ли чувство, что да, можем, что все в наших руках?
— Я помню, Юрий Иванович кепку купил в начале сезона, и на первую тренировку заходит и спрашивает: «Видишь. что написано на кепке? Чемпион. Понял, к чему мы стремимся?» Так что дух победителя в нас вселял всегда. Мы должны выигрывать всегда и везде, вот это было тоже основное такое, победы и еще раз победы. Это сейчас вспоминаю, что поражения Юрий Иванович очень болезненно воспринимал, если мы проигрывали за месяц хотя бы одну игру — это для нас была трагедия.
— Размеры премиальных были соответственно не сравнительны с тем, что сейчас, даже хотя бы в высшей лиге.
— Я, наверное, скажу вам так, жили мы в то время хорошо. Не жаловались.
— Но все равно эта команда была ведь уникальная, практически все свои.
— Да, 90 поцентов игроков было из Казани. А те ребята Алексей Чупин, Кирилл Голубев, в том числе и я, которые приехали в команду — они уже 5 — 6 сезонов играли за «Ак Барс», и приросли корнями, все остались кстати, многие приезжие ребята остались в Казани.
— Можно сейчас в КХЛ выиграть Кубок Гагарина, обладая 90 процентов состава фактически своими воспитанниками?
— При очень равных условиях, я так отвечу, вполне вероятно, а почему бы и нет? Здесь же от многого зависит, и в том числе от класса игроков.
— На следующей год приехали к вам классные игроки, а потом уже следующее чемпионство чуть ли не 10 лет пришлось ждать.
— А я на тот момент уже в Нижнекамске был.
— Новые игроки ведь ваше место заняли.
— Как я помню, летом Юрий Иванович подозвал меня и говорит: «Айрат, посмотри, кого мы пригласили». Там действительное заслуженные люди были — чемпионы мира, олимпийские чемпионы. Я говорю, я понял Юрий Иванович, и поехал в Нижнекамск.
— Помимо Нижнекамска были еще какие-то предложения?
— В свое время меня в «Ладу» приглашали.
— В «Ладе» ведь на то время «Жигули» раздавали, с удовольствием туда ездили.
— Я уже играл в Нижнекамске, там и остался, в Татарстане. Я ведь еще в Новокузнецке поиграла, в Пензе, потом в ЦСК ВВС, а заканчивал свою карьеру я уже в Лениногорске.
— Как ваша тренерская карьера? Пользуетесь конспектами Юрия Ивановича Моисеева?
— Да, конечно.
— И крепким словом тоже?
— Да, а как же — это то же самое, что солдат без автомата.
— С молодежью как работается? Все потому что жалуются, тот же Гизатуллин говорил, что много ребят необученных с детского уровня приходит в команду.
— Приходиться всему учить, мы для этого и поставлены.
«МИШАРЛЯР БЕЗ, МИШАРЛЯР»
— Если поговорить о нижнекамской спортшколе, то на мой взгляд плодовитость ее более серьезная, чем казанская, несмотря на те условия, которые там есть. В один момент в «Нефтехимике» сразу девять воспитанников играло. Якупов — это вообще планетарного масштаба звезда. Как так получается, почему маленький Нижнекамск плодовитее, чем «Ак Барс», на который работает фактически вся республика.
— Есть плодородная земля, например плодородная земля хоккеистов из Челябинска, из Пензы тоже очень много воспитанников. В Нижнекамске очень много воспитанников, которые сейчас играют, я наверное так отвечу на ваш вопрос.
— Работая в системе клуба, за счет чего ему удается добиваться такого успеха?
— За счет организации, за счет того, что люди работают.
— Здесь такая ситуация, если мы вспомним Нефтехимик" лет 7 — 8 назад, то вы, тот же Балмин, очень много игроков перетекало из «Ак Барса» в «Нефтехимик». Сейчас же на две команды в этой серии только один человек играл и там, и там — это Дмитрий Обухов, но он особый случай как мы знаем. А так, по сути, уже такого перетекания уже нет. Все в прошлом году уже по привычке Пестушко отправляли в «Ак Барс», но такого не произошло. Почему теперь такого нет?
— Честно сказать, я и не задумывался даже над вашим вопросом.
— Может просто воспитанников в «Ак Барсе» стало меньше?
— Да нет, почему? Сейчас в «Ак Барсе» очень серьезная школа, очень хорошо готовят ребят, сейчас вот у них ряд игроков поехал в Альметьевск, которые очень прилично выглядят. Там школа очень прилично сейчас работает, и я думаю, она будет развиваться, со временем они будут выдавать на горах хороших хоккеистов. Потому что там очень хорошо работа поставлена, и хорошие условия.
— Здесь тоже молодые звездочки рождаются, помимо Якупова. Очень много говорят о братьях Галимовых, Альшевских, которые весь сезон сыграли за «Нефтехимик»… Расскажите чуть-чуть подробнее.
— Ребята очень хорошие, очень работоспособные. Самое главное — много работают, и толковые. Но им опыта немного не хватает, понимаете? Думаю в тех моментах, которые создают, и которые они не реализовывают, сказывается отсутствие именно опыта. Со временем всё встанет на свои места. Они забивали в МХЛ, они забивали и в Пензе, а люди, которые забивали и там и там, забьют и здесь.
— Пензу они до полуфинала дотащили.
— Да, я сам ездил на эти игры, они хорошо играли, там очень публика интересная, они их постоянно называли «Братья, братья» (улыбается) очень они нравились местной публики, и Петя Хохряков, и братья Альшевские.
— Вообще я слышал, что на Хохрякова уже очень большой спрос. Не знаю, возможно, это журналистские домыслы. Контракт у него кончается, и опять же центрфорвардов в России мало.
— Да, Петя очень прибавил в этом сезоне, особенно в играх плей-офф заметен был парень, дай бог ему развиваться, он и как парень очень хороший.
— По поводу плодородности. Там в Пензенской области живут татары-мишары, там ведь они тоже живут строго где чернозем (улыбается)…
— Да? (улыбается) Я когда в Казань приехал мне все мишарин, да мишарин, а я не понимал. Потом поехал в деревню, у меня там бабушка жила, я спросил, что за мишарин, а она мне: «Мишарлал без, мишарлар» (улыбается).
— Соответствующий и говор наверное есть?
— Да, я то по-татарски разговариваю свободно.
— Два тренера мишарина -- Билялетдинов и Кадейкин?
— Хорошее сравнение, мы еще и оба Хайдаровичи (улыбается).