Трансфер из армии, BMW за выход в премьер-лигу, дебют в ЛЧ в 33 года. Алексей Медведев вспоминает карьеру

Бывший форвард «Рубина» и «Сибири» сейчас тренирует благодаря Бердыеву.

Нападающий Алексей Медведев, чья карьера началась ещё в 1995 году, в свои 43 года продолжает играть в футбол. Сейчас онвыступает в любительском клубе Василия Уткина «Эгриси» и играет за сборную России среди любителей. Совсем недавно он стал главным тренером профессиональной команды из Подмосковья – «Зоркий». Но дебютировать, естественно, помешал коронавирус.

За долгую карьеру в большом футболе Медведев успел поиграть во всех дивизионах российского футбола, неоднократно вылетал и снова возвращался в премьер-лигу, доходил с командами до еврокубков и финалов Кубка России. Успел поиграть в еврокубках за «Сибирь» в самый успешный период для этого клуба, а также застал заход «Рубина» в Лигу чемпионов, выйдя на замену в игре с «Барселоной»

В интервью «БИЗНЕС Online» Алексей рассказал о недолгом времени, проведенном в «Рубине», которое многое поменяло в карьере футболиста, поделился историями из победной раздевалки «Сибири». Нападающий объяснил, почему Курбан Бердыев повлиял на его решение стать тренером. А также рассказал, как можно играть в профессиональный футбол, неся при этом службу в армии.

ИГРОК В ОДНОМ КЛУБЕ, ТРЕНЕР В ДРУГОМ

– Алексей, в начале года вас назначили на должность главного тренера «Зоркого». Это значит, что успешная футбольная карьера окончательно завершена? Или одно другому не мешает?

– В прошлом году я тренировал сразу две команды ФШМ (московский клуб – ред.) – в третьем и четвертом дивизионах. Мы показали лучший результат за последние 10 - 15 лет, но после отпуска мне объявили о принятом решении взять нового тренера. Недели две - три я был без работы. В конце января, когда главный тренер «Зоркого» Сергей Юран ушёл в «Химки», команда осталась без тренера.

Со мной связались, но сказали, что я лишь один из кандидатов и мои шансы не очень велики. После этого прошло немало времени, и я уже особо не рассчитывал на приглашение. Но получилось так, что тот тренер, в пользу которого был сделан выбор, в последний момент уехал в другую команду. Время уже поджимало, было ближе к концу февраля – в клубе набрали меня и сообщили о назначении.

Что касается совмещения: на данный момент у «Эгриси» есть тренер, и в тренировочных процессах я никак не задействован, поэтому не мешает. А игры можно сочетать. У нас игры весенней части у «Зоркого» должны были быть по воскресеньям или понедельникам, соответственно, можно было ставить игры на субботу – и я бы попадал. А тренировки «Зоркого» пошли бы на пользу в плане игрового тонуса, потому что я часто участвую в тренировочном процессе как игрок.

– Вам тяжело слушать молодого тренера «Эгриси», имея явно больше опыта?

– Это каждый ощущает по-своему. Я так воспитан, что если я игрок, то должна быть игровая субординация и все свои достижения или тренерские амбиции надо оставить позади. Есть тренер, тогда будь мил слушать его и выполнять установку. У меня нет проблем в переключении между работой тренера и необходимостью быть игроком. А Антон (Попов, тренер «Эгриси» – ред.) хоть и молодой, но грамотный специалист, который не стоит на месте, постоянно самообразовывается. Он молодец. 

ПЕРЕШЁЛ В «САТУРН» ИЗ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК

– Сейчас это огромная редкость, но вы уже профессиональным футболистом отправились в армию. Как так вышло?

– Я учился в институте физкультуры, когда играл во второй лиге за «Орехово-Зуево». При заключении контракта руководители были в курсе, что я учусь и пообещали в дальнейшем решить вопрос с армией.

Был тогда в команде на хорошем счету, стал лучшим бомбардиром. Заканчивал институт, пришёл в военкомат, там спрашивают: «Когда защита диплома?» Отвечаю, что через неделю. «Тогда мы тебя не будем забирать в весенний призыв, заберём осенью». Ну а у меня то в голове сидит, что руководители обещали этот вопрос решить. Говорю им: «А что мне полгода терять, давайте сейчас!» И они мне дают повестку.

Я приношу её руководителям команды и говорю, что через неделю нужно уходить в армию. У них паника: «Ты что, надо было говорить заранее!». Вопрос начали решать и дошли до того, что я попал в часть внутренних войск в Орехово-Зуево. Далеко не уехал, хотя были такие варианты. Когда узнали, что у меня есть высшее образование, предлагали в Коврове танковую дивизию, в школу лейтенантов. Я практически был уже в списке и если бы не запоздали на часик-полтора с тем, чтобы меня забрать на сборный пункт, я мог бы уехать.

– То есть российский футбол мог потерять форварда, а армия получила бы офицера-танкиста?

– Все же думаю, что это так или иначе решили бы. И оттуда, может быть, выдернули, хотя это бы и могло быть проблематично. Так или иначе я попал в часть Орехово-Зуево. Поначалу меня отпускали только на игры. Потом начали и на тренировки. А там так сложилось, что меня прорвало, да и команда играла хорошо – мы шли на первом месте, я каждую игру начал забивать. Шутили в команде, что надо было меня давно на казенные харчи перевести. А дальше всё больше и больше давали поблажки в плане службы – дольше тренировался, а после победных игр давали возможность день-два не возвращаться.

Но так службу, конечно, захватил. Послужил в войсках: ходил патрулировал улицы немного. А потом через полгода мы заняли первое место во второй лиге, я стал лучшим бомбардиром, забив 24 мяча, и на меня обратил внимание «Сатурн» из Раменского. Я с ними подписал контракт и получилось так, что меня в часть снова загнали из-за того, что оформил этот переход. Руководители из Орехово-Зуево были этим очень недовольны, мол, не будут решать вопросы с армией, пусть я служу, как должен. Но всё-таки я был в части в Московской области, а новая команда, которая вышла в премьер-лигу впервые, представляла ту же область. Через губернатора это всё решили. Когда я перешёл в Раменское, то уже в части только числился.

– Можно сказать, что вы перешли в команду премьер-лиги из армии?

– Получилось так, да. Меня забрали в «Сатурн», и на первый сбор с ними я приехал на Кипр. Первый раз за границей – там были такие шикарные поля, гостиница и номер, а я только-только после части. Неделю назад ходил патрулировал улицы в -25, смотрел, чтобы каких-то хулиганов и пьяниц не было. А тут приезжаю в тепло: море и питание. Я зашёл тогда в номер, лёг на кровать и сказал сам себе: «Я перегрызу тут всех, голеностопы отдавлю, но не вернусь в часть и буду играть».

– Как считаете, нынешним, во многом изнеженным футболистам полезно провести годик в армии?

– Может, и полезно, но мне трудно судить, хотя я и с молодежью работал. Это ведь будет выглядеть, как будто «вот у нас в наше время было, а у вас всё не то». Да, сейчас смотришь на некоторых и создается впечатление, будто в каком-то эконом режиме люди существуют, будто берегут себя для какого-то момента. Мне кажется, что надо от начала и до конца пытаться по-максимуму брать. Другого-то шанса уже не будет – жизнь у нас одна. Пытаюсь доносить до молодёжи, что не надо на завтра силы откладывать, а нужно брать всё сейчас.

В «СИБИРИ» ЗА ВЫХОД В ПРЕМЬЕР-ЛИГУ ДАЛИ ПО BMW

– Вы играли в «Сибири» в самые успешные для клуба времена. Расскажите, каково для Новосибирска было видеть еврокубки и как команда к этому шла?

– На полнейшем позитиве. Я-то приехал в команду в 2008 году и тогда была задача выхода в премьер-лигу. Мы заняли 12-е место и не справились с ней. После этого неудачного сезона ушли многие игроки, которые были взяты под задачу, спонсоры, сменился тренерский штаб. На встрече с губернатором перед следующим сезоном никто особо не питал иллюзий. Сказали, что попасть в пятерку уже будет хорошим результатом.

Но мы побеждали, не теряли очки. Появилась уверенность, сплочённость. В итоге со второго места мы вышли в премьер-лигу. Естественно, подъем и ажиотаж в городе был сумасшедший: команда в первый раз в истории привозила таких соперников, все матчи транслировали. Параллельно играли на Кубок, тоже впервые в истории клуба дошли до финала. Команда всегда была любима болельщиками, но эта любовь была волнообразной и, соответственно, такой и посещаемость.

Мы заняли последнее место, да, вылетели, не сложилось. Но была такая залихватская игра даже с лидерами. Больше 90 мячей за сезон было в матчах «Сибири» – и забитых, и пропущенных. В среднем больше трех мячей за матч. Дома с «Динамо» (2:2), с «Локомотивом» (2:2), с «Анжи» (2:4), со «Спартаком» (3:5) – вот такие счета. Играли в интересный для болельщиков футбол.

– За выход в премьер-лигу один из спонсоров пообещал всем игрокам по новенькому BMW. Сдержал обещание?

– Да, была такая история. Мы играли на выезде последний тур в первом дивизионе, и нам была необходима победа для выхода. У нашего соперника в Чите поле было не готово, поэтому они принимали нас в Екатеринбурге. Мы выиграли - 4:0 и один из спонсоров, достаточно обеспеченный человек, уже под шафе бросил фразу: «Кто здесь присутствуют, все получат по машине». Никто особо всерьез это не воспринял, потому что нигде это прописано не было и, сами понимаете, на словах можно всё.

Но в дверях там стояли корреспонденты, которые всё подхватили – кто-то заснял, кто-то записал на диктофон. Ну и по приезду в Новосибирск это всё начало всплывать. На пресс-конференции главному тренеру опять задали вопрос. «Руководитель пообещал, серьезный человек, значит сделает, я в нём не сомневаюсь» – сказал он. Ближе к началу сезона в премьер-лиге журналисты снова вспомнили эту историю. Естественно, до руководителя это всё дошло – он собрал тренерский совет и объявил: «Так, ребят, понятно, что нигде не прописано, но я за свои слова отвечаю. 15 машин я вам дам. BMW-тройка. Вы уже сами распределяйте по вкладу в достижение».

Я перед ним снимаю шляпу. Мы реально получили машины, правда, их надо было в Москве получать. Поездил я на ней года полтора, а потом продал. 

– После Сибири последовал «Рубин». Насколько я знаю, ваш переход в Казань оценивался в миллион евро. Как вообще проходил этот трансфер и почему выбрали именно Татарстан?

– Первые разговоры пошли после финала Кубка, когда мы сыграли с «Зенитом». Потом была пауза в чемпионате, когда мне последовал уже звонок, и сказали, что «Рубин» мной интересуется. Я, если честно, сначала подумал, что это розыгрыш какой-то. На тот момент мне было уже 33 года, ну какой «Рубин»?! Да и меня всё устраивало в Новосибирске. 

Уже в июне меня набрал спортивный директор Мухсин Мухаммадиев и сказал, что это на полном серьезе. Рассказал, что переговоры идут очень тяжело, что «Сибирь» не хочет меня отпускать и я очень им нужен. Было тогда очень всё неожиданно. Потом сказали, что руководители пришли к соглашению по сумме и готовы отпустить. Оставалось дело за мной. У меня, конечно, были опасение: стоит ли вообще все так бросить и срываться, когда здесь всё хорошо. Плюс команда, которая только-только вышла в премьер-лигу, у неё не все складывалось, мы шли внизу турнирной таблицы, а хотелось бы сохранить место в лиге, которое так нелегко далось. Но «Рубин» всё перевесил – двукратный чемпион России, возможность сыграть в Лиге чемпионов. А мне - 33. Когда ещё будет такая возможность, если не сейчас? Только на приставке.

Согласился, но продолжил играть за «Сибирь». Зацепил первый раунд еврокубков с «Аполлоном», после которого мы вышли на «ПСВ», и только потом уехал в Казань. Там тоже дебют очень удачно получился: в первой игре на выезде с «Тереком» я пенальти заработал, во второй - дома с «Сатурном» - забил гол. Но сложилась ситуация с этими еврокубками: уже прошла жеребьевка и мы знали, что с «Барселоной» в одной группе, но если «Сибирь» выходила бы в группу Лиги Европы, то я не имел права играть, так как за них заигран. И у меня такое получилось раздвоение: я желаю лучшего своей бывшей команде, вроде как за ребят должен болеть, и с другой стороны как болеть, если ты не сыграешь с «Барсой»?

УШЁЛ ИЗ «РУБИНА» ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ

– Но в Казани вы отыграли всего год и вернулись обратно. Как проходил тот сезон?

– В целом получилось полтора года, но вторая осень не вышла: то заднюю поверхность бедра дернул, то палец на руке сломал. 

У меня на самом деле были прекрасные отношения с Курбаном Бердыевым и со всеми руководителями. Был у меня, по сути, ещё год контракта и то, что я ушёл из «Рубина» – моя инициатива, честно говоря. Просто «Сибирь» насела на меня настолько настойчиво. У них была ответственная часть чемпионата и желание хотя бы через «стыки» выйти в премьер-лигу.

Я вроде тут играю в «Рубине» по 10 - 15 минут, хотя бы в заявку попадаю, и, самое интересное, на тот момент прошли два раунда Кубка – дальше был четвертьфинал. В конце концов, «Рубин» и выиграл тот Кубок. Но на меня так насели и так много положительного меня связывало с Новосибирском, что я все таки склонился к тому, чтобы вернуться и помочь им. Тут в «Рубине» вроде как и без меня разберутся. Я обратился напрямую к Курбану Бекиевичу, объяснил подробно всю ситуацию. Он сказал, что всё понимает, и отпустил.

Но за две недели до начала чемпионата я получил двойной перелом ноги. Всю весну, весь ответственный этап, я смотрел футбол с трибуны с костылями.

– Тогда в казанском клубе были тучные времена. Переходя в «Рубин» контракт вырос? 

– Не сильно, но меня устраивал. Не из жалобы скажу, но, насколько знаю, он был один из самых маленьких в основном составе. Вырос может в 1,5, почти в 2 раза, по сравнению с Новосибирском. Меня не деньгами тогда заманили, очень хотелось в таком клубе оказаться и проникнуться атмосферой. Понимаете, когда в 33 года ты попадаешь в клуб, который на тот момент действующий чемпион, выходишь, пусть и на замену на «Камп Ноу», ощущаешь это как вознаграждение сверху за все предыдущие годы.

– Про Курбана Бердыева и его методы работы рассказано уже немало, но чем вас тогда удивил главный тренер «Рубина»?

– Можно очень долго об этом рассказывать, но его особенность в том, что у него ни в чём нет мелочей: каждая деталь может сыграть свою роль. И хотя и говорят, что он замкнутый, я этого не заметил. Постоянно подходил, давал советы. Даже перед тренировкой подскажет какую-то вещь, и ты сразу меняешься. 

Я только после времени в «Рубине» и встречи с Бердыевым, в 33 года начал смотреть не только за своей игрой, но стал анализировать игру команды и её тренировки. В этом заслуга не только его, но и всего тренерского штаба. Стал интересоваться, для чего такие тренировки, почему именно это упражнение, что оно даёт. До того времени я говорил, что тренировать никогда не буду, а после «Рубина» мировоззрение поменялось.

– То есть можно сказать, что Бердыев ненароком привёл вас к тренерской деятельности?

– Да, можно так сказать.

– Рассказывали, что для вас всегда очень важно выступать именно с 13-м номером. Почему?

– Изначально, когда я начинал играть в футбол ещё в конце прошлого века, номер доставался случайно. Вообще-то был любимый номер 8. А потом так получилось, что несколько раз достался 13 и мне с ним удавались удачные игры. А потом пошла уже философия «пусть тринадцатый будет несчастливый не для меня, а для соперника». 

– В «Рубине» 13-й номер был занят, и вы играли с 26-м. Это было связано с запретом от Бердыева?

– Да, это так, но лично он мне этого не говорил. Передали через администратора команды. Сказали: «Лёх, мы все знаем, но 13-го номера у нас нет в принципе». Предложили 26-й – как раз два по 13. Для меня вообще не проблема. Для меня уже большое счастье, что я попал в такую большую команду, как «Рубин». Какая разница, какой номер?

– В «Эгриси» очень незадолго до вашего прихода освободился 13-й номер. В этом стоит искать подтекст?

– Наверное, так сложилась ситуация. Меня Василий Уткин спросил, какой нужен номер, есть ли предпочтения, а я ответил, что мне на самом деле всё равно – это в молодые годы есть какие-то пожелания выходить под нужным номером, а сейчас вообще до лампочки. Потом он, может быть, сам навел справки и перезвонил: «Слушай, а тебе же 13-й нравится. У нас есть. Возьмешь?». Ответил, что если нет желающих, то конечно.