erid:
Мохамед аль Хачдади или просто Моха.
30-летний марокканский диагональный Мохамед аль Хачдади сменил 10 клубов за 10 лет – он играл в Африке, Азии, Южной Америке и Европе. Сейчас он защищает цвета «Белогорья» и сражается с Владиславом Бабкевичем из «Факела» за звание лучшего бомбардира суперлиги, набирая по 22,5 очка в среднем за игру. В матче с «Кузбассом» он и вовсе наколотил 39 очков. Благодаря такому бомбардиру Белгород подтянулся к лидерам российского волейбола.
В большом интервью «БО Спорт» Мохамед рассказал как с семьей жил в полуразрушенном доме, что ему даёт молитва перед подписанием контракта, как Матей Казийски изменил его судьбу и чему его научил Иван Милькович.
Что вы прочитаете дальше:
● Главное не то, что ты делаешь в зале, а то, что делаешь на кухне;
● В Корее к легионерам относятся как к лошадям;
● Мусульманин аль Хачдади в священный месяц Рамадан держит пост, но только не в день игр;
● Худший коллектив в карьере – «Ястшембски», лучший чемпионат – бразильский.
● Мохамед считает, что иногда волейболиста можно сравнить с сантехником.
«ПЕРЕБРАЛСЯ В ЕВРОПУ ПО СОВЕТУ КАЗИЙСКИ»
– Мохамед, вы за свою карьеру побывали в огромном количестве стран. Наверное, вы любили в школе географию?
– Ха! Если честно, не очень. Но мне нравится путешествовать по миру, бывать в новых местах и наслаждаться жизнью. Вы же слышали про Ибн Баттуту? Это берберский путешественник, объездивший в XIV веке множество стран. Так вот я – Ибн Баттута в мире волейбола (смеётся). Для меня переезд в другую страну – это новый вызов, новые испытания, которые доставляют мне удовольствие.
– Отправной точкой вашего путешествия стало Марокко, откуда в 2011 году вы отправились в Катар.
– Я заинтересовался волейболом в девять лет из-за старшей сестры, которая тоже играла в Марокко. Меня затянуло. В 15 лет я уже выступал за национальную сборную, а в 19 лет стал MVP Кубка Африки. В те времена найти себе клуб было не так просто, как сейчас. Но мне повезло. Катарский «Аль Ахли» искал молодого диагонального, и президенту клуба рассказали обо мне. Мне предложили контракт, но в Марокко отказались выдавать трансферный сертификат. Я провёл шесть месяцев без волейбола, вёл переговоры с федерацией и только в 2011-м, наконец, смог вернуться к игре.
– Вы же застали в Катаре Робертланди Симона, Матея Казийски и Рафаэля?
– И Симона, и Казийски, и даже Вильфредо Леона. На Кубке Эмира я встречал многих звёзд, и эти встречи всегда были потрясающими. Для меня, тинейджера из Африки, матчи с ними были незабываемыми. Они же легенды, кумиры многих пацанов. А Казийски вообще стал причиной того, что я уехал из Катара.
– Как это?
– Всё было просто супер. Я отработал два года из пятилетнего контракта. Отличные деньги для 23-летнего парня, машина, квартира, город просто сказка, жена счастлива. Зона комфорта и стабильности. Что ещё нужно? Но в 2014-м на клубном чемпионате мира в Бразилии Казийски говорит мне: «Парень, что ты забыл в чемпионате Катара? Тебе нужно играть в Европе, чтобы прогрессировать. У тебя точно получится».
И эти слова засели у меня в голове. Я думал о них каждый день и всё-таки решился. Агент Диего Веласкес предложил варианты в Германии и Финляндии. В Берлине искали второго диагонального, а в «Хурикаани» у меня было бы больше игровой практики. Я поехал туда.
– И как вам север Европы после жаркого Катара?
– Вот не поверите – я всю жизнь говорил маме, что люблю снег и хотел бы переехать в страну с прохладным климатом. Я знал, что в Финляндии будет холодно и был готов к морозам. К чему я не был готов, так это к их темпу жизни. В Лоймаа живёт меньше 20 тысяч человек и в основном это старики и дети. Мы с женой умирали от скуки! Никаких развлечений. Но моя команда завершила сезон на третьем месте, так что после его окончания мне было чему порадоваться.
– Чем занимались в Финляндии, чтобы убить время?
– Проснулся утром, поел, поработал, поел, посмотрел телевизор и уснул. И так изо дня в день. Я отрывался в спортзале и на площадке, иногда ходил на охоту, а ей было очень тяжело. В Катаре у супруги была совсем другая жизнь, а в Финляндии она почти всё время сидела дома, а из-за постоянной темноты у неё начиналась депрессия. Перед поездкой в Финляндию я спросил у неё: «Ты доверяешь мне?» И когда там, на месте, я видел, что ей плохо, то думал: «В какую же деревню я её привёз? Тут же ничего нет – как в джунглях». Опять же, меня всё более-менее устраивало, но ей жизнь в Лоймаа не подходила.
«В «БЕЛОГОРЬЕ» ИНОГДА ВЫСТУПАЮ КАК ДИЕТОЛОГ»
– Затем вы перешли в турецкий «Халкбанк».
– Я целенаправленно шёл туда на роль запасного, так как первым диагональным «Халкбанка» был Иван Милькович и мне хотелось у него поучиться. И он научил меня многому, очень многому. Это и психология, и правильная работа в зале, и питание. Он объяснил, как настраиваться на подачу, как подходить к атаке. Все эти нюансы были разжёваны и вложены в меня.
К примеру, питание. Ивану было под 40 лет, но он был в фантастической форме. Как-то раз мы два с половиной часа проговорили о том, что нужно есть в игровой день, в день, когда у тебя одна или две тренировки или выходной. Когда ты слышишь это от легенды волейбола, то не можешь не прислушаться. Конечно, неправильно слепо копировать то, что делали другие, но основные моменты важно знать. Сейчас в «Белогорье» я как диетолог для команды. Если вижу в раздевалке шоколадки или печеньки, то сразу кричу: «Кто принёс сюда эту гадость?» (смеётся)
В моём рационе всегда есть рыба, куриные грудки или бедрышки, рис, паста и копчёный лосось. Я могу ослабить диету раз в 10 дней или две недели, но нужно знать, что, когда и сколько можно съесть. Для меня лучший читмил – это бургер, приготовленный дома, макароны с сыром и мороженое с шоколадом.
– Почему не задержались в Турции?
– Так получилось, что после моего перехода Иван быстро оказался на лавке. Я не был сильнее, но то ли у него не было контакта со связующим, то ли сказывался его возраст. Четыре месяца в Турции прошли отлично, но потом я получил травму плеча. Нужно было взять паузу на две недели, и за это время в клубе произошло много изменений. Сначала они выгнали связующего, начались проблемы с финансированием, непонятки с тренером. Я успокаивал себя тем, что семье нравится в Анкаре, и тут... появляется вариант в Корее на хороших условиях. Я смотрю на жену – она согласна. Полетели в «Ансан». За один сезон я сыграл сразу в двух странах – в Турции и Корее и за два разных банка.
– В Корее на легионеров ложится большая нагрузка в атаке. Вы были к этому готовы?
– В Корее к легионерам относятся как к лошадям. Им нужны игроки, которые будут атаковать по 80 раз за матч. Это очень тяжело. Кроме того, система их тренировок очень отличается от той, к которой мы привыкли, и я не был от неё в восторге. Во-первых, игроки весь год жили на базе в горах.
Подъём в 7:15. Лёгкая разминка и завтрак. В 9:00 начало тренировок. Мы бегали вокруг зала минут 20 и орали, как в тех корейских фильмах. Следующие полчаса – работа над прессом. Затем мы шли в тренажёрный зал и проводили там два часа. В 12:30 тренировка заканчивалась, а в 16:15 начиналась следующая. На площадке мы занимались тем, что атаковали без блока. Просто 30 - 40 ударов с разных позиций подряд. Удар за ударом, удар за ударом – и так два с половиной часа. Затем мы тренировали подачу и шли домой. И так каждый день, кроме игровых.
Это очень тяжело выдержать. Да, деньги в Корее отличные, но ты оставляешь там своё здоровье. Что мне понравилось в Корее, так это вкусная еда и люди. Они невероятно добрые, вежливые и отзывчивые. Тебе всегда рады, тебя никто не обманет. В Марокко ты покупаешь что-нибудь стоимостью 1 доллар, а продавец скажет тебе, что это стоит 15 (смеётся). В Корее это исключено.
– Какой ваш рекорд результативности в Корее?
– 46 очков за матч. Сейчас это не кажется таким большим достижением, потому что в лиге есть игроки, которые набирают за 50.
«РАСИЗМ ЕСТЬ ВЕЗДЕ»
– Кажется, в Корее вы забивали ударом в стиле Нгапета. Часто используете этот приём?
– Такие удары выполняются только после плохих передач связующего. Смысл использовать его, когда мяч не за твоей спиной, просто нет, и тренировать такие вещи бесполезно. Каждый розыгрыш отличается от предыдущего и иногда волейболиста можно сравнивать с сантехником. На каждую гайку требуется ключ определённого размера – на одну 12-й, на другую 14-й и так далее. Так вот когда в игре ни один ключ не подходит к мячу, ты используешь удар мельницей.
– Почему после Кореи вы стали играть во Франции?
– Мне очень хотелось в Италию, и я был одной ногой в «Равенне». По крайней мере, её главный тренер интересовался мной и вёл переговоры. Всё шло к тому, что я сыграю в серии А, но в последний момент тренера уволили, а у нового были свои кандидаты на место в диагонали. Тогда на меня вышли из «Пуатье», который тогда тренировал Брис Донат, и так я оказался во Франции.
Франция – это чудо. Лучший год и в моей жизни, и в моей карьере. Именно там я использовал все накопленные знания и опыт. Я стал лучшим бомбардиром чемпионата, меня назвали MVP сезона и в целом ощущения были просто волшебные. После сезона на меня посыпались предложения из разных стран, но я, конечно, смотрел в сторону Италии.
Жизнь во Франции также давалась легко. Во-первых, я и жена говорим по-французски и в этой стране у нас много родственников. У меня там семь дядей с семьями. В Пуатье было много африканцев, в том числе марокканцев. Они ходили на матчи, поддерживали меня. Сам Пуатье – студенческий город, там нескольких больших университетов и жизнь бурлила. На выходные мы ездили к родственникам и во Франции ощущалось, как дома.
– Как вам уровень волейбола во Франции? Вы как-то раскритиковали состояние зала одного из клубов лиги...
– Это был зал «Шомон». Он ужасен. Вы представить себе не можете насколько. Жёлтый мутный свет, болельщики находятся так близко, что могут ударить тебя или плюнуть. Я надеялся что-то изменится после моей критики в инстаграме, но ничего не произошло. Президент «Шомона» связался со мной и сказал, что я не могу писать ерунду про их зал, но всё было правдой. Франция – одна из ведущих волейбольных стран мира. Такие отстойные залы не должны быть у клубов высшей лиги. Ну и кроме того, мы тогда проиграли 0:3, и я был зол.
– Во Франции часто вспыхивают конфликты из-за проблем местного населения и мигрантов. Как относились к вам?
– Мне было всё равно, как ко мне относились французы. Понимаете, куда бы ты не пошёл во Франции, везде встретишь мигранта из Туниса, Марокко или Алжира. Будь это магазин, ресторан или барбершоп. С местными можно вообще не общаться. Но я не замечал какого-то негатива к себе. Напротив, в день матча в городе можно было увидеть плакаты с моим фото и призывом прийти на игру. Это было приятно. Я наслаждался жизнью в Пуатье.
Что касается расизма, то это больше относится к северу Франции, где люди считают себе лучше остальных. Но расизм есть везде. Даже в Марокко жители северной части страны смотрят на южан снисходительно. Такая же история с Италией.
«В ИТАЛИИ САМОМУ ПРИШЛОСЬ ВЫКУПАТЬ КОНТРАКТ»
– Вы говорили, что с детства мечтали играть в Италии. Кто вдохновил вас на эту мечту?
– Мой любимый волейболист – Казийски. Для меня он это и есть волейбол. Я смотрел на него и учился, а когда мы играли в Катаре, то хорошо с ним общался. Также мне нравились Кристиан Савани и Ян Штокр. Их игра впечатляла и мотивировала меня.
– И в 2018-м вы оказались в Италии. Мечта сбылась?
– Не совсем. Я мечтал играть в клубе из топ-5 итальянской лиги, а «Вибо Валентия» до этого уровня не дотягивала. У лидеров серии А уже были контракты с диагональными, а «Вибо» предложил хорошие деньги и был заинтересован во мне. Это была хорошая площадка для разгона. Новая страна и новый чемпионат – это всегда интересно и интригующе. Ты не знаешь, что тебя ждёт, потянешь ли ты этот уровень. Всё, что ты можешь делать, так это много работать, хорошо высыпаться и следить за питанием.
Я дебютировал в Италии в игре против «Сиены». Там играли Маруф, леворукий диагональный Эрнандес... Мы выиграли - 3:1, затем отлично прошли первый раунд, победив, кажется, в пяти матчах из девяти. Второй этап получился неудачным. Тренера уволили, фанаты кричали плохие слова в адрес игроков. Я вошёл в топ-3 по результативности в серии А, но от сезона всё равно осталось разочарование, так как команда провалилась.
В целом в Италии было круто. Команда играла в Реджо-Калабрии, там тепло, море совсем рядом. Многие люди говорили на марокканском. Одна проблема – добираться на матчи было очень долго из-за удаленности от остальных городов. Можно сказать, Италия подготовила меня к перелётам по России (смеётся).
– После такого сезона вами интересовались большие клубы Италии?
– У меня было предложение от «Трентино», был интерес со стороны «Милана», но президент «Вибо Валентии» не хотел меня отпускать и настаивал на продлении контракта. Я отказывался, хотя клуб повышал зарплату. Дело было не в клубе. Мне хотелось попробовать себя на уровень выше.
После Катара я нигде не играл больше года. И это делает меня сильнее. Проводить три-четыре года в одном месте мне скучно. Ты адаптируешься, знаешь, против кого можно сыграть не на пределе, а против кого нужно выкладываться. А если ты ничего не знаешь, нужно быть готовым всегда. Мне это нравится. Это помогает мне расти.
Тогда клуб заявил, что я должен выкупить контракт, так как он был подписан по системе 1+1. Я говорил, что пусть деньги заплатит моя новая команда, но «Вибо» не позволял мне вести переговоры, пока не получит выкуп. Пришлось платить из своего кармана. И даже потом, когда клуб получил деньги, он тянул с оформлением документов до последнего, чтобы мне было сложно найти новую команду. Вся эта ситуация выглядела не очень приятно.
– Почему не перешли в «Трентино»?
– «Трентино» предложил подождать до конца плей-офф, так как не хотел, чтобы новости о контракте дошли до Луки Веттори. Сами знаете, волейбольный мир тесен. Вся эта история могла негативно отразиться на имидже клуба. Я иду к агенту: «Бро, а что если «Трентино» в итоге откажется от меня? Мы потеряем время и хорошие предложения».
На следующий день звонок от агента: «Мохамед, «Таубате» хочет тебя». Я такой: «Таубате»? Это же Лукас, Маурисио Соуза, Лукарелли, Рафаэль. Это же сборная Бразилии! Ты серьёзно?» А потом мне звонит главный тренер Ренан Даль Зотто и говорит, что я им нужен. Как я мог отказаться?
«В ПОЛЬШЕ МЕНЯ НЕВЗЛЮБИЛИ – ВОЗМОЖНО, ЗАВИДОВАЛИ»
– Но это же перелёт на другой континент.
– И отличный шанс научиться чему-то новому, верно? Привет, Бразилия! Там лучшая лига, в которой я когда-либо играл. Лучшая! Я сейчас говорю не об уровне игры, а обо всём. Там всё классно! Чудесная погода, зал в двух минутах езды от дома. На тренировку можно идти в шортах и сланцах, даже футболка не нужна. Всё было превосходно. До тех пор, пока в мире не узнали о коронавирусе. Ковид разрушил всё.
В тот день, когда всё началось, у нас был матч с «Крузейро». Утром прошла тренировка, я пришёл домой поспать. Просыпаюсь, а на телефоне фотки игроков с бокалом пива в руках. Какого фига? Скролю ленту новостей – бум, матч отменяется из-за коронавируса. Хорошо, значит, сегодня отдыхаем. Мы отдохнули один день, второй, третий, неделю, две, месяц... И потом всё закрыли. Я даже не мог вернуться в Марокко, так как границы были закрыты.
Что ж, это возможность провести больше времени с семьей. Мы каждый день ходили на пляж с женой и ребёнком. Было прикольно, но сами понимаете, даже хорошее быстро надоедает. Само собой, ты не следишь за собой, как во время сезона. Я не пью алкоголь, но отказаться от шоколадок не мог. К августу я раздобрел до 106 кг, хотя мой обычный вес 97 - 98 кг. Катастрофа!
– В итоге вы уехали из Бразилии в Польшу из-за коронавируса?
– Даль Зотто хотел, чтобы я остался, но из-за пандемии в клубе начались финансовые проблемы. Там до сих пор не рассчитались со многими игроками. Лукарелли, Лукас и Маурисио Соуза не получили половину от того, что заработали. Дель Зотто должны около 70 процентов. В итоге Ренан ушёл, а на его место пришел тренер из Аргентины. Он тоже хотел, чтобы я играл, но клуб не потянул тяжёлые контракты и расстался со многими волейболистами.
Мне позвонил Люк Рейнолдс, которого я узнал ещё во Франции. Его только-только назначили тренером в «Ястшембски», и он хотел видеть меня в команде. Мы полетели в Польшу напрямую из Бразилии, и перед сезоном я не смог побывать дома в Марокко. Для меня очень важно подзарядиться энергией от своей семьи, повидать маму, но, к сожалению, в тот тяжелый момент я остался без этого.
– В Польше пресса называла вас лучшим трансфером межсезонья.
– В Польше я быстро привёл форму в порядок. Лишний вес улетел, начался сезон. Первый матч – меня назвали MVP, вторая игра – опять, третья – ещё один титул MVP. И так пять матчей подряд. Мне показалось, что в команде отнеслись к этому с завистью. Типа, приехал какой-то парень из Марокко и всё внимание ему. Мы же поляки, как он может быть лучше? Это неправильно! Меня невзлюбили, у нас возникло недопонимание. В команде было два легионера – я и француз Ясин Луати – и мы как бы остались в стороне от остальной команды.
– Насколько всё было серьёзно?
– Нас не звали на ужин, нас не звали попить кофе. Никто не звал нас поиграть в карты, когда команда была на выезде. Нас будто не существовало для остальных. К примеру, утром я здоровался с кем-то за руку, и в следующий момент он отворачивал лицо и кривился. Ну, что это за дела? Что я сделал плохого тебе? Я выполняю свою работу, помогаю команде и за это вы меня ненавидите? Ок, я успокоился, забил на эту ситуацию и сосредоточился на игре. Рейнолдса убрали, пришёл Андреа Гардини. Ситуация в команде чуточку улучшилась, мы стали вторыми в регулярном чемпионате.
– Вы феерили и в плей-офф, но в финале вас словно подменили.
– Начался Рамадан. В первом раунде встречаемся с «Заверце» – 3:0, 3:1. Меня назвали MVP обоих матчей. Полуфинал с «Варшавой» – я набрал 25 очков, мы победили - 3:2. После игры ко мне подходит Лукас Кампа и говорит: «Слышал свежие новости? Клуб говорил, что доволен мной, что продлит контракт на несколько лет, а в итоге втихаря подписал Тоньютти на следующий сезон». Я поддерживаю его: «М-да, что за дела. Нельзя же так». Он продолжает: «А знаешь, что ещё? В контракте Тоньютти прописано, что с ним должен прийти Стефан Буайе».
Меня будто ударили в спину. Я сказал себе: «Раз команде плевать на тебя, думай о себе». Я сосредоточился на Рамадане, буду делать то, что говорит мне моя религия. Хватит с меня Польши. Это был худший год в карьере, если говорить о том, что происходило внутри команды.
«ЕСЛИ БЫ ХОТЕЛ ЛЁГКОЙ ЖИЗНИ, ПОЕХАЛ БЫ В ЭМИРАТЫ ИЛИ КАТАР»
– «Белогорье» относительно недавно было одним из лучших клубов мира, но в прошлом сезоне заняло последнее место в чемпионате России.
– Конечно, я был в курсе этого, но мне хочется вернуть «Белогорье» на его прежние позиции. Перед тем, как подписать контракт, я молюсь, и после молитвы во сне ко мне приходит понимание, хочу я этого или нет. Меня же звали в «Ресовию» и «Варшаву», но что-то внутри будто щелкнуло и сказало моему разуму: «Мохамед, ты же хочешь играть в «Белогорье».
Я поговорил с друзьями. Отзывы о клубе были разные, в том числе негативные. Я засомневался, но после ещё одной молитвы в моей душе всё устаканилось. Я подписал контракт, и хочу сказать, что с тех пор до сегодняшнего дня абсолютно не жалею о своём решении. Я счастлив в «Белогорье». Результаты команды, конечно, пока не радуют. Мы можем и должны побеждать чаще.
– Вы побывали во многих странах и повидали многих людей. Что думаете о россиянах?
– Клянусь, россияне – чудесные люди. Я говорю это не потому, что должен – мне вообще всё равно, что обо мне подумают. Пример. Я иду в магазин, мне нужна помощь, но там никто не говорит по-английски. Другие бы сказали: «Разбирайся со своими проблемами сам». Что происходит в Белгороде? Люди достают телефоны и с помощью онлайн-переводчика пытаются понять меня. И такое случается часто. Я очень благодарен такому отношению русских людей ко мне.
Белгород мне напоминает Пуатье. Это очень чистый, приятный и молодой город, в котором много студентов. Здесь есть всё, что тебе нужно – места для шопинга, еды, развлечений. А какая у нас арена! Она прекрасна. Мне очень нравится и в самой команде, я со всеми сдружился. Паша Тетюхин, Стас Маслиев, Неманья Петрич... Обожаю всех! Меня называют Моха. Ха-ха-ха!
– Россия вас чем-то удивила?
– Поверьте – я за свою жизнь видел столько всего... Иногда еду по Белгороду, а в голове мысль – так, я же видел это в Финляндии. Мир очень маленький и везде одинаковый. Везде. Где-то здания отличаются друг от друга, где-то другая погода, но жизнь людей очень похожа.
– Вы легко перестроились после европейских лиг к российскому чемпионату?
– До подписания контракта мне говорили, что если ты силён, ты выживешь в России. Если нет – тебя сожрут. Чтобы набирать очки в России, нужно уничтожать силой, а это то, что я люблю. Я не ищу лёгких путей. Если бы мне хотелось лёгкой жизни, можно было отправиться в Эмираты или Катар. Там четыре тренировки в неделю, хорошие деньги, зал по желанию – для меня это скучно. Я люблю испытания, я хочу постоянно проверять себя на прочность.
«БАНЬОЛИ МНЕ КАК ОТЕЦ»
– Вы в отличной форме. Много качаетесь?
– А, вы про фото с бицепсами в инстаграме? Да, я работаю над бицепсами чуть больше остальных, но похожую программу получают все игроки. У нас один тренер по физподготовке, во всех клубах системы похожи. Но главное не то, что ты делаешь в зале, а то, что делаешь на кухне. Если ты сбалансированно питаешься, не переедашь, ты будешь в отличной форме. Если я хочу куриного мяса, я съем определенное количество грамм, а не всю тушку. Если я хочу риса, я съем не кастрюлю, а небольшую порцию. И так во всём.
– Как вы соблюдаете Рамадан во время сезона?
– Это особое время для меня, и вот, что я делаю для соблюдения правил. Во время сезона у меня есть периоды, когда я использую интервальную диету. То есть я могу есть в течение определенного периода дня – скажем, с 12 дня до 20 часов вечера – а остальное время пью воду или кофе. Эта диета помогает мне сбросить вес и оставаться в отличной форме. Так как я привыкаю к такому режиму, мне проще соблюдать ограничения во время Рамадана. Для меня не проблема получить нужное количество калорий в тот период, когда это позволяется.
В игровой день ограничений у меня нет, так как я солдат, который идёт на бой, а сражающиеся на войне получают разрешение от Бога не держать пост. Волейбол это моя работа, и я не могу из-за своей религии обманывать других – клуб, партнёров по команде. Это противоречит моей вере.
– В игровом плане вас многому научили Казийски и Милькович, а кто из тренеров запомнился больше всего?
– Даниэле Баньоли. Он тренировал меня в Катаре два года, а потом мы встречались в «Вибо Валентии». Баньоли мне как отец. Я мог обратиться к нему за советом и на площадке, и вне спорта. Обычный тренер учит тебя, как правильно бить по мячу, как подавать и располагаться на корте, а тот, кто учит тебя жизни, становится кем-то большим. Для меня таким человеком стал Баньоли. Он объяснил мне как быть классным игроком и как быть хорошим человеком.
– Обычно игроки определяются с клубом на новый сезон ещё в январе-феврале. Вы тоже?
– Для меня жизнь состоит не из проблем, которые нужно решать, а из загадок, которые мы проживаем. Для меня каждый новый день – главный. Я не знаю, что будет со мной через месяц, через год, будет ли у меня достаточно здоровья, чтобы играть в волейбол. Всё может случиться. Ты можешь только планировать, но быть уверенным наверняка нельзя. Я наслаждаюсь сегодняшним днём, и если появится какая-то интересная возможность, я рассмотрю её.
– Вы как-то написали в инстаграме такую фразу: «Твоя сила в силе твоей жены». Что вы имели ввиду?
– Я объехал десяток стран и за это время столкнулся со многими проблемами, и все эти проблемы мы решали только вдвоем. Вместе с женой. Только она может успокоить меня, почувствовать себя уверенным и дать поддержку. Для меня она и моя семья – это всё. Она не даёт мне сил. Она и есть моя сила.
Мы познакомились с женой благодаря волейболу. Тогда я был очень беден. Контракт на 300 долларов в год. В год! Денег было очень мало. Моя семья жила в большом доме, но он был настолько старый, что во время дождя крыша протекала во всех комнатах, кроме одной, и мы впятером ютились там.
Когда она влюбилась в меня, у меня не было ничего. Она ценила меня, а не то, сколько я зарабатывал или сколько заработаю. Она пришла на один из моих матчей, а после игры добавилась в друзья в фейсбуке. Мы стали общаться и всё закрутилось.
ДОСЬЕ «БО Спорт»
Мохамед аль ХАЧДАДИ
Амплуа: диагональный
Дата рождения: 2 февраля 1991 года
Место рождения: Мохаммедия (Марокко)
Рост: 200 см Вес: 98 кг
Карьера: «Аль Ахли» (Доха, Катар) – 2011 - 2013; «Аль Райан» (Катар) – 2013 - 2015; «Хуррикаани» (Лоймаа, Финляндия) – 2015/16; «Халкбанк» (Анкара, Турция) – 2016/17; «Ансан» (Корея) – 2016/17; «Пуатье» (Франция) – 2017/18; «Вибо Валентия» (Италия) – 2018/19; «Фунвик» (Натал, Бразилия) – 2019/20; «Ястшемсбки» (Ястшембе-Здруй, Польша) – 2020/21; «Белогорье» (Белгород, Россия) – с сезона 2021/22).
Главные достижения в клубах: чемпион Катара (2014, 2015), чемпион Турции (2017), чемпион Польши (2021), серебряный призёр клубного чемпионата мира (2015), бронзовый призёр чемпионата Финляндии (2016).