erid:
Интервью с Никитой Двуреченским.
Нападающий Никита Двуреченский ярко начал карьеру в хоккее. Именно он в финале молодёжного чемпионата мира-2011 в Баффало поставил точку в знаменитом матче с Канадой. Тогда 19-летний игрок московского «Динамо» за полторы минуты до конца игры при счёте 4:3 убежал от защитника и с неудобной руки забил пятый гол.
Дальнейшая карьера была непростой. Форвард сменил пять клубов в КХЛ: «Витязь», «Сибирь», «Торпедо», «Нефтехимик» и «Югру», но так и не смог стать железным игроком основы. Нынешний сезон Двуреченский начал в чемпионате Беларуси, где сменил два клуба, а 15 января, в последний день трансферного окна в ВХЛ, стал игроком «Нефтяника».
В интервью «БИЗНЕС Online» Двуреченский рассказал:
● чемпионат мира-2011 невозможно было выиграть за счёт тактики;
● после победы в Словакии в автобус занесли ящики алкоголя – игроки потом просто вываливались;
● если вернуть жизнь на пять лет назад, то многих травм можно было избежать;
● отец и агент, и персональный тренер – разногласий не возникает.
«ЭТОТ СЕЗОН В КХЛ Я ПРОПУСТИЛ, ДЛЯ МЕНЯ ЭТО БУДЕТ УРОКОМ»
– Никита, слышал, что вы очень хотели поехать с командой на выездную серию, но вас оставили в Альметьевске.
– Хотелось побыстрее оказаться в команде. Но я понимаю, что надо войти в тренировочный ритм, чуть-чуть поднабрать форму. Всё-таки я почти три недели был без команды. Понятно, что сам тренировался, но этого недостаточно.
– Переход в «Нефтяник» для вас – это возможность перезагрузить карьеру?
– Конечно. «Нефтяник» всегда был топовой командой в ВХЛ.
– Когда вы пришли в «Нефтяник», сказали, что готовы к любой роли в любом звене и на любое игровое время.
– Просто самое главное – играть и доказывать, в первую очередь, не кому-то на стороне, а самому себе. Куда будут меня ставить, там и буду играть. В первом-втором звене я играл в Словакии. Было интересно попробовать себя в этой роли, поиграть в большинстве. В КХЛ я всегда играл в третьем-четвёртом.
– Ваш агент – отец?
– Да, в «Нефтяник» он меня привёл.
– Это, наверное, может мешать в работе. Он может необъективно оценивать уровень своего сына, ведь для каждого родителя свой ребёнок – лучший.
– Это да, если даже не брать спорт. Но у нас с отцом такие отношения, что он всё называет своими словами: может сказать, что я сыграл хорошо или отвратительно. Никогда я не был молодцом, потому что просто его сынок. Я считаю, что это правильно. Мы постоянно на связи, тем более сейчас XXI век, все игры можно посмотреть в прямом эфире.
– Он ведь еще хоккейный тренер. Даёт советы?
– На данный момент он занимается исключительно агентской деятельностью. Он получил аккредитацию по всем лигам. Естественно, даёт советы. Он просто может мне сказать индивидуально то, чего не скажут тренеры в командах по объективным причинам. В команде нас 25 человек, и тренер не может смотреть за каждым в каждый момент. Есть общий анализ тактических ошибок, но индивидуально на всех не хватит времени.
– Бывают ли между вами разногласия по условиям контрактов или вопросу, в какой клуб идти?
– Каждый может высказать свою точку зрения. Разногласий нет, но недавно у нас была такая ситуация, что были разные предложения, и я выслушивал его не как отца, а как агента. Мы взвешивали все «за» и «против» и выбирали лучший вариант.
– Какие были ещё предложения, кроме «Нефтяника»?
– Конкретные предложения были не из России. Два – из словацкой экстралиги, и одно – из СНГ. Но, поняв, что «Нефтяник» – клуб с более серьёзными задачами, выбрал его.
– Задачи действительно важны при выборе клуба? Часто ведь смотрят только на условия контракта.
– Для меня в нынешний момент вопрос финансовой составляющей играл минимальную роль. Мне 28 лет, я хочу играть в хоккей. Силы есть, здоровье позволяет. Естественно, если предложат какие-то баснословные деньги и ехать играть в какую-то другую лигу, на это можно согласиться в 35-летнем возрасте. Сейчас хочется что-то выиграть.
– У вас есть цель вернуться в КХЛ?
– Это самая главная задача. Этот сезон, к сожалению, я полностью в КХЛ пропустил, не сыграл ни одной игры. Но я думаю, что для меня это будет уроком.
– Уроком в каком плане?
– Что нужно какие-то вещи пересмотреть, поменять. Я говорю не про физическую подготовку, ко всем сезонам я всегда подхожу серьёзно. А в плане, скорее, моральном – в том, что касается головы.
«ПЕРЕПИСАЛИ ВОЗРАСТ, ЧТОБЫ МОГ ЗАНИМАТЬСЯ У ОПРЕДЕЛЁННОГО ТРЕНЕРА»
– Расскажите, как попали в хоккей. Отец вас привёл?
– Естественно, он. У нас вся семья спортивная: дед – футболист, отец – хоккеист, дядя – футбольный арбитр. У меня и выбора-то особо не было. Разве что в футбол – давнишней порой нравилось играть на воротах.
– В вашем детстве была неприятная история с дисквалификацией из-за возраста. Читал, что виновата была школа.
– Это было сделано для того, чтобы в Липецке я занимался у определённого тренера. Когда я приехал в Москву, был по документам 1992 года рождения, но в «Динамо» за 92-й год, естественно, не играл. Я всегда играл за 91-й год. Но потом как-то это всё вылезло, и меня наказали. Я пропустил сезон, но всё это время тренировался с ещё более старшими ребятами.
– После дисквалификации вы не просто вернулись, а пробились в сборную – сначала на юниорский ЧМ, а потом молодёжный. Что помогло?
– Дисквалификация распространялась только на официальные игры, тренироваться-то мне никто не запрещал. У меня не было никакого другого варианта – я жил один в интернате в Москве. Потом уже как-то пошло в играх, сначала по году, потом сборная Москвы.
– Была дополнительная мотивация – доказать, что вас обвинили напрасно?
– Если честно, я не знаю, кому это нужно было, кто это всё раскрыл? Поэтому просто играл в хоккей, да и всё.
«МОТИВАЦИОННЫЕ РЕЧИ БРАГИНА В ФИНАЛЕ БАФФАЛО – ТОЧНО НЕ ДЛЯ ПЕЧАТИ»
– Смотрели последний молодёжный чемпионат? Многие перепутали каналы и смотрели повтор 2011 года на «Матч ТВ». У вас такого не было?
– Ну, да, мы все смеялись с ребятами. Я, конечно, смотрел по Первому каналу.
– Как оцените выступление сборной?
– Я не настолько пристально следил за каждым матчем, чтобы прямо разбирать игру. Следил за результатами и читал экспертов. Сомневаться в тренерской работе смысла нет – Брагин не раз уже доказал, что он – сильный специалист.
– Его прозвище Камбэкович оправдано?
– Конечно. Если брать наш «золотой» чемпионат полностью, а не только одну игру, мы первые две вообще проиграли, у нас больше шансов никаких не оставалось ещё раз ошибиться. Он просто сказал: «Выходите, пять игр подряд выигрывайте – и всё, вопросов нет».
– Он очень сильный мотиватор?
– Да. Он мужик.
– Установку на тот финал помните?
– Установку, конечно, не вспомню, но помню, что было после второго периода, когда проигрывали 0:3. Это на всю жизнь отложилось. Ещё у нас полкоманды травмы получили, мы доигрывали чуть ли не в две с половиной пятёрки. В той ситуации просто надо было выходить и показывать характер, там уже никакая тактика не помогала.
– В раздевалке что говорилось?
– Мотивационные речи были, но они не для печати (смеётся). Всё было правильно, и всё это помогло.
– Кого вы обыграли, когда забивали гол Канаде – 22-й номер?
– Фамилию не помню, он вроде потом клюшку об ворота сломал. Воспоминания уже в далёкой, но приятной памяти. Естественно, это никак не забыть, положительные и приятные эмоции от того времени остались, но это давно в прошлом. Об этом напоминает только медаль.
Гол Двуреченского в финале МЧМ-2011 pic.twitter.com/aYAXRNZOcX
— 42live (@hiispiir) October 20, 2019
– В прошлом сезоне вы перешли из питерского «Динамо» в «Дуклу», которая играла во втором словацком чемпионате. Это из-за игровой практики?
– На тот момент я был в «Витязе», оттуда меня просто спустили в «Динамо».
– Расскажите, что представляет из себя чемпионат Словакии.
– Мы тогда выступали в первом дивизионе и, выиграв переходные матчи, попали в экстралигу. С чем сравнить первый дивизион словацкой лиги? Я даже с ВХЛ не могу сравнивать, потому что поиграл в вышке совсем немного – только в плей-офф за питерское «Динамо».
В словацком чемпионате было четыре хорошие команды, где видна тренерская рука. Но там есть неожиданная проблема. Допустим, в КХЛ ты знаешь сильных игроков, понятно, что есть Мозякин, Зарипов – кто может нарисовать. А в первом дивизионе Словакии ты не знаешь никого, и любой мог оказаться тем, кто это сделает.
– Какие там условия?
– Где играл я, были самые лучшие условия для той лиги. И конкретно у меня были очень хорошие условия. В Словакии – и в экстралиге – у клубов нет баз, игроки живут по домам и в гостиницах. Выезд на матчи – в день игры. Страна небольшая, утром откатался и после обеда поехал на игру. Когда мы играли переходные матчи, тогда уже ездили за день до игры.
– Что из себя представляет чемпионат, если смотреть на общий уровень? Хоккеисты играют за еду?
– Да, в основном так. У нас в команде вратарь Адам Тренчин получал тысячу евро в месяц. Но он вратарь очень хорошего уровня, его легко можно было попробовать на роль вратаря в команде КХЛ. Парень любит хоккей, он просто жил во дворце.
– В основном там играют местные?
– Да, там есть такой же лимит на легионеров, как у нас – вроде тоже пять человек.
– Легионеры подписываются на большие деньги?
– Это уже кто как (смеётся).
– Вы по меркам «Дуклы» были звездой?
– Да можно приехать звездой и упасть с неба и погаснуть. Я поехал туда, потому что хотел максимально продлить сезон. Меня звали тогда и в экстралигу, и в первую. Я оценил все шансы и возможности и понял, что, играя в первой лиге на тот момент, я максимально продлю свой сезон, буду играть в финале, плюс ещё будут переходные игры, нежели если бы поехал в экстралигу, где команда вылетела бы в первом раунде. А там контракты, и, насколько мне известно, так во всей Европе, заканчиваются последней игрой. Проиграл – всё, домой.
– Вы там стали чемпионом. Какие эмоции по этому поводу?
– Весь город шумел несколько дней, нас чуть ли не на руках носили. Впервые «Дукла» вышла в экстралигу. У нас даже была встреча с приматором – это как у нас губернатор.
– Сколько дней пили? Никто не падал с автобуса?
– Как Барбашёв? Нет (улыбается), никто не падал и травму не получил, но ребята местные праздновали хорошо.
«ПЕРВАЯ ЛИГА СЛОВАКИИ – ЭТО НЕ КХЛ, ГДЕ ВСЁ ДЕЛАЮТ ЗА ТЕБЯ»
– Каких-то диких историй не случалось? У нас даже в вышке, например, иногда в команде не хватает клюшек на всех игроков.
– У нас проблем не было. Но я играл в команде, у которой самый богатый спонсор. Единственное, что было непривычным, это стирка формы. У нас в России всегда есть стирка после игры – собрали, постирали, отсушили – и на следующий день она готова. Там это не принято, игроки либо забирали домой, либо где-то стирали. Мы с русскими ребятами оставались после тренировок в импровизированной прачечной во дворце и тратили час-два на стирку. Это ни в коем случае не трагедия, просто надо к этому привыкнуть и понимать головой куда ты едешь. Это не КХЛ, где всё за тебя сделают.
– Какой язык использовался для общения в команде? Английский?
– Нет, там даже из местных ребят никто его не знает. Но они понимали русский. Даже с тренерами и игроками мы могли просто медленно говорить на русском. Многие учили его в школе. А так, когда тренер давал установку на словацком языке, я понимал, только когда он начинал рисовать на доске. Потом, со временем, вклинились в упражнения, в игры и всё стало нормально.
– В плане режима – насколько европейский подход отличается от нашего?
– Абсолютно всё отличается. Менталитет европейцев и русских – он просто абсолютно другой. Например, сегодня игра в семь вечера, на выезде. Мы отыграли игру, едем сразу же домой вне зависимости от продолжительности поездки – три часа, пять часов. Самая дальняя поездка у нас была семь часов на автобусе. Мы приезжаем в три ночи, в пять утра – без разницы, на следующий день в 10 утра всегда лёд. Это было непривычно. Когда ты в четыре или пять утра приезжаешь домой, пока разберёшь форму, туда-сюда, спишь три часа и тебе уже опять вставать на тренировку. Поначалу я не успевал физически и морально отдохнуть. Но потом, когда прошёл месяц, мне, наоборот, стало легче. Я понимал, после игры я сейчас выйду на лёд, быстро потренируюсь.
В КХЛ, конечно, такого нет, на кону может стоять каждое очко. Вот сейчас, например, в турнирной таблице сложилось непростое положение, и в четверных поездках тренеры могут давать отдохнуть каким-то игрокам.
– Сколько человек было в персонале команды?
– Главный тренер, помощник, начальник команды, массажист, он же сервисмен, точильщик и иногда по совместительству водитель. Итого четыре человека. Тренера вратарей не было, ещё не было клубного врача. На игры всегда приезжала медицинская бригада, как у нас. А если что-то случалось со здоровьем игрока, то он обращался в местную больницу – всем хоккеистам оформляли медицинскую страховку.
– А как они решали вопросы фармобеспечения?
– Там вообще не было таких вопросов. Я, когда приехал, простудился. Меня, естественно, отправили к доктору в больницу, прописали, что пить. Если говорить о спортивной фармацевтике, местные ребята спрашивали у меня, пьём ли мы что-то. В основном, там сами игроки себе что-то покупают. А на игры всегда выносили корзину фруктов банально.
– А как же момент допинга? Вряд ли каждый игрок изучает списки запрещённых препаратов и субстанций. У нас за это отвечает как раз врач команды.
– Сколько я там был, ни разу не было никакого допинг-контроля. Да и там из «допинга» местные пили только отвратительную настойку «Альпа Францовка» по чуть-чуть – вроде как от простуды. Это больше народная медицина.
– Какое отношение там между тренером и игроками?
– Да обычные отношения. Там нет такой традиции, как у нас, здороваться со всеми за руку. Тренер просто заходил перед тренировкой в раздевалку, говорил, что будем сегодня делать, и всё. Душевных бесед ни с кем не было.
– Кроме тренировок и игр, тренер как-то участвовал в жизни команды? Следил, кто чем занят?
– Да он сам после тренировок уезжал в другой город, потому что был не местный. Такого, что «ребята, сидим на базе» там не бывает. У нас полкоманды постоянно разъезжались по домам.
«В СЛОВАКИИ КАЖДЫЙ СЧИТАЕТ СВОИМ ДОЛГОМ УГОСТИТЬ ХОККЕИСТА В РЕСТОРАНЕ»
– Город, наверное, небольшой?
– Маленький, куда ни придёшь, все знают. Там в принципе любят хоккей, а наша команда к тому же выигрывала.
– Когда шли по городу не звали выпить в ресторан?
– Бывало такое, что звали. Для местных почётно и круто угостить тебя. Вечером за день до игры мы обычно ходили куда-нибудь попить кофе. И вот они тебя видят и сразу хотят угостить алкоголем. Мы говорим: «Нет-нет, нельзя, у нас игра». А они: «Давай и давай». В общем мы соглашались на кофе. Независимо от финансового положения человека и статуса, каждый там хочет тебя постоянно чем-то угостить. А когда мы выиграли чемпионат, там уже просто в любом заведении, куда ни зайди, для тебя готовы сделать что хочешь.
– А что в основном там за алкоголь?
– В основном, настойки. Или то, что у нас называют водкой, там боровичка. Такая же горькая.
– Местные ребята тоже режимили?
– Местные меня вообще удивляли. Когда была возможность, после финала и переходных игр, такое чувство, что у них просто кран срывался. Я помню мы выиграли последнюю переходную игру на выезде, естественно, шампанское, сигары, все радуются. И спонсор нашей команды, он же президент, плакал от радости. Он вместе с сыном притащил нам в автобус просто ящики – там было столько алкоголя, что, я думал, выпить это нереально. И ребята-словаки просто из горла пили. Пока доехали, ничего уже не осталось, из автобуса все просто вывалились (смеётся).
– Расскажите о президенте.
– Пан Михайло, ему, наверное, чуть за пятьдесят. Ему принадлежат фирма и завод «Ингема», который производит элитную сантехнику в Европе. Он президент и главный спонсор клуба.
– То есть ему хватало бизнеса, чтобы содержать клуб?
– Я думаю, он мог содержать весь словацкий хоккей, и, если захочет, даже запустить оттуда команду в Континентальную лигу. Для него клуб не представлял бизнес-интереса, это такой проект для души. Президент всегда приезжал на все игры, причем не чувствовалось пафоса, не было какой-то дистанции. Он обычный мужичок, на короткой ноге со всеми. Помню, у меня не получалось забить в играх, он постоянно подбадривал: «Давай, давай, Никита, всё будет хорошо!» Это придавало уверенности.
Он всегда заходил в раздевалку. Но там это такая особенность. Когда я приехал, удивился, что в зоне, где находится команда перед разминкой, ходят люди. После победных игр у нас и болельщики в раздевалке были, и непонятно кто просто ходил по раздевалкам и поздравлял – и это было нормально. У нас в России такого просто не допустят.
– Болельщики что-то дарили?
– Рисовали плакаты, как везде. Писали на русском языке, почему-то только писали не «давай, шайбу забей», а «давай, мячик забей». С переводом были небольшие проблемы (улыбается). И болеют там семьями – бабушки, дедушки, мамы с папами и с детьми. У нас массажист был, он же точильщик, он же на некоторые игры возил нас на автобусе. У него сынишка лет 12-ти, так он у нас в раздевалке был постоянно. Идёт установка на игру, он тоже сидит слушает. Там немножко по-другому всё в Европе.
– Потом был белорусский отрезок – «Шахтёр» и «Гродно». Если оценивать силу белорусского чемпионата, с чем можно сравнить?
– В чемпионате восемь команд, достаточно хороший уровень у пяти. В «Юности» видна тренерская рука, «Неман» мне очень сильно понравился. Это хоккейный путь, я его прошёл.
– Почему вообще решили туда поехать?
– Перед этим сезоном с моим бывшим агентом искали варианты в КХЛ. Вроде были какие-то разговоры, но время пролетело. Я объективно посмотрел на ситуацию, команды к тому моменту сформировались. А высшую лигу на тот момент просто не получалось рассматривать. Начали смотреть по Европе, а они легионеров в начале сезона берут неохотно, эти позиции добирают ближе к декабрю. Пришло предложение из Беларуси, а попросту сидеть дома – смысл какой? Поехали играть туда.
– Условия в Беларуси гораздо хуже российских?
– С КХЛ сравнивать вообще глупо. Это разные параллели. Но и в «Шахтёре», и в «Немане» на что я договаривался, то и получал. Я не просил чего-то заоблачного – жильё, кормёжка. По форме вопросов никаких не было. С выплатами зарплат и премий у команд было всё нормально.
– Там действительно ощущается влияние Александра Лукашенко?
– Внутри команды ходили разные приколы, смешные истории, но я никакого влияния не ощутил. Естественно, когда президент страны любит хоккей, это не может отрицательно влиять.
– Играй хорошо или Лукашенко тебя уволит?
– Да нет, просто ребята новости свои местные читают и вспоминают президента.
«Я НЕ ПОНИМАЛ, ЧТО ПРОИСХОДИЛО – НАСТОЛЬКО НЕЛЕПЫЕ БЫЛИ ТРАВМЫ»
– Наверняка, вы ретроспективно оцениваете свою игру во всех предыдущих клубах. Почему, на ваш взгляд, после «Витязя» 2012/13 сезоны получались менее удачными?
– Да, тогда в «Витязе» неплохо получалось. Тогда Юрий Леонов работал там главным тренером, Лёша Бадюков был моим партнёром. Команда тогда не претендовала особо на какие-то места, откровенно говоря, это был не тот «Витязь», который мы видим сейчас. Потом я провёл три с половиной сезона в «Торпедо», где моя роль была уже другой. Естественно, если сейчас к этому возвращаться, я считаю, что можно было бы немножко больше брать на себя игру, где-то добавлять индивидуальных действий. Но тогда с Петерисом Скудрой мы решали задачи глобального масштаба, и у каждого игрока были конкретно определённые роли и тактика. От меня в третьем и четвёртом звеньях требовалось выполнять свои обязанности – сдерживать соперника и по минимуму ошибаться. Свободы было мало, если забивал – хорошо, но главное, что требовалось – уничтожать время соперника в меньшинстве. Сейчас я бы, конечно, немного изменил свою игру.
– Насколько это реально?
– Я не говорю, что надо было наплевать на установку, но индивидуально свои действия я бы пересмотрел.
– Есть мнение, что вам также помешали травмы.
– Был момент, когда они мешали. Не получалось сыграть в сезоне 50 - 60 игр из-за повреждений. Видимо, на то были причины, хотя я иногда сам не понимал, что происходило – настолько нелепые были травмы. Я тогда уже пересмотрел свою подготовку, общался со многими врачами, физиологами. Сейчас проблемы ушли, с возрастом любой игрок начинает больше ценить свой организм. Если бы вернуть жизнь на пять лет назад, я думаю, что травм можно было избежать. Но хорошо, что я это понял.
– Вы имеете в виду исключить какие-то методы подготовки?
– Не то чтобы исключить, а просто правильнее это делать, обращать внимание и слушать свой организм, не перегружать его. Всё-таки спортсмена кормит его организм, особенно хоккеиста. Надо бережнее относиться к себе в каких-то моментах.
– Вы один из немногих хоккеистов, кто пишет в твиттер.
– Нет, уже очень давно не писал. Он есть, там даже официальная галочка стоит, что он верифицирован.
– А для чего заводили? Ведь это необычно для хоккеиста, обычно они постят фото в инстаграме, который у вас, кстати, закрыт. Почему?
– Не помню, когда это было – лет семь назад мне предлагали сделать галочку и в инстаграме, и в твиттере. Я тогда ездил в офис КХЛ на интервью, и мне там подали такую идею. На тот момент страница в инстаграме у меня была закрыта, надо было открывать, выкладывать все фотографии, общаться… Я думаю – нафиг, мне это не нужно. Пусть твиттер сделают.
– В твиттере вы писали, что в родном Липецке убивают хоккей. Всё так плохо?
– К сожалению, там и сейчас нет хоккея. Ну, есть, любительский. Но я считаю, что в таком городе – масштабом как Череповец и Магнитогорск – обязана быть команда хотя бы уровня ВХЛ, то есть профессионального. А не МХЛ-Б, где, даже не знаю, играют какие воспитанники, свои или нет. Это очень печально. Когда отец ещё работал генеральным менеджером и тренером, когда Липецк играл в высшей лиге, он всеми способами старался возродить школу через вышестоящих людей. Но ничего не получилось – и что там сейчас творится, и кто руководит хоккеем… Печально на это смотреть. Но как это – один человек и директор дворца, и директор школы, и тренер? Как можно всё это совмещать, я не понимаю. Либо ты директор, либо тренер.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Никита ДВУРЕЧЕНСКИЙ
Дата рождения: 30 июля 1991 года
Место рождения: Липецк
Карьера: «Динамо» (Москва) – 2009 - 2011; «Витязь» (Чехов/Подольск) – 2011 - 2013, 2017/18; «Сибирь» (Новосибирск) – 2013/14; «Торпедо» (Нижний Новгород) – 2013 - 2016; «Нефтехимик» (Нижнекамск) – 2016/17; «Югра» (Ханты-Мансийск) – 2016/17; «Дукла» (Михаловце, Словакия) – 2018/19; «Шахтёр» (Солигорск, Беларусь) – 2019/20; «Неман» (Гродно, Беларусь) – 2019/20; «Нефтяник» (Альметьевск) – с 15 января 2020 года.
Достижения: чемпион мира среди молодёжи (2011), серебряный призёр юниорского чемпионата мира (2009); чемпион ВХЛ (2018), чемпион первой лиги Словакии (2019).
В КХЛ сыграл 265 матчей, набрал 50 (32+18) очка при показателе полезности -45.