Поговорили с Денисом Ячменёвым.
Одним из самых интересных решений Анвара Гатиятулина по формированию тренерского штаба стало приглашение Дениса Ячменёва. Последние три года он работал в тюменском «Рубине» из ВХЛ, привел команду к завоеванию Кубка Петрова, а в прошлом сезоне в полуфинале дал бой «Нефтянику» (3-4).
В интервью «БИЗНЕС Online» Ячменёв рассказал о том, как играл в одной тройке с Александром Сёминым, влиянии брата, у которого восемь сезонов в НХЛ и игре «Ак Барса» на старте сезона.
«Яшкину не надо успевать за Барабановым и Петаном – он может прочитать ситуацию»
– Денис Александрович, каким получился старт нового сезона для «Ак Барса»?
– Думаю, что можно было начать лучше: есть моменты, которые нужно менять и поправлять. У нас новая команда, которая не скажу что с нуля, но строится заново. Мы ожидали, что будут шероховатости, что мы и видим по первым играм. Например, в первом матче против «Салавата Юлаева» начало было слабым, после чего пришлось отыгрываться и доставать из себя дополнительные силы. Дальше по игре мы смотрелись хорошо и по основным моментам переигрывали соперника. Мы Уфу даже достали по счёту, но где-то не хватило концентрации.
В следующем матче против «Торпедо» снова нас подвёл дебют. Но мы вернулись в игру, а это значит, что у ребят есть характер и внутренние резервы. Наши парни могут сплотиться и в нужный момент доставать из себя.
Перед третьей игрой против «Авангарда» мы обратили внимание на начало матча. Оно наконец-то нам удалось, а дальше пошла равная игра. Следом нам где-то не повезло. Не то, что мы заслужили или «Авангард» не заслужил – простое стечение обстоятельств (разговор состоялся до победы над «Барысом» накануне со счëтом 5:0 – прим. ред.)
– Радует ли игра тройки Барабанов – Петан – Яшкин?
– Ребята – профессионалы, это игроки с большой буквы. Здесь важно улавливать один момент. Болельщики видят только общую картинку: голы, передачи, статистические данные. Мы же, тренерский штаб, видим мелочи, по которым можно судить об игроках. Именно в этих мелочах первая тройка и лидирует.
– Как так вышло, что они оказались в одной тройке?
– Это планировалось изначально. При выборе троек мы исходили из мастерства, технических характеристик и набора определённых качеств. Кто-то очень хорошо играет перед воротами, кто-то здорово вкатывается в зону, кто-то прекрасно видит поляну и отдаёт передачи. Мы всегда обращаем внимание на эти моменты, когда комплектуем сочетания. Это касается не только их, но и остальных троек. То есть мы стараемся придерживаться определённых правил при составлении сочетаний на льду.
– Ник Петан впервые в жизни играет за пределами Северной Америки. При переходе в клуб из другой лиги у многих игроков начинается непростой процесс адаптации, однако, он как будто уже прошëл его?
– Хоккей везде одинаковый. Ник уверенно чувствует себя на льду и знает, что делает. Петана нельзя назвать молодым игроком, это опытный и многое повидавший хоккеист. Если говорить об адаптации вне льда, тут, наверно, помогает тот факт, что у нас в команде много людей, которые хорошо говорят по-английски. Это и Брендон Бови, и Митчелл Миллер, и Дима Яшкин, и Саня Барабанов, и Лёха Марченко. Все они играли в Северной Америке и помогают с адаптацией новичкам. Да и в целом у нас все друг с другом общаются – сплочённый коллектив. Думаю, сам Ник не чувствует стеснения в новой стране, он ищет возможность открывать для себя новые моменты.
– Вы и сами несколько лет играли в Северной Америке. Как у вас с английским языком?
– Я до поездки в Северную Америку уже знал английский. Тогда родители настояли на том, чтобы я изучал язык, пока учился в школе. Поэтому сейчас особых проблем в общении нет. Хотя что-то забывается, в этом же деле нужна постоянная практика. За лето и начало сентября пообщались с ребятами, с теми же Ником Петаном и Митчем Миллером. Чувствую, что потихоньку знания восстанавливаются.
– Петан играет в центре нападения, но у него лишь 35 процентов выигранных вбрасываний. Это проблема?
– Это нехорошо. Это момент, над которым нужно думать и усердно работать. Важно не забывать специфику лиг: как лайнсмен бросает шайбу, как у нас играют центрфорварды на точке. Я думаю, что он привыкнет и добавит в этом показателе.
– Не удивлены ли вы, что Дмитрий Яшкин, который выходит с краю, наоборот, так хорошо играет на вбрасываниях?
– Мы знаем об этом и периодически применяем. Например, Ник чувствует, что в игре у него не пошло или его соперник на точке неудобен для него. Дима в таких моментах всегда может его заменить.
– Артём Галимов на старте сезона выходит в первом большинстве и уже забил два гола. Как вам его игра?
– Артём молодец. Он прислушивается и старается выполнять задание. Это игрок, который заточен на атаку и на взятие ворот. Сейчас с ним стараемся поправить некоторые моменты по игре в обороне. Думаю, что он ещё может добавить.
«Второй тройке не хватает везения»
– Правда ли, что к третьему выездному матчу игроки «Ак Барса» «наелись»?
– Есть такое. Мы были в поездке и постоянно летали туда-сюда. Нельзя сказать, что перелёты были сильно тяжёлые, но всё равно смена часовых поясов немного выбивает из ритма и мешает восстановлению. То есть игроки после матчей должны набираться сил, чтобы быть готовыми на следующий день и выкладываться на все сто. Но усталость где-то накапливается. Мы работаем над этими моментами, что-то меняем, советуемся с тренером по физподготовке. Мы выстраиваем наши занятия так, чтобы где нужно – ребята отдохнули, а где нужно – восстановились.
– Бо́льшая часть игроков «Ак Барса» по стартовым играм имеет отрицательный показатель полезности. Обращает ли на это внимание тренерский штаб?
– Обращает. Я думаю, что ребята тоже обращают. Видим, как это происходит, из-за чего мы совершаем ошибки и стараемся сделать так, чтобы они не повторились в будущем. Часто же из-за них у игроков появляются минусы в статистике. Но ошибки ведь тоже бывают разные: в одном моменте – индивидуальные, в другом – дело случая. Но я не думаю, что показатель полезности – это тот момент, над которым нужно сейчас зацикливаться. Основное – это результат команды, и ребята это тоже понимают. Поэтому сейчас нет каких-то тыканий пальцем или чего-то ещё.
– Семь голов за три стартовых матча забил «Ак Барс». Насколько это оптимальный показатель для команды?
– Довольно неплохо, особенно, если брать первые два матча, в которых мы забили по три гола. Хотелось бы и в третьем матче тоже как минимум три гола видеть, но для победы достаточно забить на один гол больше, чем соперник. Поэтому главное – это общий результат. Можно и со счётом 1:0 выиграть, можно и 7:0, но нам в любом случае дадут два очка. Конечно, для ребят приятно забить семь, благодаря этому поднимается самооценка. Если же счёт 1:0 – это показатель того, что был тяжёлый и напряжённый матч, а после этого здорово поднимается командный дух.
– Что вы выберете: победу со счётом 7:5 или со счётом 2:0?
– Перед болельщиками приятнее выиграть со счётом 7:5 – им нравится игра, когда в матче происходят так называемые качели. Для тренера, наверное, спокойнее, когда 2:0 или 3:0, – это более уверенная победа. Значит, что меньше ошибок было совершено в обороне и до ребят лучше доходит то, что их просят делать. Поэтому всё-таки остановлюсь на 2:0.
– Что пока не получается у второй тройки, где на старте сезона играли Егор Коршков, Кирилл Семёнов и Семён Кошелев?
– Ребята делают правильные вещи, притом как в атаке, так и в обороне. Так и получается, что голы залетают пока только у первой тройки. Но у второй тройки правильные движение и верное взаимодействие.
– В новом сезоне у «Ак Барса» часто подключается защитник в нападение. В чём задумка такого решения?
– Современный хоккей требует того, чтобы все пять хоккеистов играли как в атаке, так и в обороне. То, что защитник подключается к атаке, это хорошо. Единственное, это должно быть своевременно и оправдано, а защитник должен чётко контролировать ситуацию, понимать, что он делает, и предугадывать дальнейшие действия. Также все партнеры должны видеть, кто его будет страховать. Поэтому это совместное действие, которое должно быть согласовано для всей команды. Конечно, решения принимаются индивидуально, но мы эти моменты отрабатываем.
«Скорость для «Ак Барса», конечно же, важна, как и другие компоненты»
– В начале сезона было много разговоров о скорости, подвижности и активности команды. Каким в идеале видит «Ак Барс» его тренерский штаб?
– В идеале все хотят, чтобы команда хорошо двигалась. Но самое главное, чтобы она двигалась правильно, потому что недостаточно просто быстро бежать. Если нет мысли, то всё будет бесполезно. Быстрее шайбы всё равно никто не бегает, и тебя постоянно будут обрезать передачами. Если ты всё будешь делать правильно – так, как мы это тренируем, и так, как мы это просим, – и если будет хорошая скорость, то всё отлично.
– То есть скорость всё равно важна?
– Скорость, конечно же, важна, как и «физика» и другие компоненты. В далёкие времена могло быть такое, что кто-то один выделяется, а все остальные – нет. Сейчас вся команда должна быть сбалансирована и каждый должен знать свою роль на площадке.
– Гатиятулин часто при описании игры команды проговаривал термин «активный хоккей». Что это такое в понимании тренерского штаба?
– Можно сказать, что это и атаки с шайбой, и атаки с ходу, и позиционная нацеленность на ворота, но больше, наверное, это игра без шайбы. То есть мы теряем шайбу и смотрим, насколько быстро мы её можем вернуть себе. В этом, наверное, активность и заключается.
– Для активного хоккея больше важны ускорения или скорость?
– Наверное, ускорения. Нам важна реакция на ситуацию, насколько быстро ты сможешь правильно среагировать на определённый момент. Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее вернём инициативу в свои руки.
– Можно ли играть активно, но без скорости?
– Можно, но сложно. Наверное, для этого соперник должен быть медленным. Если же соперник быстрый и у тебя не хватает скорости, то возникнут проблемы на каком-то из участков.
– Также много говорилось о давлении, которое будут применять хоккеисты «Ак Барса» к сопернику. Можно ли играть в давление, но без скорости?
– Наверное, нет. Но тут тоже такой момент, что всё возможно, если играть с головой. В начале разговора мы упоминали Диму Яшкина, который по своей фактуре не самый быстрый хоккеист. Зато он зачастую знает и может предугадать, как будет развиваться ситуация дальше. Он может оказаться в нужный момент и в нужном месте. Поэтому скорость нам не столько важна, сколько понимание игры.
«Мыслей отказываться от «Ак Барса» даже не было»
– Три предыдущих года вы возглавляли «Рубин», а после этого перешли на работу в «Ак Барс». Насколько сейчас велика разница между ВХЛ и КХЛ?
– В плане тренерского видения игры нет какой-то ощутимой разницы: схемы, тактика – всё примерно повторяется. Но всегда есть какие-то нюансы и мелочи. В плане организации лиги, конечно, КХЛ немного выше, хотя в ВХЛ сейчас появляются клубы с прекрасными условиями.
Что касается игроков, то в КХЛ выше техническое оснащение. Все здесь чуточку быстрее принимают решение с шайбой, хотя там тоже есть ребята, которые, достойны перейти сюда и попробовать свои силы. Это касается как молодых игроков, так и возрастных.
– Почему вы решили сменить обстановку и по окончании сезона перешли в «Ак Барс»?
– Мы с «Рубином» завершили сезон вылетом от «Нефтяника». Сразу после этого позвонил Анвар Рафаилович и спросил, есть ли у меня желание поработать помощником. Это важный момент: ранее я работал главным, а теперь перехожу на работу ассистента – тут разная специфика.
– Гатиятулина звали в межсезонье и в другой клуб Восточной конференции. Поехали бы в «Сибирь» вслед за ним?
– Думаю, что да, ведь для меня важен был рост. Работать помощником в КХЛ – это другая степень ответственности и другие возможности. Всё равно КХЛ ближе к НХЛ, и перспектив в этой лиге больше. «Ак Барс» – это гранд нашего хоккея, поэтому мыслей отказываться тут даже не было.
– С Гатиятулиным у вас схожие взгляды на хоккей?
– Определённо. Иначе как бы я работал с ним? Мы все в тренерском штабе должны быть единомышленниками. Да, какие-то моменты бывают разные, но это всё обсуждается, и мы приходим к одному знаменателю, чтобы у всех было понимание и согласие.
– Известный волейбольный тренер Владимир Алекно говорил: «Помощник, который всё время и во всём со мной соглашается, мне не нужен». Насколько часто члены тренерского штаба могут не соглашаться друг с другом?
– Каждый день. Это не про то, что мы не сходимся во мнении, у нас просто чуть разный взгляд на какие-то детали. Но у нас постоянно идёт обсуждение: до тренировки, после неё, при подготовке к матчу, после него. Мы стараемся всегда приговаривать, чтобы всё было направлено в одну сторону.
– Обычно в командах КХЛ, тренер по нападающим отвечает за большинство. В «Ак Барсе» же за нападение отвечаете вы, а за большинство – Алексей Тертышный. Ваша работа пересекается с его?
– Да, это так. Иногда он меня просит помочь в большинстве, иногда – я его. То, что разные тренеры отвечают за разные аспекты, это плюс для команды. Нет такого, что не наваливается всё в кучу на одного. Да, это можно совмещать, но тогда тебе придётся разрываться и ты с большой долей вероятности будешь упускать какие-то мелочи. Работа будет не такой эффективной, как хотелось бы.
– Не обидно ли было уходить из «Рубина» после стольких лет в клубе?
– Обидно не совсем то слово. Да, привыкаешь к прежнему месту, там я провёл много лет, там живёт семья, дочка в школу ходит. Но я понимал, что нужен рост и это понимало руководство клуба. Спасибо им, что они только пожелали мне удачи.
– Главное ваше достижение за годы в «Рубине» – это Кубок Петрова?
– Да.
– Перед стартом сезона вы могли себе представить, что в первый год работы тренером вы возьмёте Кубок?
– Скажу честно, представить не мог. Сейчас как тренер и раньше как хоккеист я всегда говорил, что должна быть только максимальная задача на сезон. Иначе какой смысл играть? Кто-то ставит для себя цель выйти в плей-офф, она объяснима другими факторами, но нужно быть максималистом и идти за главным. Главное – это Кубок. То, что удалось в первый сезон его выиграть, это не только моя заслуга, но и моих помощников Константина Фаста, Николая Золотухина и Антона Огородникова, которые проделали большую работу. Это же касается руководства и ребят, которые воплощали наши идеи.
– Условия, по которым клуб не может претендовать на самые высокие цели, – финансы?
– Наверное, в какой-то степени да, но это не основное. Главное – это связь и взаимопонимание тренерского штаба, команды, игроков и руководителей. Все должны быть одним целым. Если все работают на одну цель и между каждым звеном клуба есть взаимопонимание, то можно со скромным бюджетом добиться результата.
– Какой в ваши годы был хоккей у «Рубина»?
– Наверное, сбалансированный, но чуть-чуть с уклоном в сторону атаки. Мы просили защитников и нападающих быть более нацеленными на ворота соперника, больше бросать, быстро накатывать на нейтральные шайбы. Об обороне мы не забывали и всегда говорили ребятам, что атака – это хорошо, но без обороны далеко не уедешь.
«Раньше говорили, что вратарь – это полкоманды, сейчас, думаю, чуть больше»
– Поговорим о полуфинале ВХЛ, где вас и приметил Гатиятулин. В серии с «Нефтяником» «Рубин» играл с позиции силы?
– Мы всегда старались играть с позиции силы: никогда не играли в откат, никогда не «парковали автобус» и не делали это на тренировках. Может быть, в каких-то матчах и стоило играть на удержание счёта, но мы никогда на этом не зацикливались. Старались придерживаться своего рисунка и гнуть свою линию. При этом ребята всё равно сами знают, что делать. Идёт матч плей-офф, мы ведём в одну шайбу, на табло – последние пять минут. Ребята сами понимают, что нужно играть проще и осторожнее. Чтобы это практиковать с первых минут – такого не было.
– В чём так силён оказался «Нефтяник», который вышел в финал и выиграл Кубок Петрова?
– Хороший тренерский штаб, хорошо в состав влились игроки из системы «Ак Барса», которые приехали туда прямо в плей-офф. Немного и нам не хватило опыта проведения подобных серий. У нас менялся состав, особенно после первого чемпионства многим игрокам поступили более выгодные предложения, которые они приняли. Через год мы обновились, потом ещё раз. Мы проиграли в решающей встрече: может, где-то не повезло или сыграло волнение.
– Травма вашего основного вратаря Назарова – ключевой момент седьмого матча?
– Наверное, да. Как минимум один из. Раньше говорили, что вратарь – это полкоманды, сейчас, думаю, чуть больше, чем полкоманды. Особенно в плей-офф. Можно взять игры навылет в КХЛ в прошлом сезоне – там всё решали вратари.
– Не обидно, что «Нефтянику» спустили игроков из «Ак Барса», а вы остались с тем же составом, что и в регулярном чемпионате?
– Не сказал бы. У «Рубина» всегда была такая политика, что мы не сотрудничали с клубами из КХЛ. Тут есть свои плюсы и минусы. «Нефтянику» это помогло: им спустили хороших, качественных и технически оснащённых хоккеистов. Минус в том, что в фарм-клубах могут быть разные системы игры. Например, тренеру из клуба ВХЛ спускают игрока, но этот хоккеист не способен дать результат, потому что до этого он играл в совершенно другой системе. Но для результата вдолгую фарм-клубы важны, это нужно признать.
– Как сейчас тренерский штаб «Ак Барс» следит за игроками «Барса», «Нефтяника», «Ирбиса» и «Спутника»?
– Следим, насколько это возможно. Просматриваем игроков, а Анвар Рафаилович постоянно на связи с тренерами всех команд. Мы отсматриваем тех ребят, которые могут зайти к нам как сейчас, так и в будущем. Держим ситуацию на контроле.
«Челябинск – промышленный город, но в то же время хоккейный»
– Вы в 17-летнем возрасте поехали развиваться в американские лиги. Чем тогда руководствовались?
– Да, я поехал в юниорскую лигу Канады. Считаю, что в России у меня больших перспектив не было, а там я мог бы расти и развиваться. У каждого хоккеиста в детстве есть мечта попасть в НХЛ. Это можно сейчас поставить себе цель сыграть в КХЛ, но раньше все думали только о главной лиге мира. Я поехал за мечтой и выбрал верный путь для своей карьеры.
– Вас выбрали на драфте НХЛ под 200-м пиком. Учитывая большое количество российских звёзд, которые ушли на драфте в поздних раундах, этот номер на что-то влияет?
– Разве что на сумму первого контракта в НХЛ. Конечно, если ты задрафтован в первом раунде, то тебе, скорее всего, сразу дадут сыграть в первой команде. На тебя делают ставку и ждут твоего прогресса. Но, независимо от номера, у всех шансы попасть в НХЛ примерно равны. К этим игрокам добавляются ребята, которые вообще не задрафтованы: они приезжают на сборы по приглашению, их рассматривают и подписывают с ними контракты. Притом такие игроки не единичные случаи.
– Не было боязни в 17 лет уезжать в другую страну?
– Боязни не было, но всё равно адаптация потребовалась. Я и ранее бывал в Америке, притом всегда находился в кругу семьи. В 17 лет я уже поехал на целый год один. Не было рядом близких, кто мог бы помочь и поделиться советом.
– В наше время увеличилось количество юниоров, которые уезжают развиваться через североамериканские лиги. Что лучше: оставаться здесь и готовым игроком уезжать в НХЛ или пробиваться через западные юниорские чемпионаты?
– Тут всё индивидуально. Надо с самого начала знать, какие у тебя перспективы здесь и какие перспективы там. Если ты уже здесь востребован, тебя постоянно ставят в основной состав, то почему бы не остаться? Другое дело, если здесь у тебя нет постоянного места в основе и, возможно, даже нет шанса заиграть в КХЛ. Получается, что ты играешь в ВХЛ или МХЛ, но хочешь большего. Тогда можно рассмотреть вариант с отъездом.
– Правда, что по молодёжке вы играли с Александром Сёминым?
– Мы одного года рождения, поэтому играли вместе не столько в молодёжке, сколько в школе. Последние два–три сезона в ДЮСШ мы выступали в одной команде.
– Чувствовался его потенциал?
– Он был лидером нашей команды. Это индивидуально сильный хоккеист с хорошим кистевым броском. Всё это можно было увидеть сразу.
– Челябинская школа постоянно выдаёт топовых юниоров: Кузнецов, Ничушкин, Панарин, Войнов и многие другие. Сам по себе Челябинск – промышленный город, но из года в год там появляются новые таланты. У вас как у уроженца Челябинска и воспитанника местной школы есть объяснение этому?
– Челябинск – промышленный город, но в то же время хоккейный. Да, там есть другие виды спорта, но хоккей – номер один. Большое количество ребят приходит в хоккейные секции и хочет сделать большую карьеру. Важно, что в Челябинске есть несколько хоккейных школ, а не одна. Когда такое количество детей занимается одним видом спорта, то обязательно кто-то выстрелит и дойдёт до топ-уровня.
– В 90-е не страшно было в Челябинске?
– Какого-то большого страха не было. Да, ситуация требовала дополнительной осторожности и внимания, но тогда были такие времена везде. Это не воспринималась мною, как что-то страшное и необычное. Старался не попадать в неприятности – таков был главный принцип тех лет.
«В «Ак Барсе» до сих пор есть люди, которые общаются с братом и передают ему привет»
– Советовались ли вы с братом – известным хоккеистом Виталием Ячменёвым, – когда переходили в «Ак Барс»?
– Конечно, в первую очередь я разговаривал с семьёй и близкими. То есть это родители, брат и супруга. Но тут обсуждение продлилось недолго: все были за меня только рады. Тут, наверное, больше был диалог с руководством «Рубина», насколько они видели мой переход. У меня, честно говоря, довольно тёплые отношения с ними, много времени провёл в той системе. Рад, что они поддержали, после чего я согласился на переход.
– Виталий успел поиграть за «Ак Барс» в локаутный сезон, когда в Казани собрали дрим-тим с Лекавалье, Ричардсом, Ковальчуком и другими звёздами. Он что-нибудь рассказывал про тот сезон?
– Рассказывал, но у него столько сезонов было в разных клубах… К слову, в «Ак Барсе» до сих есть персонал, который ещё тогда работал в клубе. Они помнят его, а он – их, так и передают друг другу привет. Это ведь столько лет прошло, но общение никуда не пропало. Означает это одно: внутри был благоприятный климат и все друг друга поддерживали. Может быть, что-то там не получилось у них в тот сезон, но все хотели с такой дрим-тим добиться наилучшего результата. А так Виталий рассказывал мне про уровень «Ак Барса». Но и без того все знают о клубе и постоянно о нём говорят.
– Насколько часто общаетесь с братом?
– Периодически созваниваемся, переписываемся. Он сейчас работает помощником в одной канадской юниорской команде. Поэтому у него не так много времени на общение, но мы можем пару раз в неделю созвониться или списаться.
– Часовые пояса мешают?
– Есть такой момент, но мы уже знаем, какая разница во времени и привыкли.
– Как брат повлиял на вашу карьеру?
– Очень сильно. Я с детства знал, что он занимается хоккеем. Когда он играл в России, то я ходил на его матчи. Потом он уехал в Канаду, а я в подростковом возрасте летал туда и смотрел, как он выступал в НХЛ за «Лос-Анджелес». Затем он меня начал привозить к себе летом, мне тогда, насколько помню, было лет 15−16. Мы работали с ним и с ребятами из НХЛ, для меня это был очень полезный и интересный опыт. В тот момент Америка сильно опережала нас в развитии спорта. Зато сейчас у нас всё есть и всё доступно: спортзалы, лёд, тренеры, инструкторы по катанию… Тогда в России ничего подобного не было, а за океаном всё это появлялось.
– В прошедшем сезоне большую огласку получило противостояние братьев Заварухиных. Когда мы увидим в КХЛ дуэль братьев Ячменёвых?
– Ха-ха, не знаю. Тут много, наверное, должно сойтись, но было бы интересно. Другой вопрос: это будет противостояние или, может быть, совместная работа?
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Денис ЯЧМЕНЁВ
Дата рождения: 4 июня 1984 года
Место рождения: Челябинск
Карьера игрока: юниорские и юношеские команды «Трактора» (Челябинск) – до 2001 года; «Брэмптон» – 2001/02; «Сагиноу» – 2002/03; «Северсталь» (Череповец) – 2003/04; «Амур» (Хабаровск) – 2003–2006; «Сибирь» (Новосибирск) – 2006/07; «Трактор» (Челябинск) – 2007–2009; «Газовик» (Тюмень) – 2009/10; «Рубин» (Тюмень) – 2010–2017; «Ценг Тоу» (Цзилинь, Китай) – 2017/18; «Рубин» (Тюмень) – 2018–2021
Достижения игрока: победитель регулярного сезона ВХЛ (2010/11, 2011/12), обладатель Кубка Братина (2011), обладатель Кубка Петрова (2014, 2019), бронзовый призёр Кубка Петрова (2017, 2021), победитель «Русской классики» ВХЛ (2018)
Карьера тренера: «Рубин» (Тюмень) – 2021–2024 (главный тренер); «Ак Барс» (Казань) – с 2024 года (тренер).
Достижения тренера: обладатель Кубка Петрова (2022).