erid:
Откровенный рассказ звезды мирового волейбола.
Портал Sportowe Fakty запустил проект «Команда чемпионов» – серию статей о выдающихся польских спортсменах, которые рассказывают свои истории успеха. 27-летний волейболист Вильфредо Леон, который с 2019 года выступает за сборную Польши, вспомнил как начинал карьеру на родине и объяснил, что побудило его сменить спортивное гражданство. Далее – рассказ Леона.
«У МЕНЯ СИЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР, НЕ БОЮСЬ ДРАКИ»
«В комнате не было света. Я включил его, соединив провода, торчащие из стены. Стало светло. 220 вольт могут радовать! Я жил в Гаване в спортивном интернате на верхнем этаже. Крыша протекала и когда шёл дождь, мы ставили чемоданы на кровати, потому что в комнате всё плавало. Вода была по щиколотку. А сезон дождей – несколько месяцев.
Ветер и холод тоже чувствовались – у нас не было стёкол в окнах. Также была проблема с проточной водой. Чтобы помыться и постирать вещи, я ходил к колодцу с водой. Мне было 13 лет, я тащил два полных ведра на четвёртый этаж. Потом тёр руками одежду. Чтобы всё ополоснуть, нужно было ещё два ведра воды. Четыре этажа вниз, четыре этажа вверх – и так каждые два дня. И ежедневное купание после восьми часов тренировок. При этом нужно было сохранять бдительность и следить за своими вещами. Интернат всегда был открыт и туда мог попасть любой желающий.
На Кубе говорят: нет олимпийского чемпиона, который добился бы успеха при благоприятных условиях. Пришлось стиснуть зубы. Так я прожил год. Позже перебрался на второй этаж к взрослым ребятам. С крыши уже не капало, но были короткие замыкания.
У нас была одна большая ванная на всех. Старшие заставляли младших чистить её. Я отказался. Я родом из Сантьяго-де-Куба. Люди оттуда не боятся конфронтации. У нас сильный характер, и мы не позволяем на себя давить. Вот почему я отказался. Папа был борцом, я был слишком высоким для этого, но я могу драться. Я не боюсь драки, хотя сам проблем не ищу.
Отец всегда говорил: «Уважай женщин». Его голос закричал в моей голове, когда один мальчик оскорбил старушку. Она следила за порядком в нашем общежитии. Она проверяла, все ли уже были в своих комнатах в указанное время. Одно мгновение, и мы сцепились. Оказалось, что он занимался тхэквондо. Он выиграл, у меня не было шансов. Но один раз я ударил его прямо в лицо. Как мяч в быстрой атаке.
«ПЕРВЫЕ КРОССОВКИ МНЕ ПОДАРИЛ МАЙКЛ САНЧЕС»
Жизнь на Кубе прекрасна. Нам так говорят. Другие страны упоминаются редко. Ну разве что в свете сложившихся там проблем. Что я мог впитать при таком подходе с детства? Ответ прост: мне не на что жаловаться, меня ждёт фантастическое будущее. Куба преподносится как безупречное место. Если что-то не так, виноваты другие страны.
Мы жили без интернета, поэтому я не мог это проверить. Первый раз я уехал из своей страны в Венесуэлу, когда мне было 11 лет, на международный турнир. В Венесуэлу, которая была после государственного переворота. Я слышал выстрелы и подумал: «Блин, мы действительно молодцы».
Но в Мексике я начал задавать себе вопросы. Мехико весь сверкал. Увидел «Макдоналдс», пиццу «Домино». Буррито, тако – пряный, мягкий, семи видов. Магазины одежды. Что здесь происходит? Я расширил глаза. Я хотел купить джинсы, но денег не хватало.
Если вы покинете Кубу и вернётесь, а затем расскажете, что происходит в других частях мира, люди скажут, что вы врунишка. Поэтому Мексикой лучше не хвастаться. Пришлось рассказать только маме и папе. Они не поверили. Тогда я поставил себе цель: показать маме и папе то, что я видел сам.
Мы не были богатой семьей. В детстве я носил отцовскую одежду. Однако я быстро перерос своего отца и начались проблемы. На Кубе у нас было не так много магазинов, чтобы купить мне одежду. Тем более обувь 49-го размера.
Первую настоящую спортивную обувь мне подарил Майкл Санчес. Я катал мячи на игре. Мы познакомились с ним в следующем году, когда я попал в сборную Кубы. «Ты всё ещё их носишь?» – он был удивлён. Ну, а где мне взять другие? Некоторые вещи всё еще сложно достать на Кубе. Иногда в магазинах не хватает туалетной бумаги. Несколько лет назад я искал муку по всей Гаване.
Я попал во взрослую сборную Кубы в 14 лет. Мы ездили на матчи за границу, и благодаря старшим товарищам я быстро набрался опыта. Не только в плане игры, но и как правильно заполнить свободное пространство в чемодане после продажи коробок сигар местным жителям.
До сих пор не понимаю, как я запихнул 96 кг дополнительного багажа в спортивные сумки и как меня пустили в самолёт. Из Доминиканской Республики я увозил шины и запчасти для мотоциклов. В другой раз компьютер. Мой друг взял кондиционер, некоторые везли памперсы, потому что на Кубе их не было.
В Гватемале были очень дешевые джинсы. Мои друзья взяли двенадцать пар. Я сначала этого не понял. «Бери, продашь, заработаешь, – говорили они. – Брюки, бюстгальтеры, блузки, свитера». Сам я не занимался распространением. Моя тётя продавала и друг.
Я только начинал зарабатывать деньги. Я получал стипендию 8 долларов в месяц. Взрослые зарабатывают от 12 до 15 долларов в месяц тяжёлой работы. Эти 8 баксов превращались в 12 - 13. Тогда у нас было две валюты: кубинское песо и конвертируемое песо – эквивалент доллара США. Мы могли обменивать одну валюту на другую различными способами, и за счёт этого средства можно было немного приумножить. Моя мама была бухгалтером, и я перенял у неё умение считать, добавив немного лукавства.
«ТЫ ДОЛЖЕН УДАРИТЬ ПО МЯЧУ ТАК, ЧТОБЫ ОН ЗАПЛАКАЛ»
Мама не хотела, чтобы я шатался по улицам, потому что в Сантьяго-де-Куба было небезопасно. Она знала тренера, который руководил командой девочек. Она спросила, могу ли я начать тренироваться с ними по часу в неделю. Мне было 6 лет. Во время женских тренировок я был в сторонке. Я тренировался с двухкилограммовым набивным мячом. Думаю, вот откуда сила в моих руках. Слова тренера повлияли и на моё воображение. Он любил говорить: «Ты должен ударить по мячу так, чтобы он заплакал».
Может ли мяч заплакать? Где-то подсознательно я хотел узнать это. Мы придумывали разные конкурсы. Например, ударить в площадку так, чтобы мяч взлетел как можно выше. Никто не мог повторить мои результаты. На Кубе мы играли резиновыми мячами. Некоторые из них просто лопались после моих ударов.
Леон сделал 13 эйсов в матче с Сербией и установил мировой рекорд по скорости подачи – 135 км/час
Хорошо помню первый межшкольный турнир. Мне было 9 лет, после двух лет тренировок с девочками я попал в команду мальчиков. Было воскресенье. Я остался дома и развалился на диване. «У тебя сейчас разве не игра? – начала мама, входя в комнату с сумкой для покупок. – Мультфильмы смотришь?». Она стала серьезной. «Мама, но ...» Я хотел что-то сказать, и она быстро оборвала меня: «Перед телевизором не станешь мастером. Либо ты мастер сказок, либо ты идёшь туда, делаешь свою работу и выигрываешь этот турнир», – выпалила она на одном дыхании.
Я медленно встал, взял сумку и пошёл. Я вернусь через пару часов. С дипломом лучшему игроку матча. Мы выиграли. С тех пор тренировки и соревнования всегда побеждали сказки».
Напомним, что Леон дебютировал в национальной сборной Кубы в 14-летнем возрасте в матче олимпийского квалификационного турнира против Германии. В 17 лет вундеркинд уже был капитаном команды. В апреле 2013 года кубинская федерация волейбола объявила об отчислении Леона и Йоандри Диаса из сборной – за попытки подписать контракты с европейскими клубами. Из-за дисквалификации Вильфредо пропустил сезон 2013/14, а в мае 2014 года подписал контракт с казанским «Зенитом», в котором провёл четыре сезона и выиграл 16 из 19-ти возможных трофеев.
«РОДИТЕЛИ ПОСЛЕ ПРИЕЗДА В РОССИЮ: «СЫНОК, ЭТО ДРУГОЙ МИР»
«Мои родители приехали ко мне в декабре. Я играл в казанском «Зените». До этого мой отец был только с миссией в Африке, а моя мать никогда не путешествовала. Они сразу потерялись в российском аэропорту. Кроме того, они приехали одетыми так, как будто собирались на пляж. Они тряслись от холода, но улыбались.
Мы собрали багаж и пошли к выходу. Минули магазины с ювелирными изделиями, электрикой и телефонами. Родители переводили взгляд с одной витрины на другую. Они не сказали ни слова. На следующий день мы пошли в торговый центр. Я отвёл родителей в супермаркет. Снова тишина. Мама видела в холодильниках вещи, о существовании которых не подозревала. Потребовалось время, чтобы переварить и понять это. Наконец она закрыла лицо руками: «Это потрясающе!».
Также пришлось объяснить ей, что рис в коробке был готов к употреблению. Подсчитано, что в пакете сто грамм закипят за пятнадцать минут. Просто достаньте, положите в кастрюлю и немного подождите. «Нельзя, рис надо чистить, просеивать!» – она настаивала, потому что это то, что она всегда делала на Кубе.
Папа в Россию сходил к стоматологу, врач вставил ему имплантаты. Зубы выглядели красиво. Он сказал мне: «Сынок, это другой мир».
Они вернулись на Кубу с двумя полными чемоданами. С едой и украшениями для квартиры. Потом родители увидели Польшу, она им очень понравилась. Мы были вместе в Германии, Испании и других странах. Они поняли, что, когда я приехал из Мексики, я ничего не придумывал. Я не могу описать, насколько я наслаждался их счастьем.
«МНЕ ДАЛИ ЧЕК НА 10 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ. СТРАНА ОСТАВИЛА МНЕ 13 ПРОЦЕНТОВ»
На Кубе много чемпионов, которые остались на улице ни с чем. Мне всегда хотелось совместить спортивные успехи с достойной семейной жизнью.
Я отдавал себя Кубе. С 2008 года выступал в каждой возрастной категории, часто одновременно: играл за юниорскую, молодёжную, взрослую сборные. Спустя годы я почувствовал себя по-настоящему уставшим. Когда у меня опухли колени, врачи объяснили, что надо больше работать и боль пройдёт.
С 2010 года мое здоровье ухудшалось. В 2012 году случился апогей. Во время финала Мировой лиги в Софии я едва мог поднять руку. Врачи давали мне таблетки и грели мне плечо. В матче за «бронзу» я повредил голеностоп и с трудом вернулся на площадку – мы взяли медали. На нас никто не ставил, это был большой успех.
После церемонии награждения мы отправились в посольство Кубы в Болгарии. Обед с дипломатами длился около двух часов. Потом у нас был обратный рейс. Перед взлетом моя нога была похожа на воздушный шар. Я до сих пор чувствую последствия той травмы. Я приехал в аэропорт на инвалидной коляске. Мне удалось пережить это, и я подумал, что сейчас будет лучше – доктор что-то исправит и я получу отдых.
Врач команды сказал мне пойти к терапевту, а тот сказал, что «всё в порядке». Но я не мог ходить. Я подумал про себя: «Страна, я всё делаю для тебя, выигрываю медали, а ты так ко мне относишься?»
Через месяц с больной ногой меня забрали в армию. Я стрелял по мишеням и ползал по земле. Служба для спортсменов и студентов шла 45 дней, для остальных – два года. Я научился стрелять и ходить строем. У нас были учения. Я ползал под дождем, бегал по лужам, спал на земле. Тогда я был серебряным призёром чемпионата мира-2010 и бронзовым призёром Мировой лиги-2012.
Я прятался в окопах, стрелял холостыми патронами. Я ненавидел маршировать. Приходилось поднимать ногу под прямым углом и сильно опускать её, ударяясь пяткой о землю. Тренировались каждый день по два-три часа и моя больная лодыжка не давала о себе забыть. Мы получали штрафы за любые сбои. В наказание нужно было косить траву с помощью мачете.
Я выжил, но что-то изменилось в моей голове. Меня одолело бессилие. Это был худший момент в моей жизни. В то время я уже знал свою нынешнюю жену Малгожату. Мы виделись во время матчей, когда я был за границей или когда она приезжала на Кубу. Однако я не смог поехать к ней даже во время летних каникул. На Кубе мой паспорт принадлежал государству, лежал в сейфе. Его давали только во время матчей сборной.
Кроме того, наш закон запрещал мне выступать в иностранном клубе во время игры за сборную Кубы. У меня был серьёзный разговор с родителями. Я жил без воды и электричества. Я отдал себя целиком стране и ничего не изменилось. Я был на грани операции на плече – раненый, злой и измученный. Были и другие неприятные моменты. Например, в 2009 году в Мировой лиге я получил награду лучшему подающему и чек на 10 тысяч долларов. Моя страна оставила мне 13 процентов этого выигрыша. Это был не разовый инцидент. Это накапливалось, я чувствовал себя беспомощным».
«ВЫБИРАЯ ПОЛЬШУ, Я ПРИСЛУШИВАЛСЯ К СЕРДЦУ И РАЗУМУ»
Напомним, что в июле 2015 года Леон принял польское гражданство, а летом 2017 года федерация волейбола Кубы, наконец, позволила игроку сменить спортивное гражданство, после чего начался еще один двухлетний карантин.
Агент Леона Анджей Гжиб признавался, что Леон вполне мог оказаться и в сборной России – глава ВФВ предлагал предоставить его клиенту российский паспорт. «Президент федерации волейбола Польши Павел Папке пригласил меня на ужин. На той встрече также присутствовал мой адвокат. После ужина я направлялся к своей машине и внезапно увидел, что мне звонит президент Всероссийской федерации волейбола Станислав Шевченко. Я ответил на звонок, и он сказал: «Анджей, мы думаем о предоставлении Леону российского паспорта». Я взглянул на Папке, который был рядом и сказал: «Стас, ты немного опоздал, так как сейчас мы решаем эти вопросы в Польше», – рассказывал Гжиб в ноябре 2017-го в интервью Sportowe Fakty. Напомним, что именно Гжиб помог Леону обустроиться в Европе, пригласив его к себе в Жешув.
«Выбирая игру для Польши, я прислушивался к своему сердцу и разуму. Получилось идеально. Я также надеюсь, что мой рассказ объяснит, почему я сменил национальную сборную. Сегодня у меня есть дом в Польше, я говорю по-польски, у меня польская жена, польский паспорт, и я играю за польскую команду. Я доволен этим изменением.
Из-за меня у моих родителей были проблемы на Кубе. В Гаване моему отцу говорили: «Что ты ему передал? Какие ценности?». За родителей отвечу я: «Лучшее, что они могли». Благодаря их поддержке я пережил столько разных поворотов и никогда не думал сдаваться», – завершил Вильфредо свой рассказ.
Сейчас доигровщик итальянской «Перуджи» Леон в составе сборной Польши выступает в Лиге наций и готовится к своей первой Олимпиаде.
К Леону и Андерсону взяли связующего за 1 млн евро: «Перуджа» потратилась на Джанелли
Леон и поляки прибили Россию подачей – не получалось даже подбить над собой
Источник: Sportowe Fakty
Перевод: Алмаз Хаиров