Глеб Пресняков помогает «Балтике» вернуться в РПЛ.
41-летний Глеб Пресняков завершил игровую карьеру в 2011 году и стал тренером вратарей в академии «Рубина». В профессию его затянул Виталий Кафанов, который предложил ему поработать с детьми. С того момента специалист проделал большой путь: помогал в команде Роману Шаронову, трудился в штабе Валерия Карпина в «Ростове», вывел на новый уровень вратаря Евгения Латышонка, что привело его к переходу в «Зенит», а в «Рубине» при нём первые появился Давид Волк, недавно вызванный в сборную России.
В большом интервью «БИЗНЕС Online» Пресняков рассказал, о вратарской психологии, страхах испанских методистов «Рубина», изменениях, которые Андрей Талалаев привнёс в «Балтику» и многом другом.
«Не хотел быть тренером, но Кафанов настоял»
– Глеб Витальевич, у вас было два захода в академию «Рубина». Чем они отличались?
– Первый заход был, когда я только начинал свой тренерский путь в 2011 году. Пришел в академию и проработал там до 2016 года, а потом ещё три года трудился в молодёжной команде «Рубина». Второй заход был в 2021 году, когда я вернулся из «Ростова» на полтора года. Тогда я сразу пришел в молодёжку. Разница лишь в том, что в первый период я был молодым и начинающим тренером и работал с детьми, а во второй раз трудился в молодежке. Понятно, что время другое и футболисты, но разница лишь в этом.
– Почему решили стать тренером?
– Если честно, то я им быть не планировал, даже таких мыслей не было. Когда я заканчивал игровую карьеру, пришел к Виталию Кафанову, поблагодарил его за всё. Он спросил, не хочу ли я попробовать себя тренером. Я сразу отказался, поскольку в тот момент получал второе высшее образование по юридическому направлению, хотел связать себя с этим. Он настоял. Кафанов сказал: «Попробуй, ты же ничего не теряешь, сходи на тренировки, посмотри». Я пришел раз, два и мне понравился процесс, я присутствовал на тренировках детей в возрасте 10–12 лет. И я решил попробовать и постепенно втянулся. Так и стартовала моя карьера тренера.
– Можно сказать, что академия создавалась на ваших глазах. А как она развивалась?
– Да, можно сказать, что расцвет академии пришелся на тот момент, когда я там работал. Тогда там появились первые испанские методисты Эдуардо Докампо и Эфрен Петейро, у академии зародилась философия, как она хочет развиваться, каких игроков собирается воспитывать. Были очень хорошие международные турниры, куда мы ездили, что позволяло ребятам расти и показывать свой уровень. Это было очень хорошее время.
– Какие требования были у испанцев к вратарям?
– Голкиперы были много задействованы в командной работе, они участвовали в командных упражнениях. Были дни когда они даже не надевали перчатки, а тренировались с футболистами. Делалось это для того, чтобы они понимали, как действовать, разбирались в игровых ситуациях. Я считаю, что в этом была польза для молодых вратарей.
– Чем запомнилась работа с испанцами?
– Работа запомнилась тем, что они заставляли думать, как футболистов, так и тренеров. У нас были ежедневные совещания, которые проходили очень интересно. Там давали задания. Например, самим придумать упражнения, а для тренеров это вообще все было новое. Они обращали внимание на то, как можно развернуть ту или иную ситуацию, поменяв условия решить какую-то задачу.
– Как сами испанцы адаптировались в России?
– Их пугал снег, было смешно, как они откапывали машины. В один из зимних дней мы помогали им с этим, потому что у них даже щеток не было. Возможно, это была их первая зима.
– Как считаете, после их ухода академия пришла в упадок?
– Я бы не сказал так, просто руководители взяли другой курс и приняли решение в ином направлении. Ребята продолжали появляться и в главной команде. Не думаю, что она была в упадке, но это произошло в тот период, когда меня там не было и о происходящем я могу судить только из СМИ.
– Правильным ли был новый курс?
– Нет такого понятия, как правильно или неправильно: есть футболисты, а воспитывает ли академия их для главной команды или продает их? Это главный показатель правильности или неправильности курса.
– Вы работали в академии, когда в клубе был Курбан Бердыев. Посещал ли он детские тренировки?
– Да, такое было. Он мог посетить вечерние тренировки, Курбан Бекиевич просто приходил и смотрел за процессом. Были у нас совместные мероприятия, когда нам давали задания, мы готовили материалы и рассказывали ему о разных моментах работы. Бердыев задавал вопросы, мы дискутировали, он говорил свое видение. Коммуникация была всегда, он постоянно интересовался делами академии.
– Было такое, что он мог прийти на детскую тренировку, указать на какого-то игрока и сказать: «Это звезда, ждём в основной команде»?
– Я такого не помню, но наверняка он наблюдал за каким-то звездочками, которые были, знал про них. Но такого не было, чтобы он пришел и кого-то выделил.
«У Волка есть качества и способности для прорыва в карьере»
– Кем из своих воспитанников академии «Рубина» вы больше всего гордитесь?
– Наверное, неправильно говорить, что они именно мои воспитанники, потому что с любым вратарем ранее работали другие специалисты, которые вносили свой вклад. Но с кем мне удалось поработать – это Давид Волк из махачкалинского «Динамо». Он с детства выделялся вратарскими качествами. Техничный, пластичный, у него хорошая фигура. Он – породистый вратарь. Волк был таким на протяжении всего периода своего становления, таким он и остался. Плюс он быстро реагирует на мячи и у него психология, которая позволяет ему добиваться поставленных целей.
Никиту Яновича я взял в 13 лет, а потом он сыграл свой первый матч за молодежку, когда ему было 15 лет, а сейчас основной вратарь «Нефтехимика». За всеми ребятами я слежу и радуюсь, когда они играют хорошие матчи. При возможности общаемся. С Давидом виделись на сборах зимой, с Никитой – когда играли против нижнекамской команды. В «Рубине» есть хорошие ребята, тот же Никита Корец. Считаю, что у него есть перспектива стать хорошим голкипером.
– Ждете, что у Волка случится такой же прорыв, как у Латышонка и он окажется в топ-клубе?
– Многое зависит от самого Давида. Конечно, у него есть качества и способности для этого. Для начала ему нужно отыграть хороший и ровный сезон в «Динамо» и после этого уже говорить о дальнейших перспективах.
– Янович говорил, что вы очень сильно его поддержали в дебютном матче за молодежку. Какие у него перспективы?
– Да, я помню эту игру против «Ахмата». К сожалению, мы ее проиграли 2:4, ведя по ходу матча 2:0. При этом Никита отыграл нормально, не ошибался, мог выручить, но всё равно для молодого парня на таком уровне это тяжело. Я старался его поддержать, сказать, что это только начало пути, он всё сделал правильно и не допустил ошибок. А что касается перспектив, то у Никиты хорошие мозги, он умный парень, знает чего хочет, может многое применить на поле, перенести знания из тренировочного процесса в игру. Просто ему нужно сыграть определенное количество игр, набраться опыта, как основному голкиперу и возвращаться в «Рубин» самостоятельной фигурой и претендовать на место первого номера.
– Говорят, что он способен играть в разных стилях. А откуда это у него – заложено или он так понимает тренировки и быстро схватывает?
– Никита очень быстро схватывает все, что ему дают. Также влияет его разносторонность и разные системы подготовки, в которых он находился. Всё это помогает ему адаптироваться к стилю игры команды. Но в первую очередь, он способен это делать в силу того, что Никита хороший вратарь.
«Проходных игр в Первой лиге нет»
– Сейчас вы работаете в «Балтике». Как оцените выступление команды в первой половине чемпионата?
– Если подводить промежуточный итог, то мы начали не так, как планировали, потеряли много очков, особенно в выездных играх. У команды была адаптация к Первой лиге, но потом набрали форму, игровые кондиции и результаты стали улучшаться. Сейчас мы находимся в верхней части таблицы и боремся за прямой выход в РПЛ, но наши дела могли быть еще лучше.
– С чем была связана пробуксовка команды?
– На мой взгляд, повлияла и смена состава. Потому что в команде осталось меньше половины тех ребят, которые были в РПЛ, к первому туру команда обновилась более, чем на 50 процентов. Плюс летний период подготовки к сезону не такой длинный, как зимний, поэтому требовалось время на адаптацию к лиге. Например, можно взять игроков, которые играли в суперфинале Кубка России против «Зенита» в «Лужниках», а через полтора месяца им нужно было выходить на искусственное поле. Наверное, присутствовала некая недооценка турнира и команд. Прошло несколько туров и ребята поняли, что проходных игр в Первой лиге нет, все команды сражаются, бьются. Думаю, что адаптация прошла довольно быстро.
– Может у игроков был стресс в связи с тем, что они не выступают в РПЛ?
– Стресс и трагедия были у болельщиков, они долго ждали выхода команды в премьер-лигу, у всех были большие надежды, но мы продержались там лишь один сезон. Возможно, что стресс был и у игроков, потому что борьба за сохранение прописки в РПЛ шла до последнего тура, где всё и решилось.
– В этот сезон «Балтика» входила с Александром Грищенко в качестве главного тренера, но он уже покинул команду. Какие у него были требования к вратарям?
– Была интеграция вратарей при начале атаки, их много задействовали при выходе от ворот и в позиционной атаке. Мы много это тренировали, голкиперы участвовали в упражнениях с командой. От вратарей требовалось, чтобы они могли начинать атаки коротким и средним пасом.
– Как бы оценили совместную работу с Грищенко, как выстраивалось взаимодействия и отношения?
– Мы были знакомы еще до его назначения главным тренером основной команды. Я знаю Грищенко с того момента, как он работал в «Балтике-БФУ». Поэтому коммуникация у нас была выстроена уже давно. Быстро к нему адаптировались и голкиперы, ведь у нас такая профессия, что всегда надо подстраиваться под требования главного тренера. Проблем у нас с ним никаких не было.
«Талалаев – аксакал лиги, он уже много раз решал задачи по выводу команд в РПЛ»
– Что изменилось, когда команду возглавил Андрей Талалаев?
– Андрей Викторович – аксакал лиги, он уже много раз решал задачи по выводу команд в РПЛ. С первого дня его появления в команду все поняли, как он добивается результата. С приходом Талалаева повысилась интенсивность тренировочного процесса, появилось больше конкретики, четкое распределение ролей, функциональные обязанности. Считаю, что на порядок повысилась физическая готовность команды, мы уже спокойно выдерживали всю игру в хорошем темпе. Сейчас мы много бегаем, у нас стала более энергозатратная игра. А что касается требований к вратарям, то мы упростили игру, стало меньше взаимодействий через короткий и средний пас, старались искать более вертикальные варианты. Любой тренер хочет, чтобы голкиперы играли надежно и не пропускали голы, такие же требования и у Андрея Викторовича.
– Как поменялась атмосфера в команде при Талалаеве? Что он привнес?
– Он объединил всех одной целью, которая была и до этого, но своим присутствием Андрей Викторович объяснил футболистам, как и за счет чего мы можем добиться результата. Это не передать словами, ты просто это чувствуешь, когда находишься внутри. Повысился нерв всего, это и концентрация, и тренировочный процесс. Также скажу, что команда стала более сплоченной.
– За счет чего Талалаеву удалось выправить ситуацию?
– С первых дней работы Андрея Викторовича команда начала понемногу консолидироваться, мы выиграли первый матч у «Тюмени», а положительный результат всегда придает уверенность. Да, в следующем туре мы уступили «Торпедо», но по игре того не заслуживали точно. С каждым матчем наша игра становилась лучше, все это говорило о том, что мы на правильном пути, ребята это чувствовали.
– Был ли какой-то конкретный матч, который стал переломным?
– Я думаю, что это процесс не одного матча. Мы очень хорошую игру провели дома против «Нефтехимика» (0:0), несмотря на то, что мы не победили, матч был хорошим по содержанию. Может быть она и стала ключевой.
– Перед стартом сезона в команду пришел Илья Свинов из «Спартака». Почему он не первый номер?
– Помимо Ильи, пришёл еще и Егор Любаков из «Тюмени». У нас очень сильная вратарская линия. К сожалению, появились они в команде поздно – практически перед первым туром. Илья и Егор пропустили всю сезонную подготовку, а Максим Бориско был первым номером, играл очень хорошо, много выручал и действовал уверенно. К сожалению, он получил травму в Саратове и в ворота поставили Свинова, который также отыграл пять встреч. Проявил он себя на хорошем уровне, благодаря ему мы победили в Красноярске. Но пока первый номер – это Бориско, потому что он более адаптирован к тем требованиям, которые я предъявляю. Максим играет более надежно и сконцентрированно.
«Не сомневался в том, что Латышонок станет первым номером в «Зените»
– В прошлом сезоне первый номером был Евгений Латышонок. В одном из интервью он говорил, что вы сильно его прокачали. Как именно вы это сделали?
– Во-первых, мы определили те пробелы, которые ему мешают выйти на новый уровень. Это правильное занятие позиции, стойка, когда нужно выйти, когда остановиться, как держать руки. Все это мы разбили на подпункты и очень много тренировали. Женя поверил в то, что я ему предложил и очень быстро у него получалось это переносить в тренировки, а потом в игры. Перенос очень важен. Чем быстрее голкипер это делает, тем раньше он выходит на новый уровень. Мы начинали работать над всем этим, когда еще были в Первой лиге, а потом уже и в РПЛ. Я считаю, что Женя за год вышел на высокий уровень и продолжает его поддерживать в «Зените». Я не сомневался в том, что придя туда он станет первым номером, ведь у Латышонка всё для этого есть.
– Вы больше работали над его психологией или акцентировали внимание на практических занятиях?
– Всё вместе, потому что одно без другого невозможно. Ты не можешь дать вратарю набор упражнений и всё. Мы много разговаривали, обсуждали, как все навыки перенести в игру, какие у него ощущения после той или иной ситуации, комфортно ли ему. Это очень не быстрый процесс. Плюс еще был очень высокий уровень тренировочного процесса внутри вратарской бригады. В команде были еще и Сослан Джанаев, Иван Коновалов, Максим Бориско. Все они очень сильные вратари, тренировались очень хорошо и они друг друга подстегивали. Поэтому всё так и сложилось.
– Вы перечислили очень хороших голкиперов. Как в такой конкуренции выстроить нормальные взаимоотношения и обойтись без обид?
– Всем вратарям нужно объяснять, почему он не играет, чего ему не хватает и разговаривать с ними честно. Это самый главный залог хороших отношений внутри вратарского коллектива, это очень-очень важно. Если атмосфера в коллективе плохая, то она не способствует хорошей работе и у игроков не будет развития. Все теоретические занятия у нас проходили в рабочей атмосфере, мы всё обсуждали, делились мнениями, кто и как видит ту или иную ситуацию. Причем мы разбирали игру не только наших вратарей, но и голкиперов других команд. У нас постоянно была живая атмосфера, которая способствовала их развитию.
– Вам тяжело говорить вратарю, что что он сегодня не выходит?
– Всегда по-разному. Но когда ты говоришь человеку то, что он не ожидает услышать – это всегда тяжело. Просто в течение недели, когда мы готовились к игре, вратари понимали, кто сыграет. Я не сторонник того, чтобы объявлять вратаря на матч. Если меняется голкипер, то я стараюсь за неделю говорить кому-то готовиться. Да, бывает, случаются непростые разговоры, но всё нужно объяснять и аргументировать.
– Чего Латышонку раньше не хватало, чтобы совершить скачок?
– Наверно, ориентации в игровых ситуациях, плюс ему нужно было всё разложить, чтобы стало понятно. Моя задача была, чтобы у него в игре не было ситуаций, в которых он стрессует, чтобы каждая из них была ему знакома. Понятно, что они бывают разные и скорости разные, но если брать в целом алгоритм, необходимо было сделать так, чтобы он понимал, как действовать. Возможно ему не хватало этого понимания. При этом, он не стал физически сильнее, выше, длиннее руки, Евгений остался таким же, просто поменялся головой.
– Какая-то роль Джанаеву в этом процессе отводилась?
– Сослан очень много помогал ребятам и не только Жене, но и Максиму, Ване. Он много делился своим опытом, рассказывал, как выходил из трудностей после неудачных матчей или после удачных игр. Это тоже нужно пережить, чтобы не перейти в состояние эйфории. Его роль была огромной и я считаю, что он очень сильно помог ребятам. К сожалению, на зимних сборах он получил травму и не смог быть в команде до конца.
– Общались ли с Евгением перед переходом в «Зенит» и как восприняли его трансфер?
– Да, мы с ним общались, он говорил, что есть предложения не только от петербуржцев, но и от ряда других команд. Женя сказал, что хочет в «Зенит». В этом выборе я его поддержал и сказал ему, что он может прийти туда и быть первым номером.
– Способен ли Евгений, как и Матвей Сафонов, заиграть в Европе?
– Я думаю, да. У него есть для этого качества, опыт, он может играть в стрессовых ситуациях для себя и для команды. В прошлом сезоне таких матчей было много, потому что мы боролись за выживание, каждая игра была на вес золота. Женя в каждой встрече держал концентрацию, поэтому он вполне способен играть в хорошем европейском клубе.
– Как считаете, Евгений – лучший голкипер страны прямо сейчас?
– Сейчас в РПЛ играет очень много сильных голкиперов, но такие оценки будут всегда субъективны. По каким-то показателям можно считать, что один лучше, по каким-то другой. Но для меня Женя лучший вратарь, потому что он проделал большой путь за короткое время, попал в чемпионскую команду и стал первым номером. Там Женя показывает высокие результаты, показывает хорошую игру, много матчей, где он приносил очки «Зениту». Для меня он лучший.
– Продолжаете ли поддерживать связь с Евгением, можете ли списаться по каким-то моментам?
– Да, мы очень часто общаемся, поддерживаем связь. Разговариваем не только о футбольных вещах, но и о бытовых, обмениваемся поздравлениями.
«Игнашевич никогда не распылялся, свою открытость ограничивал»
– В прошлом сезоне главным тренером в «Балтике» был Сергей Игнашевич. Расскажите, какой он тренер, на что делает упор?
– Сергей Николаевич – настоящий профессионал. Он очень вовлечен в футбол, это большая часть его жизни. Игнашевич очень требовательный. В первую очередь к себе, футболистам, штабу, работникам клуба. У него очень высокая организация во всем, начиная от бытовых вещей, заканчивая игровой дисциплиной. У Сергея Николаевича высокая планка и он ее держит. Если говорить про общение, то он очень приятный и мне нравилось находиться с ним рядом, делать одну работу и говорить не о ней за пределами поля. Вместе со штабом мы могли собраться на ужин и обсудить какие-то вопросы. У меня только положительные впечатления о работе с ним, как с тренером, так и с человеком.
– Как он взаимодействовал с игроками и делился ли с ними опытом?
– Для него не было проблемой пообщаться с игроками один на один. Сергей Николаевич рассказывал, как справлялся со стрессом во время игры, как подтягивал в себе те или иные качества. Он очень открыт был к футболистам, но в тоже время соблюдал дистанцию, как главный тренер. В коллективе была очень хорошая и рабочая обстановка, которая способствовала росту игроков. С ним мы вышли в РПЛ с не самым большим бюджетом. Да, на следующий сезон вылетели, но добрались до финала Кубка России.
– Какая была атмосфера в раздевалке перед финалом с «Зенитом»?
– Говорили о том, что нужно сотворить историю, остался один шаг, всё может быть и не важно какой соперник. На нас ничего не довлело, потому что к тому моменту мы уже вылетели из РПЛ. Оставался только финал, на который нужно было выходить и выигрывать. И у нас почти получилось. После игры в раздевалке была тишина, потому что у ребят уже не было ни эмоций, ни сил, кто-то даже плакал. Обстановка была удручающей.
– Верите, что Игнашевич найдет себе новую команду в ближайшее время?
– Я уверен, что Сергей Николаевич будет работать в большом клубе. И будет добиваться успеха. В этом я не сомневаюсь.
– Много писалось, что он закрытый человек, погруженный в себя.
– Совершенно точно, что Сергей Николаевич никогда не распылялся, свою открытость ограничивал. Но внутри нашего тренерского коллектива мы могли поговорить на разные темы. Поэтому я не могу сказать, что он очень закрытый. У всех бывают моменты, когда не очень хочется делиться эмоциями или ты просто сконцентрирован.
«Для второго вратаря тренировка должна была как игра»
– Вы работали с Ренатом Мифтаховым, который в своей работе просит вратарей подниматься высоко и быть иногда чуть ли не последним защитником. Как это тренируется и насколько это сложнее, чем просто держать вратаря на ленточке?
– Нужно отталкиваться от того, что комфортно вратарю, а что нет. Вообще, я считаю, что высокая линия обороны – это один из самых сложных элементов в игре вратаря. Голкипера можно научить страховать защитников до какого-то уровня, но чтобы подниматься, как Мануэль Нойер – это должно нравиться вратарю. Если у него есть к этому вкус, то можно это легко натренировать и поднимать его достаточно высоко. На ум приходит пример с Юрием Лодыгиным, у него был хороший отрезок в «Зените», но появился новый тренер, поменялись требования – подниматься высоко и страховать защитников. А ему это не нравилось, он себя чувствовал некомфортно в этой роли и у него пошли ошибки. Начали говорить, что он плохой голкипер, много ошибается, а дело лишь в том, что у него нет способности играть так высоко. А так, это всё можно натренировать, в этом вопросе много нюансов, но сделать это реально.
– А если вратарю некомфортно так играть, а тренер просит, то что в таком случае делать – менять голкипера?
– Можно найти какой-то компромисс, ведь не обязательно поднимать голкипера к центру поля и просить его страховать защитников. Можно его поднять из штрафной и просить страховать в этих пределах. Нужно договариваться, а не ставить игрока в некомфортные условия. Если упираться, то пострадают все, а не только футболист и тренер.
– Выходит, что тренер должен подстраиваться под своего голкипера и играть от его сильных сторон.
– Не подстраиваться, а именно использовать сильные качества своего вратаря.
– Как вы выстраиваете работу с безоговорочно вторыми номерам?
– Второй голкипер всегда должен быть готов выйти на поле. Но ждать своего шанса и быть готовым – это разные вещи. Вратарю не надо ждать, нужно просто быть готовым страховать. А эта готовность должна быть на каждой тренировке. Для вратаря, который не играет, она должна быть, как игра. Тогда он и будет готов. Тем самым у голкипера кондиции будут на высоком уровне и когда будет нужно он сможет безболезненно выйти и сыграть.
– А есть ли у вас конкретные примеры таких голкиперов?
– В прошлом сезоне получилось так, что играли все три вратаря. Женя выходил, но потом получил травму, в следующей встрече вышел Максим и провел матч без ошибок. Это, как раз пример того, что он был готов выйти и сыграть. С Сосланом было проще, потому что он уже опытный вратарь, долго не играл, но вышел и помог команде набрать очки.
– Это больше ваша сильная сторона, как тренера или их умение терпеть и работать?
– Я думаю, что здесь всё вместе, ведь одно без другого быть не может. Есть фраза «Научить нельзя, можно только научиться». Поэтому нужно выстроить весь этот механизм работы, необходимо достучаться до вратаря, объяснить, что важно, что нужно.
– В своей работе вы больше внимания уделяете психологии или физике?
– Когда приходишь на тренировку, то в первую очередь надо посмотреть в глаза вратарю, понять, какое у него состояние, как он себя чувствует, что ему надо сказать. В работе с людьми всегда бывают моменты, когда приходится корректировать моменты в начальном плане. Бывает так, что ты запланировал тренировку, а у вратаря неважное самочувствие, он плохо спал… Бытовые проблемы могут также накладывать отпечаток. Из-за всех этих факторов иногда приходится корректировать тренировочный процесс.
– Весь сезон вы проходите маленькой группой из четырех человек. Как друг другу не надоесть?
– Когда игроки и тренер вовлечены и объединены одной идеей, то легче всё переносить. Появляется хорошая атмосфера, не появляются антагонисты. Нужно создать благоприятную среду для голкиперов.
– А когда вы подписываете голкипера в команду, то на что обращаете внимание?
– Для меня не так важно, чтобы вратарь был общительным, коммуникабельным, потому что все люди разные. Я не могу отказаться от вратаря только потому что он молчаливый или закрытый. Тут отталкиваешься от того, какого игрока ты хочешь видеть, с какими качествами, а потом уже собираешь психологический портрет и набор человеческих качеств.
– Бывали ли ситуации, когда, например главный тренер хочет какого-то конкретного вратаря, но вы знаете, что он токсичный. Можете ли вы посоветовать такого игрока не брать?
– Да, бывало такое. Но дело было не в характере, а в том, что голкипер нам не подходил. Приходится просто аргументировать, объяснять, почему мы не должны его покупать. В любом случае ответственность лежит на мне, ведь потом спросят именно с меня.
– При покупке голкипера решает ли вообще его имя и статус?
– Смотря на какую роль, статусность может когда-то сыграть, но если брать глобально, то я не обращаю на это внимание. Например, можно взять Егора Любакова, когда его брали в «Балтику», то у него вообще не было никакого статуса. Он один сезон отыграл за «Тюмень» и всё. Просто я ориентировался на его качества, хотя можно было взять более именитого голкипера, и таких игроков нам предлагали, но выбор мы сделали в пользу Егора.
«Шаронов уже взрослый и состоявшийся человек, может поэтому тяжело шёл на контакт»
– Также у вас был совместный период работы с Романом Шароновым. Как можете его охарактеризовать, как тренера?
– Когда мы с ним вместе работали, он только начинал в «Рубине», не считая академии. Роман Сергеевич очень идейный, фанат в хорошем смысле слова. У него очень много футбола, иногда были идеи, которые он хотел воплотить, но к сожалению, уровень футболистов не позволял этого сделать. Он переживал из-за этого. У меня только хорошие впечатления остались.
– При общении с ним возникает ощущение, что он довольно замкнутый человек. Это так?
– Да, наверно, можно сказать и так. Но мы нормально общались, по рабочим вопросам не было никаких проблем в коммуникации. Мы могли списаться или созвониться даже во внерабочее время, но нельзя сказать, что мы дружили. Он уже взрослый и состоявшийся человек, может поэтому тяжело шел на контакт. А в плане работы проблем вообще никаких проблем не было.
– В интервью нашему изданию Шаронов говорил, что он первым в РПЛ строил развитие атаки через голкиперов, так ли это на самом деле?
– Роман Сергеевич пытался так играть и это факт. Но насколько я помню, то Валерий Карпин, будучи тренером «Спартака» делал делал это уже тогда. Думаю, что он всё же был первым.
«Карпин всегда говорит, что думает»
– Вы также успели поработать и с Валерием Карпиным в «Ростове».
– С ним мне работалось комфортно и легко, он понятный тренер. Доносил то, что ему нужно и требовал выполнения. В плане человеческих качеств у меня с ним никаких проблем не было, как на поле, так и за его пределами. Валерий Георгиевич всегда говорит то, что думает, делает он это открыто и без подводных камней.
– Говорят, что у него сложный характер.
– Он просто требовательный. Может многим кажется, что у него сложный характер, потому что он всё говорит в лицо?
– Вы много работали с большими тренерами и серьезных клубах. В каких командах вам хочется еще поработать или может стать главным тренером?
– Главным я никогда стать не хотел и не хочу. Мне нравится работать с вратарями. Хочется помочь «Балтике» вернуться в РПЛ в этом сезоне, чтобы вратари показывали тот уровень, на который они способны. А в дальнейшей перспективе хочется поработать в большом клубе и бороться за медали.
– Когда-нибудь хотели бы вернуться в «Рубин»?
– «Рубин» для меня родной клуб, я в нем вырос. Там Виталий Кафанов стал для меня футбольным отцом, благодаря ему я пришел в профессию, он поддерживал меня на протяжении пути, мы продолжаем общаться, я всегда ему могу позвонить – он даст совет. Поэтому я ему очень благодарен. Конечно, когда-нибудь мне бы хотелось вернуться.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Глеб Пресняков
Дата рождения: 2 сентября 1983 года
Место рождения: Казань
Карьера игрока: «Рубин-2» – 2000–2005; «Позис» (Зеленодольск) – 2006–2007; «Таролайт» (Казань) – 2011.
Карьера тренера: академия «Рубина» – 2013–2016; «Рубин-2» – 2016–2019; «Ростов» (Ростов-на-Дону) – 2019–2021, «Рубин-2» – 2021–2022, «Балтика» (Калининград) – с 2023 года.