erid:
Хореограф обо всём рассказал.
Узбекский фигурист Миша Ге, ныне занимающийся постановкой программ, объяснил ютуб-каналу The Skating Lesson, как придумал новую короткую для Евгении Медведевой за три недели до чемпионата России, который проходил в Саранске.
В этом сезоне Медведева, после перехода к канадскому тренеру Брайану Орсеру, выступала с программой под музыку Orange Colored Sky Натали Коул (американская певица, девять раз становилась обладательницей «Грэмми»). Её поставил хореограф Дэвид Уилсон. После того, как Евгения не смогла отобраться в финал Гран-при, в группе Орсера решили сыграть ва-банк – и обратились к Ге, чтобы тот поставил новую короткую.
Он выбрал музыку из оперы «Тоска» (ударение на первый слог). За новую программу в Саранске Медведева получила 62,24 балла и заняла 14-е место. Фигуристка смогла компенсировать провал мощной произвольной и в итоге расположилась на седьмом месте – недостаточном для того, чтобы сразу отобраться на главные старты сезона.
КОГДА ПРЕДЛОЖИЛИ
Ранним утром мне поступило сообщение от Брайана. Я удивился. Для меня большая честь стать частью такой крупной команды с тренерами, которыми я восхищаюсь и у которых многое позаимствовал.
С одной стороны, это был сюрприз. С другой - вызов. Ведь нужно было работать с одной из лучших фигуристок в мире. Как только я ответил Брайану, то раздумывал [над программой] 24/7. Мы много обсуждали с Брайаном и Евгенией стиль, музыку, время. Вся команда столкнулась с трудностями.
Мне пришлось отменить все шоу и тренировочные лагери, покупать билеты, вылетать туда [в Канаду]. Работать над музыкой в полночь. [Трудно было] не только мне, но и всем нам. Но для меня это большая честь.
ПОЧЕМУ «ТОСКА»
В прошлые разы, когда я сталкивался со спортсменами уровня Гран-при, я старался найти контакт с тренером, руководителями группы, президентами, чтобы узнать детали. Я стараюсь работать сообща, а не говорить: «Всё буду решать я» и «Мне нравится это». Для меня в приоритете фигурист. Я хочу сделать как можно лучше для них, и с этой целью общаюсь с командой – потому что они больше всего знают, что лучше для фигуриста.
В этом случае я много общался с Брайаном и Евгенией. У нас у всех были разные идеи. С Брайаном мы определили курс, по которому будем двигаться. Мы понимали, что у нас три недели до чемпионата России. Очень мало времени. С учётом этого мы начали работать над музыкой. Брайан прислал несколько вариантов, я прислал несколько вариантов. В общей сложности у нас вышло пять - семь треков.
Пуччиниевскую «Тоску» предложил я. У этой темы есть много вариаций, но эта особенная. Команда и сама Евгения рассказали, что не хотят использовать оперную музыку. Я прислал вариант из «Тоски», который был чувственным и в то же время мощным.
Я сказал Евгении, что «Тоска» может раскрыть её сильные черты. Она может передать и красивое катание, и одержимость своим делом, которое есть у неё. В ней есть эта сила, этот огонь. Мы хотим, чтобы она показывала его.
ЧТО НЕ ТАК СО СТАРОЙ ПРОГРАММОЙ
Дэвид проделал отличную работу. Я восхищаюсь им, он большой мастер своего дела. У него есть чему поучиться, очень уважаю его.
Я считаю, что он поставил отличную программу. Просто Евгении нужно было чуть больше времени. У Дэвида программы самого высокого профиля – и только фигуристы самого высокого профиля готовы их выполнить. Это произошло с Ю-На [Ким]. Она могла выдержать такой уровень. Что касается Евгении, прошло бы немного времени, и она смогла бы прокатать эту программу превосходно.
Конечно, мне было трудно подобрать то, что было бы ей комфортно и в то же время помогало ей раскрыть себя по-другому.
Когда ты занимаешься летом и у тебя есть несколько месяцев, легко [поставить новую программу]. Даешь человеку кататься, понимаешь его сильные и слабые стороны, что нужно поменять, а что – нет. Но у нас не было времени. Всего три недели. И это не соревнования второго дивизиона – это чемпионат России, который определяет, поедешь ты на главные старты или нет.
С огромным давлением сталкивается не только хореограф или тренер, но и сама фигуристка. Труднее всего мне было найти баланс, чтобы она была способна выполнить программу.
БУДЕМ ЛИ ДАЛЬШЕ РАБОТАТЬ С МЕДВЕДЕВОЙ
Я всегда стараюсь сохранить контакт с фигуристами, с которыми работаю. Даже стараюсь вылетать в те страны, где у них проходят турниры. К прежним программам я могу вернуться по два-четыре раза за год. Если я не могу приехать, то прошу выслать мне видео, спрашиваю, что им понравилось, что не понравилось, какая реакция у судей, что можно доработать. Ещё я разговариваю с тренерами. В некоторых случаях они могут сказать: «Переход был неплохой, но мы, учитывая результаты, хотим поменять программу снова». В таком случае я могу подобрать новый вариант или дать им решать самим.
КАК ПОВЫСИТЬ ЕЁ УВЕРЕННОСТЬ
Мы обсуждаем это много лет. Это не новая вещь. Даже когда мы катались сами [с Медведевой], часто обсуждали, как устроен разум спортсмена и как на него можно влиять. В этом ничего нового. Я пытаюсь добавить ей уверенность ещё с тех времён, когда мы соревновались друг с другом. Я рассказываю ей те вещи, которые узнал от наших тренеров. А они тоже в своё время обучали олимпийских чемпионов и чемпионов мира. Фрэнк Кэрролл, Алексей Мишин, Татьяна Тарасова, Брайан Орсер, Филип Милс. Это не только мои знания, но и их. Я пытаюсь их передать своим фигуристам.
Я понимаю, что этот год складывается для неё по-другому в сравнении с теми, что были раньше. Но думаю, что шаг за шагом она будет становиться лучше.
КАК НАЧАЛ ДЕЛАТЬ ПРОГРАММЫ
В моей семье много искусства.
Мой дед 20 лет занимался фигурным катанием. Ещё он был художником и киноактёром. Всё это в Китае. У него 30 фильмов и сотни картин. В этом месяце на севере Китая откроют музей в честь него.
Мой папа выигрывал серебряную медаль чемпионата Китая в одиночном. Его карьера длилась около 20-ти лет. Последние пять лет он уже соревновался в танцах. В 80-е он учился в России с Натальей Дубовой - легендарной фигуристкой. Он стал главным тренером сборной в одиночном, а потом в танцах.
Мама была в сборной Советского Союза. После карьеры он стала хореографом. Она закончила музыкальную школу, изучала хореографию в университете искусств и фигурное катание в спортивном университете.
Иногда мне говорят: «Миша, тебе так повезло!» Куда уж. Я занимаюсь этим с самого раннего возраста. Это передавалось из поколения в поколение. Дедушка давал мне слушать классическую музыку, смотреть балет. И даже в 80 лет он участвовал в постановках! Мама занималась моей хореографией с самого детства и работала со многими китайскими фигуристами. Кто-то из них отправился на чемпионат мира, кто-то – на Олимпиаду. В то время – 90-е и нулевые – в Китае было много звёзд. Я стоял у катка и наблюдал за её работой.
И мне нравилось танцевать. Включи музыку – я уже готов взорвать танцпол. Я стал работать над разными элементами программ, а потом научился составлять их от начала до конца. И десять лет назад родители сказали мне: «Теперь ты занимаешься хореографией сам».
Было трудно, но в то же время интересно. Ты черпаешь вдохновение из самых разных образов по всему миру. Потом другие фигуристы стали спрашивать: «Миша, а кто делал твою программу?» Отвечал, что я сам. Они не верили. Я не говорю, что был хорош, но я сам мог делать эти программы в таком возрасте.
Отец отдал меня в китайскую академию танцев, разные голливудские танцевальные студии. Много новой информации. Мама тоже учила меня. В конце концов, я стал готовить программы для других. Где-то восемь лет назад мой отец работал с Дайсукэ Мураками. Не помню почему, но он захотел, чтобы я сделал одну из его программ. Я сделал короткую.
После ко мне стали обращаться японские и российские фигуристы. Ко мне обратилась Елена Родионова, написала сообщение Анна Погорилая. «Нам с тренером нравится твоя хореография, в следующем сезоне мы бы хотели работать вместе». Меня удивляло, что спортсменки такого уровня обращались ко мне, ведь я сам был действующим фигуристом.