erid:
С приходом Слуцкого в Казани стали больше внимания уделять восстановлению игроков.
Медицинский штаб «Рубина» с приходом из «московского Спартака» Михаила Бутовского без преувеличения стал одним из лучших в премьер-лиге. Высокий уровень оснащения, большой штат сотрудников и внимание к образованию довели клубную медслужбу до уровня топовой.
О том, как устроена вся эта структура, в интервью «БИЗНЕС Online» рассказал сам Бутовский. Он объяснил, почему даже самый сильный медицинский штаб не поможет команде полностью избавиться от травм, но может при этом максимально ускорить восстановление и помочь «обмануть» природу.
МЕДИЦИНСКИЙ ШТАБ И ЕГО СТРУКТУРА
– Михаил, из чего состоит медицинское направление в «Рубине»?
– Из двух ответвлений – медслужба основной команды и медслужба академии, в которую входят специалисты, работающие с детьми, а также медслужба молодежки. Помимо этого, у нас появилась женская команда и у неё тоже есть своя служба, которая структурно относится к системе академии. Я как главный врач клуба контролирую работу всех медицинских служб, плюс выполняю маленькую роль доктора в основной команде.
– Маленькую?
– Я маленькую и мои коллеги маленькую. Со всех по чуть-чуть – и складывается большая общая работа. В основной команде нас три доктора – Солодков Денис Сергеевич, Иванов Кирилл Владимирович и я. Денис Сергеевич уже был в структуре основной команды, а Кирилла Владимировича мы пригласили из «Локомотива». Он был членом одного из медицинских штабов этого клуба. В академии службу возглавляет Алена Владимировна Борисова, а в молодежной команде работает доктором Ильшат Марсович Хабиров. В женской команде врачом работает Георгий Андреевич Лаврухин.
Также есть несколько врачей-ординаторов, курирующих несколько возрастов академии. Помимо этого, есть массажисты: в основе их два – Злобич Антон и Бачев Денис. В основной команде есть два иностранных физиотерапевта – англичанин Стюард Лик и ирландец Гэвин Демпси.
Также у основной команды есть Сергей Валентинович Быков, которому мы подобрали необычное амплуа. Он у нас профилактик или профилактолог. Выполняет функции массажиста, но и работает по физиотерапевтическому направлению. Мы его не можем целиком отнести к физиотерапевтам, но и он больше, чем только массажист. У него есть собственные методики работы: мануальные, то есть руками, и с использованием различных аппаратов.
– Какое оснащение у медштаба «Рубина»?
– В момент моего прихода в клуб основная команда была оснащена богато. Вся линейка современного физиотерапевтического оборудования присутствовала. Даже были такие аппараты, которые недоступны в силу дороговизны многим клубам РПЛ.
Нам не пришлось устраивать большую закупку, только немного перенастроили и адаптировали работу медслужб. Малое терапевтическое оборудование приобрели в более достаточном количестве – это аппараты GameReady и Normatec. Они все уже были, но надо было чуть больше, потому что это сокращает время на восстановление команды. Условно, если у тебя два аппарата, значит за них идёт конкуренция. Если их семь, то конкуренция тоже есть, но она уже меньше.
Также руководство клуба пошло нам навстречу, и мы смогли приобрести антигравитационную дорожку, которая позволяет сократить сроки реабилитации футболиста за счёт ускорения начала работы по восстановлению специфической биомеханики игрока. Грубо говоря, он не может бегать на дорожке с полным весом, но может с 20 - 30 процентами.
– Это вроде бега в воде?
– Да. Бассейн мы заменяем на эту дорожку. Она более управляемая, ты точно понимаешь, с каким процентом веса спортсмен у тебя бежит и как он это делает. Там есть камера, которая фиксирует правильность постановки ног – это тоже важный момент в определении правильности биомеханических паттернов.
Также у нас есть супериндукционный магнит компании BTL, который мы недавно приобрели. Он позволяет значительно сократить время магнитной терапии, но без уменьшения эффективности. Надо признать честно: в плане оборудования футбольный клуб «Рубин» очень хорошо оснащён. По этому показателю он входит в тройку лучших команд премьер-лиги.
«ОПИРАЕМСЯ НА ЗАРУБЕЖНЫХ КОЛЛЕГ»
– Как вы отслеживаете последние тренды в медицине и обучаете сотрудинков?
– Хочу отметить, что Рустем Фидаевич нас полностью поддерживает, даже больше скажу, поощряет постоянное образование сотрудников, в частности медицинского штаба. Благодаря руководству мы можем отправлять сотрудников на учёбу, это клубом оплачивается.
Не могу не похвастаться: абсолютно все врачи всех структур «Рубина» в этом году прошли обучение на сайте ФИФА и получили официальные медицинские дипломы. Не знаю, единственные ли мы, но точно в первых рядах. Знаю, что мой знакомый доктор по «Спартаку» на днях тоже прошёл этот курс. Он весьма трудоемкий, плюс он на английском языке. Есть по итогу тестовые задания. То есть надо потратить некоторые усилия на прохождение.
Помимо этого, мы планируем, и это уже одобрено руководством, выписывать литературу из списка топ-10 мировых журналов по спортивной медицине, естественно, зарубежных. Это тоже стоит значительных денег, потому что годовая подписка на какой-то журнал стоит 400 евро, а на другой, например, 3 тыс. фунтов. Не каждый врач может себе это позволить. Думаю, руководство до конца будет идти нам навстречу, и мы будем выписывать эту литературу на клуб. Все врачи смогут читать. В образование медицинского департамента, надо отдать должное, «Рубин» очень хорошо вкладывается.
– Тренеры для повышения квалификации часто отправляются на стажировки в зарубежные клубы. Есть похожая история у спортивных медиков?
– Думаю, врачи «Рубина» могли бы ездить на стажировки в условный «Милан», но, к сожалению, не каждый тренер пойдёт на такое, чтобы оставить в разгар сезона команду без доктора. А какой смысл ехать в момент, когда у тебя отпуск? Наверняка у них в это время тоже отпуск. Нужно приезжать в сезоне, чтобы видеть, как всё это функционирует.
Могу ошибаться, но мне кажется, что ни один из врачей клубов РПЛ не ездил на стажировки в какие-то большие зарубежные клубы. Хотя эта идея мне самому очень нравится, я бы это только приветствовал. Большой вопрос только в том, как это суметь воплотить.
– У каких клубов медслужбы считаются топовыми? На кого равняются в «Рубине»?
– Мы равняемся не на какие-то клубные медштабы, а на конкретных наших зарубежных коллег, которые публикуются в очень уважаемых изданиях. Сейчас настолько всё открыто, что ты можешь спокойно читать иностранные журналы с высокой степенью достоверности. Как таковой нужды равняться на кого-то лично особенно нет. У каждого есть свои методики и нюансы, но зарубежные коллеги весьма педантичны касаемо протоколов для доказательности, поэтому плюс-минус у всех одинаков.
Вопрос в том, насколько ты можешь извлечь оттуда информацию и насколько ты можешь её применить. Ты должен уметь читать в оригинале, и, что не менее важно, у тебя в команде обязательно должна быть высокой материально-техническая база, чтобы ты мог применять описываемые методики. Не говорю, что нужно именно такое же оборудование, но хотя бы соотносимого уровня и класса. Например, если мы рассуждаем о PRP-терапии, то у тебя должна быть соответствующая центрифуга. Если говорим о ранних этапах реабилитации с восстановлением биомеханики, то, конечно, у тебя в клубе должна быть антигравитационная дорожка. Говоря о магнитной терапии, мало иметь «Алмаг», который в магазине за 5 тысяч рублей продаётся – должен быть хороший аппарат магнитной терапии.
То есть если твоя техническая база не соответствует, то будь ты хоть семи пядей во лбу, но тебе всё равно не на чем применить свои знания. Также должен быть адекватный уровень обратной связи с тренерским штабом, который также прогрессивно мыслит и понимает, что ты хочешь делать. Также и от игроков.
«ДЕМОКРАТИЯ ДЕМОКРАТИЕЙ, НО ПЕРСОНАЛЬНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НИКТО НЕ ОТМЕНЯЛ»
– На что больше направлена ваша работа – на реабилитацию или профилактику повреждений?
– Конечно, весьма важны все направления. Хорошо профилактировать, нежели лечить, но мы в любом случае не можем избежать травматизма. Поэтому основная работа направлена на сокращение сроков реабилитации. Да, не всегда бывает возможно обмануть природу, но если всё делать правильно и с современными подходами, то зачастую это удаётся. Ведь медицина – наука неточная. Всегда говорят: реабилитация от повреждения передней крестообразной связки занимает шесть месяцев. Но у кого-то она длится четыре месяца, а у кого-то - восемь. В среднем выходит шесть.
Да, конечно, мы стараемся сократить сроки реабилитации. Наверное, основная наша работа направлена именно на это. Но и о профилактике мы тоже не забываем. Причём профилактика травматизма ведь не может быть заточена лишь на работе медслужбы. Тренерский штаб, в частности тренер по физподготовке, также должен быть вовлечён в процесс.
– Насколько тренер по физподготовке вхож в работу медслужбы и наоборот?
– Мы максимально стараемся его интегрировать в те вопросы, в которых необходимо его участие. Процесс реабилитации, когда планируется выход игрока на поле в предобщей группе или в общей, но с ограничениями – мы стараемся максимально воспользоваться услугами этого тренера.
– То есть вы его консультируете?
– Более того, мы приглашаем его на ежедневные медицинские собрания, на которых мы обсуждаем актуальную информацию по нынешнему состоянию травмированных игроков. Мы приглашаем тренера по физподготовке, чтобы он слушал эту информацию. Если у него есть какие-то вопросы, он может задавать. Если у нас вопросы, соответственно, мы задаём. Всё вместе обсуждаем и получаем скомпилированную программу по дальнейшей реабилитации игрока. Это командная работа в общих интересах.
– Как происходят эти собрания – в зуме или оффлайн?
– Обычная летучка, митинг. Там каждый имеет право высказаться, высказать мнение.
– Но последнее слово за вами?
– Естественно. Потому что я за это всё ответственен как руководитель медштаба. Демократия демократией, но персональную ответственность никто не отменял. Если что-то идёт не так, не будут же спрашивать с 25-ти людей. К сожалению так, демократия до определённой отсечки.
«ОБЪЁМ НАГРУЗОК РАССЧИТЫВАЕТСЯ ДО СЕКУНДЫ»
– Вы часто запрещаете игрокам после тренировок отрабатывать удары. Это та самая профилактика травматизма?
– Да, это прямая профилактика. Мы знаем текущее состояние каждого игрока, и мы в курсе, что тренерский штаб чётко планирует объём и интенсивность нагрузок. Всё это рассчитано до секунды, потому что это профессиональные спортсмены, тут на авось не получается. Если тренерский штаб планирует вот такой объём нагрузки, то больше не надо. Мы чётко знаем, на что готовы связочный аппарат и мышечный конкретно на этой тренировке и должны «переварить» именно этот объём нагрузки. То, что происходит после, называется extra more. Чтобы не случилась какая-то травма, мы стараемся его от этого ограничить.
Я просто неоднократно был свидетелем таких ситуаций, когда игроку говорили «Не надо!» Он говорил: «Док, сейчас, ещё три удара». И благополучно на втором ударе получал повреждение того или иного характера. В основном это мышечные повреждения, потому что выполнен определённый объём работы и то, что уже дальше – этого не надо делать.
– Есть конкретный пример футболиста Морица Бауэра, который постоянно устраивает себе дополнительные занятия, где он просто по 50 раз бьёт по воротам. Он за это получал от тренеров постоянно. Это неправильно, даже если у игрока есть ресурс?
– Конечно! Потому что посчитано, что сегодня ты должен сделать вот такой объём работы. Ты его сделал, а завтра ты должен сделать ещё один объём. Это всё рассчитывается в качестве микроцикла, макроцикла, недельный план высчитывается. И если ты постоянно делаешь больше, то в определённый момент может произойти недовосстановление и ты получишь усталостную травму.
«МЫ ВСЕГДА ЕДЕМ К КОНКРЕТНОМУ ВРАЧУ»
– Есть ли у «Рубина» договорённости с конкретными медицинскими учреждениями?
– Каких-то конкретных договорённости не существуют, да они нам и не нужны. Всё происходит на уровне личных договорённостей и связей. У наших зарубежных коллег зачастую бывает так, что они не привязаны к какой-то конкретной клинике. Сегодня он оперирует там, а завтра – здесь. Мы ведь едем всегда к конкретному врачу.
– Было удивительно, что Мицуки Сайто оперировали конкретно в Финляндии.
– Его оперировали не просто в Финляндии, а это делал конкретный профессор. Это делал профессор Яри Сало. Это история про личное знакомство с узким профессионалом.
– А с казанскими клиниками есть узкое взаимодействие по неотложным пациентам?
– Конечно, мы обратимся в ведущее заведение Казани, если это нам, не дай бог, потребуется. Пока нам не было необходимости, но такие связи есть. Мы не зацикливаемся на одной конкретной клинике, работаем с разными медицинским учреждениями. Скажем так, есть оформленные договора о сотрудничестве на случай, если будет какая-то экстренная ситуация. Радует, что пока нам не приходилось прибегать к подобному. Если ситуация плановая, то мы скорее будем оперировать спортсмена за рубежом. Конечно, при условии, что финансовая ситуация позволяет и это не что-то экстренное.
– В Казани в будущем планируют открыть реабилитационный центр. Насколько это вообще интересно «Рубину», будете ли обращаться к ним за услугами?
– Это всегда интересно в плане сотрудничества или какого-то наукообразия. Если это будет достойный проект, то мы с удовольствием бы познакомились.
– Отводить туда игроков, наверное, не имеет смысла, ведь в клубе есть свои реабилитологи?
– Рано делать выводы. Он ведь ещё не построился и не открыт. Когда будет понятно, какого уровня это учреждение и его специалисты, то мы с удовольствием познакомимся.
– Заканчивая тему медицины в Казани: «Рубин» каждый год проводил медосмотры в одной клинике, которая чисто внешне выглядит не особенно презентабельно. Есть удовлетворение вообще этим учреждением?
– Если быть максимально честным, я нисколько не сомневаюсь в квалификации врачей, работающих там, но материально-техническая база могла быть гораздо лучше. Именно поэтому, к сожалению, мы вынуждены были сменить клинику для прохождения медосмотра. Всё это произошло, опять-таки, с полной поддержки руководства клуба. Это будет также проходить в Казани, но делать медосмотр для «Рубина» теперь будет другая клиника.
Вы верно отметили про внешний вид. Это тоже важно. Понимаете, если у нас есть футболисты, играющие в национальных командах, то мы хотим показать не только качество медицинских услуг, но и чтобы внешний антураж был соответствующего уровня. Надо, чтобы ребятам было приятно. Эстетика в этом смысле имеет значение.
«ЛЮБОЙ ИГРОК В ЛЮБОМ МОМЕНТЕ МОЖЕТ ПОЛУЧИТЬ ЛЮБУЮ ТРАВМУ»
– Параллельно с клубом вы работаете в сборной. Не мешает это совмещение?
– Мне это совершенно не мешает.
– Во время паузы на игры сборных игрок клуба ведь может получить травму.
– Во-первых, на дворе XXI век и любые средства связи абсолютно доступны – аудио, видео. Пандемия лишний раз нам это всем доказала, что можно находиться где угодно и продолжать плодотворно работать. И, во-вторых, немаловажный момент: у нас в команде есть ещё два доктора, которые, я уверен, справятся с ситуациями любой сложности.
– А есть в вашем совмещении скрытый положительный смысл? Вы в курсе медицинских показателей игроков соперника, которые вызываются в сборную России.
– Вынужден вас разочаровать. Да, их показатели у меня есть, но медицинскую тайну никто не отменял. У нас есть конституция страны, в которой прописаны статьи о здравоохранении, у нас есть закон о здравоохранении, и, наконец, у нас есть врачебная тайна.
– Даже если Слуцкий попросит раскрыть информацию?
– Думаю, что Леонид Викторович никогда так не скажет, потому что он весьма порядочный человек и он всё прекрасно понимает. Он не будет ставить меня в заведомо неловкое положение.
– У «Рубина» не очень высокий трансферный бюджет в сравнении, например, с «Зенитом», который может позволить себе заменить травмированного игрока свежеприобретённым. В связи с этим можно ли сказать, что для казанского клуба медштаб важнее, чем для более богатой команды? То есть в «Рубине» восстановление лидеров важнее делать быстрее, чем в команде, которая может оперативно подписать кого-то на замену.
– Не думаю, что этот вопрос остро стоит только для «Рубина». Для любой команды вопрос восстановления лидеров стоит максимально остро. Не слышал ещё ни об одной команде, где бы спокойно отнеслись к потере ведущего игрока. Медштабы постоянно находятся под прессингом со стороны тренерского штаба, самого игрока, руководства клуба, потому что все хотят быстрее-быстрее. Другой момент в том, что где-то с большим пониманием к этому относятся, а где-то с меньшим.
Но, как я уже сказал, медицина – наука весьма неточная. Где-то мы можем «обмануть» природу, а где-то это сделать не удаётся – и поэтому процесс реабилитации приходится либо менять, либо пролонгировать в пользу классических сроков. Мы стараемся прогнозировать реабилитацию, но бывает, что все предположения рушатся, потому что у кого-то одна способность к заживлению тканей, у кого-то другая.
– От медиков в «Рубине» всё зависит ровно также, как от подобных специалистов в ЦСКА или «Спартаке»? В плане результатов.
– Все истории нельзя усреднять. Зачем их вообще сравнивать? Иногда результаты команды бывают благодаря медштабу, иногда вопреки. Видел, как было и так, и так.
– Второй сбор у «Рубина» получился достаточно травматичным, причём многие повреждения вышли случайно. Насколько это вообще обидно для медиков команды?
– Это всегда максимально неприятно, но это профессиональный спорт. Никто от подобного не застрахован. Травмы в футболе – неотъемлемая часть работы спортсменов. Другой вопрос в том, кто и как к этому относится. Для нас, представителей медштаба, всегда неприятно, когда случаются повреждения.
Повреждение Сайто – просто контактная травма. Она была получена в игровом моменте, и 100 процентов это повреждение контактного характера.
– При этом не имеет значение в этом случае, какие именно нагрузки он до этого получал?
– Любой футболист в любом игровом моменте может получить абсолютно любую травму.
– Недавно Гергий Джикия в интервью рассказывал, что получил разрыв «крестов» сразу после большого скандала с его участием. Якобы он из-за стресса не спал перед тренировкой, на которой получил эту травму. Психология и недосып могут повлиять на повреждения такого характера?
– Георгий как спортсмен и человек без медицинского образования высказал это весьма своими словами, но достаточно объективно. Что такое травма крестообразной связки? В эту секунду, в этом биомеханическом эпизоде мышечный каркас не удержал сустав и поэтому произошло смещение по той или иной оси бедренной и большеберцовой мышц. Почему мышечный каркас именно в эту долю секунды не удержал – причин может быть масса. Мог он не выспаться, могли не сработать запасы нейротрансмиттеров, которые не выработались во время хорошего сна ночью. Он не был сконцентрирован на эпизоде, поэтому прохождение сигнала по нервному волокну опоздало на доли секунды – причин может быть куча. Он как спортсмен сделал относительно правильные выводы, потому что, действительно, мог быть не сконцентрирован.
Почему тренеры всегда просят концентрации? Потому что если ты не всецело в игре или на тренировке, ты всегда можешь получить травму. Ты должен быть максимально сконцентрирован на эпизоде.
– Вы рассказывали футболистам «Рубина» историю о примечательной травме некоего игрока. Можете пересказать?
– Футболист в верховой борьбе за мяч в последний момент принял решение не играть головой, а решил в полёте согнуться, съёжиться и получил повреждение косой мышцы живота. Это история о том, что можно получить абсолютно любую травму в абсолютно любом моменте. Можно давать средний пас и будет повреждение связочного аппарата коленного сустава. Можно бежать по прямой и получить повреждение крестообразной связки. Это абсолютно непредсказуемо.
Почему мы всегда просим видео получения травмы? По видео можно предположить биомеханику повреждения, процесса получения травмы. Бывают и моменты, когда хватаемся за голову и не понимаем, как это было возможно. Но это тоже интересный случай, который в итоге попадает в копилочку знаний.
– Вы согласны с тем, что даже если медштаб клуба будет укомплектован из лучших специалистов в мире, от травм всё равно никуда не деться?
– Футбол – контактный вид спорта. А где есть контакт, возможна любая травма. Тем более футболисты, которые практически никак не защищены, кроме малюсеньких щиточков. Когда взрослые дядьки бьются, травмы всегда будут. Ты никак их не сможешь защитить от этого.
– Только если за ручку их перед эпизодом уводить…
– Иногда за ручку, иногда и на носилках. Бывает по-разному.