erid:
Казанский «Рубин» попал в 1/8 финала Лиги Европы — это главное событие недели в спортивной жизни Татарстана. На матчах в Мадриде и Москве против «Атлетико» побывал спортивный корреспондент «БИЗНЕС Online» Джаудат Абдуллин. Собственные впечатления от увиденного в столицах Испании и России он суммирует в материале, в котором, в излюбленной «неистовой» манере, пытается разобраться в причинах успешного выступления подопечных Курбана Бердыева в поединках с футбольными грандами с Пиренеев
«РУБИНОВЫЕ» БАРЬЕРЫ ДЛЯ ИСПАНИИ
В ночь на… надцатого февраля два великих футбольных тренера думали об одном и том же. Главный тренер «Атлетико» Диего Симеоне и экс-наставник «Барселоны» Хосеп Гвардиола вспоминали каждый свое, но в обоих случаях связанное с казанским «Рубином». Две ничьи «сине-гранатовых» в столице Татарстана, и два домашних проигрыша объединяли мысли двух мужчин в одну тоскливую неотвязную грусть-тоску — и откуда на их головы свалилась эта «рубиновая» напасть? При этом думали наставники каждый о своем. Диего — как преодолеть барьер Лиги Европы? А Хосеп опасался, что еще раз предстоит ему сыграть в Казани когда-нибудь. А тайну — как обыгрывать «Рубин» и как брать Казань он пока не открыл. Кумекали два синьора, листая учебники истории. И натолкнулись на тот факт, что Казань брали только Грозные. Государь Всея Руси и еще один малоросс. И тут на сеансе телепатии одновременно явился перед ними тот, кто брал Казань первым — самодержец Иван Васильевич.
Подробности сеанса телепатии опустим. У Ивана Васильевича четыре с половиной года назад обманом выведал секрет виктории над Казанью однофамилец Вячеслав Грозный, выигравший в Казани, будучи тренером грозненского же (!) «Терека», который он тогда тренировал. Грозные, и тренер, и жители города, футболисты команды, тогда победили, а потому Иван Васильевич был сумрачен. Обида терзала, что теперь Грозных трое, два человека и один город, и все они по разу брали Казань.
— Молвите, гишпанцы, — сурово произнес самодержец.
— Я не испанец, каталонцы мы. Из Каталонской, стало быть, волости. Челом бью, — бодро начал Хосеп, — мне бы тоже секрет взятия Казани узнать, батюшка. Поелику кар-рамба мне… Как три с половиной года назад продули — 1:2, так из души моей занозу вырвать не могу. И хамона вкус не чую, и «Мартель» не лезет в рот. — Вот, взять, к примеру, Бердыева, Иван Васильевич…
— Какого Бердыева? — переспросил Грозный. — Казань брал. Астрахань брал. Бердыева не брал, — пошел в несознанку государь. — А с кем ты на Казань ходил? — перевел он разговор.
— С Витюшкой, Карлеской, Андреской, — адаптировал Гвардиола имена своих футболистов Виктора Вальдеса, Карлеса Пуйоля, Андреса Иньесты. — Еще Педро был, прости, Господи, этот грешок, — смутился Гвардиола.
25 АВГУСТА — ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ИВАНА ГРОЗНОГО И КУРБАНА БЕРДЫЕВА
— Как же вы знаете Бердыева? — удивился, в свою очередь, Симеоне. — Чать в один день родились, 25 августа. Оба девы…
— Что? Какая дева?! — вскипел Грозный. — Да я сейчас велю на кол тебя!
- Не надо на кол, — взмолился Диего. — Несолидно будет — я, все же, Лигу УЕФА выигрывал. Ну, это, по-вашему если сказать, то Бильбао брал. С Филипкой (Фелипе Луисом), Андрюшкой (Адрианом Лопесом), Радамелькой (Радамелем Фалькао).
— Не то все, не то, — морщился Грозный, ну, точь в точь, как Олег Янковский в роли барона Мюнхгаузена. — Как я Казань-то взял? С помощью смекалки инженера англицкого Бутлера. Они ж свой Кремль замуровали, демоны, (Ну, прямо как Бердыев, переглянулись Гвардиола с Симеоне), а я его подорвал!
— Поелику, — поддержал разговор Хосеп. — Нич-то-же сумня-щеся, — по слогам произнес он, перелистывая каталонско-старославянский разговорник. — И ведь мы и в Казани потом могли проиграть, — снова перевел разговор на животрепещущую тему Гвардиола. — Ужо там счет с пенальти сравняли.
— Вот что пендаль животворящий делает, — поднял Грозный указательный палец. — А еще помогала мне храбрость солдата русского. И не Андрески тебе нужны были, а Андрюшки. Тут государь угадал на все сто, потому, что Гвардиола подумал об Андрее Аршавине, с детства мечтавшем играть именно в «Барсе».
— Солдаты русские были у меня, — не смутился Гвардиола. — Сашка Глеб из Белоруссии да Димка Чигринский из Украины. Только продал я их.
— Малороссы, — одобрительно кивнул Грозный. — Лепота!
— И чемпионов мира у нас восемь, — перечислял Хосеп. — И букмекеры на нас ставили, — недоумевал он. Только потом сообразив, что последняя фраза будет непонятна для самодержца.
СЛЫШЬ, БЕКИИЧ, НЕ БОИСЬ! С ТОБОЙ ПАБЛО ОРБАИС!
— Зело борзо ставили, — прервал стенания Гвардиолы Симеоне! — И на нас тоже…
Но Грозный понял. — Ключница прогноз делала, — отмахнулся он от букмекеров. — Им, смердам, надо историю учить. Триста лет татары на Руси правили. А Курбан со своей ордой только десять лет работает, из них лишь два года как правил-чемпионил. Ему еще двести девяносто лет осталось, — Образ Ивана Грозного начал таять в дымке, как очертания чеширского Кота. — Неспроста ему башню воздвигли Сююм Бекиевича, — последнюю фразу государя произносили губы, растворяющиеся в воздухе, как дымок.
А в это время Симеоне слушал русско-татарские частушки. — А Бердыев-то не спит. Вспоминает он «Рапид». (Печальный опыт матча девятилетней давности в Кубке УЕФА, когда «Рубин» выиграл в гостях — 2:0, а дома уступил — 0:3 и вылетел из розыгрыша трофея, не давал Бердыеву возможности витать в облаках перед ответным матчем с «Атлетико»). — Но Бекиич, не боись! С тобой Пабло Орбаис!
В свою очередь Гвардиола слушал Иглесиаса. — Ой, уно! Да еще уно! Да еще много, много, много уно раз! — надрывал душу из магнитофона Хулио, прости, Господи, Иглесиас. Слушал Хосеп Хулио и думал о том, что теперь You’ll Never Walk Alone (ты никогда не останешься один) ему можно спеть дуэтом. Теперь их двое — он и Симеоне.