Большое интервью со второй ракеткой России.
Закончить год на яркой ноте удалось 25-летней Веронике Кудерметовой: на итоговом турнире WTA она вместе с бельгийкой Элизой Мертенс стала лучшей среди топ-8 пар мира. Сейчас она вторая в рейтинге парниц и девятая среди одиночниц, уступая из россиянок только Дарье Касаткиной (восьмое место).
После громкой победы теннисистка вернулась в родную Казань, где начинала свои тренировки, чтобы на кортах академии тенниса привести себя в готовность к новому сезону, навестить родных, а ещё встретиться с президентом РТ Рустамом Миннихановым. На приёме она была с отцом Эдуардом и сестрой Полиной, с которой, как призналась Вероника, она мечтает когда-нибудь сыграть в паре. А на предстоящем Australian Open возможен сценарий, что Вероника и Полина сойдутся в матче друг против друга…
Пока же продолжается межсезонье, Вероника поговорила с «БИЗНЕС Online».
«На этом этапе карьеры меня лучше поддержать, чем подколоть или ущемить
– Вероника, прямо сейчас вы девятый номер в рейтинге одиночниц, а также второй номер в рейтинге парниц. Как вы к этому относитесь? С одной стороны, это лучшие позиции в вашей карьере. С другой, эти рейтинги так быстро меняются…
– Да, рейтинг обновляется каждую неделю. В один день ты можешь быть первым номером, в другой – уже на третьем. Что касается меня, то быть в топ-10 среди одиночниц и парниц определённо было одной из моих целей. Но в этом плане я всегда осторожна. Как только ты смещаешь свой фокус внимания с соревнований на рейтинг, начинаются проблемы. Рейтинг всегда должен быть на втором плане, а на первом – спорт. Ты должен думать о том, как становиться сильнее как спортсмен, а не как набирать очки.
– Тяжело ли вам после стольких лет в спорте определять, где и как становиться сильнее?
– На самом деле нет, найти недостатки мне помогает моя команда.
– Целая команда?
– Да. В первую очередь это Сергей – мой супруг и по совместительству тренер. Также это ещё один тренер по теннису Франк Дэвин. Он аргентинец. Мы заключили с ним сотрудничество перед турниром в Индиан-Уэллсе в марте. Франко всю жизнь тренировал мужчин, я у него первая теннисистка. По нашей договоренности, мы вместе работаем на всех ключевых турнирах и вместе проходим тренировочный процесс перед ними.
Ещё с нами по турнирам ездит специалист по физио. Он отвечает за восстановление после нагрузок и профилактику травм. Он со мной тоже только на крупных турнирах. Также в России с нами всегда на связи психолог, тренер по физподготовке, доктор и другие специалисты.
– Всех тренеров вы нанимаете сами и сами же можете уволить. В других видах спортсмены не обладают такой властью. В чём плюсы и минусы такого подхода?
– Вообще игроки делятся на два типа. Первый – ты приглашаешь тренера работать с тобой и диктуешь ему свое видение тренировок, потому что платишь ему деньги. Второй – ты даешь возможность построить тренировочный процесс так, как это видит тренер, чтобы он смог максимально полно передать тебе свои знания и опыт. Я отношу себя ко второму типу.
– При этом тренер, наверное, понимает, что если будет сильно мучать вас, то может лишиться работы…
– Как мне кажется, у нас такого нет. У нас очень близкие и доверительные отношения. Я чувствую свою команду и мне комфортно.
– А, может быть, тренер как раз и должен делать так, чтобы вам было некомфортно…
– Что вы имеете ввиду? Можно вывести из зоны комфорта в плане тенниса, можно в плане психологии. Если говорить про первое, то я только приветствую такое давление и готова выкладываться на полную. Я вообще такой человек, что всё делаю не на 100 процентов, а на 200. Меня не нужно заставлять.
Если говорить про психологию, то выводить меня из себя уже нет необходимости. На данном этапе карьеры я понимаю, как себя вести в тех или иных ситуациях. Меня лучше поддержать, чем подколоть или ущемить.
– Как вы думаете, откуда в вас это стремление выкладываться на 200 процентов? Вы всё-таки из состоятельной семьи, ваш отец был хоккеистом высокого уровня. Откуда этот «голод»?
– Такой характер, такое воспитание. Иногда бывают моменты, когда ничего не получается, и я говорю Сергею: «Ну не получается, ну не могу!» Он отвечает: «Ничего страшного, всё хорошо!» А я ему: «Если не получится, лучше вообще брошу в теннис!» Если я что-то делаю, то мне нужно сделать это на максимум.
– Вы с самого начала так относились к теннису?
– Вообще, я впервые взяла ракетку в 8,5 лет. Меня привела на тренировку дочка Рината Касьянова (бывший хоккеист «Ак Барса» – ред.). Я ходила, занималась, мне нравилось. Дальше мы переехали в Магнитогорск, там я тоже стала ходить на теннис в простую оздоровительную группу без понимания, что это всерьёз и надолго. В 11 лет мы перебрались в Москву, я перешла в ЦСКА. И уже там всё перевернулась. Сначала я ходила в одну группу, но маме не понравилось, что на тренировках стоял шум-гам, и попросила меня перевести в другую группу. А там у тренера была девочка-любимица, а все остальные на втором плане. Я старалась изо всех сил, видимо, сама хотела оказаться в роли любимицы.
– Интересно, что вы сотрудничаете с психологом. Как решились на сотрудничество с ним, не мешали ли предрассудки?
– Такое сотрудничество – обычное явление в мире большого спорта. Есть отдельная специальность – спортивный психолог! Его работа заключается в том, чтобы помочь найти в себе психологическое равновесие, научить управлять своим состоянием. Матчи – это всегда волнения, стрессы, как и в любом виде спорта. У нас доверительные отношения с психологом, он помогает решать не только спортивные, но и какие-то жизненные проблемы. Эта работа даёт мне уверенность и правильный настрой.
– Как выглядит ваш сеанс?
– Когда я в поездках, мы просто разговариваем по телефону, ничего сверхъестественного. Я рассказываю о своих мыслях и задаю вопросы, которые меня интересуют. Психолог меня выслушивает и предлагает свои варианты, как поступить в той или иной ситуации.
«Все говорят, что теннисисты много зарабатывают, но нужно понимать пару нюансов»
– Дорого содержать такую команду, как у вас?
– Сначала надо отметить, что у меня малочисленная команда. У некоторых игроков из топ-10, для сравнения, команда состоит из 5–6 специалистов. Я обхожусь меньшими ресурсами. Обращаюсь к кому-то дополнительно, когда возникают вопросы, которые мы не можем решить своими усилиями.
– Вам в этом плане помогает поддержка от Татарстана и «Татнефти»?
– Да, благодаря этой поддержке я смогла взять еще одного тренера. За это большое им спасибо. Но расходы в теннисе, правда, очень большие. Мне всё равно приходиться вкладывать в тренировочный процесс большую часть от своих призовых. Интервью читала кого-то из наших мальчиков, и он заявил, что в год тратит на свою команду 600 тысяч евро!
– А вы сколько?
– Я не считала и не хочу считать. Если ты хочешь добиться высоких результатов, то необходимо вкладывать в свое развитие. Все говорят, что теннисисты много зарабатывают, но нужно понимать пару нюансов. Вот выиграл ты призовые на каком-либо из турниров. Была заявлена определённая сумма, но ты не получишь её всю на руки! Сначала сразу вычтут налог, потом тебе надо выплатить всей команде проживание, перелёты, зарплаты, бонусы.
И это мы говорим о тех случаях, когда ты что-то заработал. А если ты проиграл в начале или выиграл на турнире с небольшим призовым фондом? Ты уходишь в минус в надежде сыграть лучше в следующий раз. У девушек ситуация ещё сложнее, так как на всех турнирах, кроме серии Большого шлема, призовые на порядок меньше, чем у мужчин. На свои личные нужды я трачу мало, стараюсь делать акцент на карьерные вложения.
– А у вас есть специальный человек, который занимается финансовым планированием?
– Мы с мужем справляемся сами.
– У вас контракт не только с «Татнефтью», но и с «Армани». Компания помогает вам только экипировкой?
– По большей части экипировкой. Есть ещё бонусная часть за победу на турнирах.
– Реально ли вам привлечь таких партнёров, как «Армани», в нынешних политических условиях?
– Да, сейчас в этом плане тяжело как мне, так и вообще всем российским спортсменам. Для нас это большая потеря. У многих теннисисток в мире основной заработок идёт со спонсорских контрактов, а призовые всегда на втором месте. Мы же вынуждены рассчитывать в основном на призовые.
«В туре со мной здороваются все, кроме украинских теннисисток»
– Вы закончили год победой на итоговом турнире WTA. Высоко цените эту победу?
– Конечно, я обрадовалась. Но я всегда говорила, что пара для меня на втором месте. Если выиграю, то выиграю, но уже без «вау». Мы ведь индивидуалисты и всем хочется выигрывать в личном разряде. Но всё равно закончить сезон на такой позитивной ноте – это очень здорово. Мы выиграли турнир с восемью лучшими парами мира, один из плюсиков в моём резюме.
– Вы были в паре с бельгийкой Элизой Мертенс. Как вы вообще сыгрались с ней?
– Мы договорились играть вместе ещё в прошлом году и собирались начать ещё до Уимблдона. Но из-за Олимпиады мы перенесли наше сотрудничество на год. В итоге у нас сложился пазл, всё получилось.
– После февральских событий ей не доставалось за игру с россиянкой?
– Да, ей стали звонить корреспонденты и задавать провокационные вопросы. Но каждый раз она отвечала, что не собирается прекращать играть со мной. Объясняла она это тем, что я не поменялась из-за политической обстановки и осталась таким же человеком, каким была вчера. А раз так, зачем наш дуэт должен прекращать играть?
– А вы сами не сталкивались с подобным давлением?
– Меня, как и других российских теннисистов, не допустили до нескольких турниров. Если оставить это за скобками, лично со мной такого не происходило. Хотя живут переживания, что сейчас начнутся неудобные вопросы, различные провокации. Есть ещё момент с отношением некоторых украинских теннисисток. В туре со мной здороваются все, кроме них. Я пару раз пыталась здороваться, но раз они каждый раз молчат, решила их больше не тревожить. Тоже перестала.
– Сейчас теннис – один из немногих видов, где Россия всё ещё осталась в международной семье, а спортсмены продолжают выступать на заграничных турнирах. Как думаете, почему?
– Не могу дать точный ответ, возможно потому что теннисные ассоциации это более коммерческие компании . Это можно сравнить с UFC или НХЛ. Для них мы в первую очередь теннисисты, личные бренды, будь то я, Андрей Рублёв, Даня Медведев или другие. Может быть, причина в чём-то другом, это чисто моё мнение. Вообще, печально, что это затронуло спорт. Всегда говорили, что он вне политики…
«При малейшем воспоминании об Олимпиаде становилось плохо»
– Какие итоги года вы подвели бы для себя в целом? Чем довольны и чем нет?
– Довольна, что попала в топ-10 в одиночке и в паре. Также довольна, что выиграла титулы в парных турнирах. Обидно, что не получилось сделать это в личных… Тем не менее, было много ярких побед. Безусловно, я на Олимпиаде и я сейчас – это разные люди. Сейчас я стала сильнее и как спортсменка, и как личность.
– На Олимпиаде вы остановились в шаге от бронзовой медали в паре с Еленой Весниной. Комментируя ваше выступление, Шамиль Тарпищев сказал, что по итогам Игр вы получили психологическую травму. Это так?
– Я не видела это заявление, но согласна с ним. В теннисе принято считать, что титул Большого шлема почётнее любой олимпийской медали. Я и сама так считала раньше. Но когда приехала в Токио и погрузилась в эту атмосферу, загорелась желанием выиграть медаль. Она у нас лежала прямо на ладошечке, но в этом тяжелейшем матче за третье место у нас её забрали…
При малейшем воспоминании об Олимпиаде мне становилось плохо. Были мысли: «А вдруг это моя последняя Олимпиада? Вдруг нас не допустят до следующей?»
– Сейчас вам тоже плохо становится ?
– Сейчас уже нормально.
– Как вы себе объясняете причины неудачи на Олимпиаде сейчас, спустя время?
– Наверно, дело в том, что мы были эмоционально опустошены. Я очень хотела выиграть медаль и воспринимала каждый матч, как финал. Когда мы вышли играть за третье место, я чувствовала колоссальную усталость. Не физическую, а именно психологическую. А наши соперницы – бразильянки – были на драйве, кричали «Давай, давай!» У них была энергия, а у нас не было.
– Вы всегда так переживаете или такое у вас было впервые?
– Нет, впервые. У меня было такое состояние, что я не знала откуда брать силы, чувствовала себя как выжатый лимон.
– И как вы восстановились?
– Честно говоря, не очень, потому что после Олимпиады я выступала не очень удачно. Я пыталась как можно скорее забыть Токио, но у меня не получалось. Не отпускала мысль, что всё было в моих руках, а я просто не смогла воспользоваться шансом. В конце концов, я приняла это и перестала себя винить. Раз так случилось, значит, так и должно быть.
«Часто родители пытаются вложить свои нереализованные амбиции в детей»
– Сейчас у вас пауза в календаре?
– Да, в этот момент каждый год у всех теннисистов пауза. Есть время до января, чтобы отдохнуть и подготовиться к следующему сезону. На соревнования я уеду только 25-го числа. Следующий турнир у нас будет в Австралии. После него примем участие в Australian Open.
– Во время паузы вы всё время тренировались? Или позволили себе немного побыть без тенниса?
– Полторы недельки в ноябре я не тренировалась. Мне кажется, все теннисисты хотя бы неделю без тенниса себе выделяют. Всё равно надо дать отдохнуть организму, переключиться на что-нибудь другое.
– Весь год вы проводите в разъездах – тяжело даётся или уже привычка?
– Я уже воспринимаю это как часть своей работы. Не обращаю внимания.
– Не возникает желания где-нибудь осесть, обжиться, пощупать быт?
– Бывает. К концу сезона устаёшь, хочется где-нибудь остановиться. Но тогда напоминаешь себе, что посвятил этому делу всю жизнь, реализовал не все свои амбиции и не имеешь права остановиться. Всё, что мне не хватает во время соревнований, я накапливаю и пытаюсь реализовать в такие периоды, как сейчас. Например, я люблю готовить и стараюсь чаще готовить сейчас.
– Вкусно готовите?
– Два дня назад готовила плов – вроде никто не жаловался!
– Вы сейчас тренируетесь в Казани. Вам нравится условия здесь?
– Считаю, что Казанская академия тенниса – одна из лучших баз в России. Здесь есть открытые и закрытые корты, тренажёрный зал, места, где покушать и отдохнуть, – всё для того чтобы построить тренировочный процесс.
– С вами параллельно занимаются молодые теннисисты из Татарстана. Видите ли среди них кого-то, кто может достичь вашего уровня?
– Они в таком возрасте, что тяжело что-то сказать. Кто-то из наверняка не пройдёт отсев и закончит с теннисом. А кто-то может быть поначалу не таким ярким, но сможет раскрыться позднее, прибавить с возрастом. Из гадкого утёнка можно превратиться в лебедя.
– Какие факторы вообще должны сложиться, чтобы появился теннисист вашего уровня?
– Во-первых, у самого игрока должно быть желание. Если его заставляют тренироваться и соревноваться, то ничего не получиться. Во-вторых, должна быть хорошая команда. Семья, которая любит и поддерживает и всегда рядом, тренер, который мотивирует и занимается с тобой. В-третьих, должна быть хорошая финансовая составляющая. Чего скрывать, это тоже важно для успеха в теннисе. Если только тренироваться и не выезжать на соревнования, вряд ли что-то получится. Ну и, наконец, нужна доля удачи.
– А особые качества в плане «физики» и психологии нужны?
– В целом нет, всё можно развить и натренировать. Конечно же, если ты совсем слабенький, то у тебя ничего не получится. А в остальном при должной работе, всё можно приобрести. Самое главное – желание самого ребёнка.
– Вы не упомянули один момент. Для успешной карьеры нужно, чтобы кто-то из родителей убрал свои амбиции на второй план и жил только ребёнком. Если не будет этого, то не помогут ни тренеры, ни современные корты…
– Почему же? В одних случаях это срабатывает, а в большинстве других – нет. Очень часто родитель пытается вложить свои нереализованные амбиции в ребёнка, хочет видеть его в топе, но жертвует ради этого отношениями с ним. В большинстве случаев нет ни отношений, ни результата. Я лично знаю многих теннисистов, которые начинали с родителями, вырастали и переставали с разговаривать с ними. Так случается, потому что их заставляли, ругали. Поэтому не знаю как лучше... Каждому своё.
– Но вы же этого избежали с Эдуардом?
– У меня другой случай. Папа мне дал хорошую базу. Однозначно ему помог его большой опыт в спорте высоких достижений. Со мной он занимался физической подготовкой, всегда был рядом. А потом, в самый нужный момент, как я понимаю сейчас, появился Сергей. Он уже взял весь тренировочный процесс в свои руки.
«Мечтаю сыграть с Полиной на одном корте, но не против неё, а в паре»
– Сейчас Эдуард тренирует вашу младшую сестру Полину. В каких вы отношениях? У вас разница шесть лет – наверно, вы для неё почти как наставник, теннисный авторитет.
– Нет, теннис мы почти не обсуждаем. Ей 19 лет, она уже взрослая, рядом папа. Я не считаю, что должна в такой ситуации давать ей советы. Максимум могу сказать что-нибудь по питанию. Но, конечно, если она сама захочет получить совет, я естественно поделюсь своим опытом.
– И часто Полина спрашивает вас про теннис?
– Пока ни разу (смеётся). Я жду этого момента!
– А что вы с ней обсуждаете?
– Просто узнаём друг у друга как дела. Я поздравляю её с победами, титулами. Когда я сама на турнире, по мессенджеру, чтобы не терять концентрацию. А когда нет турнира, по видеосвязи.
– Когда вы за ней наблюдаете, у вас появляются флешбеки вашей карьеры? Вы были такой же в её возрасте?
– Нет, у нас разные теннисные пути. Во-первых мы разные по характеру. Во-вторых, у нас разное телосложение. Я была чуть больше и делала большую ставку на «физику», скорость в то время. В-третьих, мне на первых порах было тяжелее в финансовом плане, не было никакой поддержки. Приходилось играть на разных любительских турнирах, чтобы заработать денежку. Рада, что Полина смогла избежать этого. В общем, у нас разные пути, но одна цель.
– Вы, кстати, и внешне не похожи. Она больше в маму, вы больше в папу?
– Да, можно сказать так. Наша мама тоже так говорит.
– В чём вы точно похожи, так это в том, что и вы, и Полина «пошумели» на юниорском уровне. Сейчас Полина проводит первый взрослый сезон. Она может повторить ваш путь? Есть для этого потенциал?
– Мне тяжело сказать, потому что не видела как она тренируется, не видела вживую как она играет. Но если она показывает такие результаты, значит, у нее что-то есть. Но это надо развивать, над этим надо работать! Есть много примеров, когда в теннисе что-то выигрывают в начале карьеры, останавливаются в развитии и пропадают из виду. Никогда нельзя останавливаться!
– Мечтаете сыграть с Полиной на одном корте?
– Да! Но не против неё, а в паре. Тяжело играть против сестры, мне тяжело это представить.
– А против неё вы можете выйти уже на ближайшем Australian Open, верно?
– Если она пройдет квалификационный турнир, то всё возможно. Нужно выиграть три игры, а все соперницы сильные. Это будет для неё первый турнир Большого шлема на взрослом уровне. Для нее самой будет интересно понять, на каком она уровне, где можно прибавить и стать сильнее.
– Она, по вашим ощущениям, к вам тянется?
– Наверно. Мне кажется, младшие братья и сестры всегда тянутся за старшими. Наверняка я для неё тот, за кем она стремится. Это нормальное явление. И есть плюс, что она может идти по уже протоптанной дорожке.
– Вы с Полиной недавно посетили матч между «Ак Барсом» и «Сочи», произвели символическое вбрасывание. Какие у вас впечатления от похода на хоккей?
– Если честно, раньше у меня на хоккее было больше адреналина. Арены казались такими огромными, а сейчас кажутся маленькими! Мне доводилось выступать на более крупных площадках, чем «Татнефть Арена», так что чувствовала себя спокойно.
– Хоккея в вашей жизни было много – при вас папа играл за «Ак Барс», «Металлург», ЦСКА. Какое самое яркое воспоминание?
– Не помню, какой это был год, но помню, что была серия плей-офф между «Металлургом» и «Авангардом». Я была очень ярой болельщицей, кричала: «Металлург»! «Металлург»! Папа вперед!» Была буллитная серия, папа не забил, наши проиграли... Болельщики «Авангарда» сняли футболки, стали прыгать, кричать. А когда они посмотрели на меня, я им сказала: «Козлы!»
«Все эмоции у нас с Сергеем на корте, а за кортом ещё ни разу у нас серьезного конфликта не было»
– Сейчас вы с Полиной гостите у бабушки. Вас уже закормили пирожками?
– Бабушка обычно не кормит нас мучным, чтобы мы не теряли спортивный тонус. Обычно она готовит рыбу, курицу, каши. Выпечку один раз только в Москву привозила, а так старается баловать чем-то другим. Дом у нас за городом, проводить там время одно удовольствие. Я пытаюсь больше внимания уделять бабушке, помогать ей, так как редко с ней вижусь.
– Вы успели прогуляться по Казани? Сильно ли изменился город в последние годы? Похоже на Европу?
– Да, поменялся сильно. Я порой даже не узнаю ничего. Новые постройки, дороги, набережные, разные инновации. Не могу сказать, что похоже на Европу, потому что это мой родной город, для меня он уникален. Тяжело с чем-то сопоставить
– Друзья у вас в Казани остались?
– Нет, я жила здесь только до семи лет. Как переехала в другой город, потеряла со всеми связь. Сейчас весь мой круг общения в основном в спорте. А в спорте, как известно, нет друзей.
– Вы с другими теннисистами и теннисистками не общаетесь?
– Общаюсь, у меня хорошие отношения с Ариной Соболенко, Леной Рыбакиной, Людой Самсоновой. Но мы всё держим в голове, что в один момент можем выйти друг против друга на корт. В теннисе по-настоящему тёплые отношения у тебя могут быть только внутри команды.
– Весь круг общения в теннисе, вся жизнь в теннисе. Не устаёте от этого?
– Нет, Это наша работа, то, что нам нравится. Мне нравится тренироваться, выступать на турнирах, быть в этом процессе.
– Спорт проникает в вашу обычную жизнь. Происходит профессиональная деформация?
– Думаю, что нет. У меня в целом боевой характер, я по гороскопу Телец. Если я взялась за что-то, пойду до конца. Если я сказала, что я что-то не хочу делать, то меня уже не заставить. С возрастом меняюсь, становлюсь лучше, стараюсь идти на уступки. Каких-то косяков с моим упрямством становится меньше. Мы с Сергеем 24/7 проводим время. Все эмоции у нас на корте, а за кортом ещё ни разу у нас серьезного конфликта не было.
– Вас наверняка спрашивали об этом миллион раз, но не устаёте друг от друга?
– Нет, ещё ни разу не было такого. Мы все время вместе. Сейчас вот единственный раз за всё время, когда мы две недели на расстоянии друг от друга.
«Мне хотелось бы жить в России»
– Как вы в целом проводите время вне тенниса?
– Сейчас мой день выглядит так. Я просыпаюсь в шесть утра, готовлю завтрак, кушаю, делаю по-минимум сервировку, собираюсь на тренировку. Приезжаю, час разминаюсь, два часа провожу на корте. Затем обед, пауза на два часа, ещё одна тренировка, ещё одно ОФП. Возвращаюсь домой, ужинаю, провожу время с семьёй и ложусь спать. Примерно в таком распорядке я живу перед турнирами. Единственное, вместо отдыха могу съездить вечером на пляж – или же просто полежать и отдохнуть.
– Какие у вас увлечения вне спорта?
– Раньше любила читать книги, какие-нибудь современные романы. Но, честно признаюсь, в этом году у меня произошёл какой-то отказ от книг. Я не читала вообще, хотя возила две книги с собой
– Видимо, вы переключились на сериалы!
– На самом деле я не любитель фильмов и сериалов, но иногда прошу Сергея что-нибудь включить на его вкус. Если сериалы то только русские, из последних – «Мосгаз», «Катран». Очень интересные.
– Российские сериалы в последнее время получше стали?
– Да. Они мне сейчас даже нравятся больше, чем иностранные.
– Какими соцсетями вы пользуетесь?
– Только инстаграмом. У меня ещё есть фейсбук, но я там практически не сижу.
– Что смотрите на ютубе?
– Кулинарные шоу, теннисные матчи, иногда что-то про UFC. На бои я подсела из-за Хабиба, меня очень вдохновляет его история.
– Нравятся ли вам путешествия? Не грустите, что вы постоянно в разъездах, а посмотреть памятные места толком не можете из-за соревнований?
– Не грущу, потому что временами выбираюсь в город. В этом году была на турнире в Токио, ходила на знаменитый перекресток, где «миллион» человек проходит за один сигнал светофора. Возможность найти можно – просто не всегда есть для этого силы. Устаёшь от тренировок.
– Жить за границей после тенниса не хотите?
– Никогда, если честно, такой мысли не возникало. Мне хотелось бы жить в России. За границей – другой менталитет. Каждому человеку, думаю, комфортно жить там, где он родился.
– Какие трофеи вы хотели бы выиграть в своей карьере? Какие цели ставите перед собой?
– Хочется выиграть как можно больше соревнований. Если говорить конкретно, то хочется взять турнир Большого шлема и олимпийскую медаль.
– Сколько лет вы ещё видите себя в большом теннисе?
– Несколько лет назад я говорила, что я хочу играть до 28–30 лет, а потом родить детей, если Бог даст, и закончить с теннисом. Но сейчас, в данной ситуации, загадывать очень тяжело. Не знаешь что будет завтра. Так что прогнозировать не буду.
Фото на превью: Rob Prange, Keystone Press Agency, globallookpress.com / личный архив Вероники Кудерметовой