erid:
Известный фигурист Александр Смирнов - двукратный чемпион Европы, двукратный бронзовый призер чемпионата мира, выступавший в паре с японской фигуристкой Юко Кавагути сейчас работает тренером и открывает собственную школу фигурного катания.
В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал, чем отличается подготовка к шоу от подготовки к соревнованиям, о проблемах детско-юношеского спорта в России, перспективах сборной страны, а также о собственной жизни – спортивной и не только.
Что будет дальше – кратко:
• Какие перспективы видит Смирнов у пары Тарасова/Морозов и у тренера Транькова?
• Актуальные темы: возрастной ценз, новая система судейства, четверные.
• С какими сложностями столкнулись при натурализации Кавагути? Как долго она привыкала к России? Почему спорт, по мнению Смирнова, не может жить вне политики?
• Почему Алина Загитова переехала в Москву?
• Как влияет компьютеризация общества на спорт?
«К СОРЕВНОВАНИЯМ ГОТОВИМСЯ ЕЖЕДНЕВНО. К ШОУ – НЕСКОЛЬКО РАЗ В НЕДЕЛЮ»
– Александр, сейчас вы с Кавагути часто выступаете в шоу и показываете там отличную форму. Много тренируетесь?
– Приятно слышать. Мы и, правда, в хорошей форме, сейчас вовсю готовимся к новому шоу Татьяны Навки «Аленький цветочек». Пока что в Москве покажем, но надеюсь, приедем с ним и в Казань.
– Что интереснее – выступать в шоу или на соревнованиях?
– Это очень разные вещи, но волнуешься, если честно, одинаково. Тоже выступаешь перед зрителями. В спорте не можешь подвести себя, тренера, страну, а в шоу – партнеров, организаторов, коллектив. Волнение одинаковое, но соревноваться сложнее. И трудозатрат больше, и постоянная борьба идёт.
– Насколько сильно отличается подготовка к соревнованиям и к шоу?
– Кардинально. К соревнованиям мы готовимся ежедневно. Когда мы были в большом спорте, тренировались шесть дней в неделю, несколько часов лед, хореография, тренировки в зале. Сейчас мы возрастные, опытные ребята, и нам достаточно несколько тренировок в неделю по часу. Просто чтобы поддерживать форму. Появляется время заниматься своими делами. Я, например, успеваю работать с детьми в спортивной школе.
– Чем занимается Юко?
– У нее свои дела. Помогает Тамаре Николаевне (Москвиной, – ред.) немножко и все еще продолжает тренироваться. Фигурное катание для неё главное и любимое дело.
– Всё ещё мечтает о продолжении карьеры?
– Всё возможно. Мы тренируемся три раза в неделю, но ей этого не хватает. Приходит потом сама тренироваться дополнительно. Трудоголик, что тут скажешь. Это национальная черта их характера.
«САМАЯ БОЛЬШАЯ СЛОЖНОСТЬ – АРЕНДА ЛЬДА»
– Сейчас вы открываете свою школу. С юридической точки зрения всё урегулировалось?
– Да, наконец-то, вот на руках документы. В Санкт-Петербурге - первый филиал школы, назвали её «Мастер», набрали команду. Сейчас у нас 12 человек – это немного, но для месяца существования школы – неплохо. Набираем с шести лет – не совсем малышей, а тех, кто уже умеет кататься и имеет первые юношеские разряды. Начинаем их развивать дальше, учить, делиться опытом.
– Школ и академий по фигурному катанию сейчас много. В чём фишка вашей школы?
– Первое отличие – у нас все тренеры будут работать только на коньках. Обязательно выход на лед, демонстрация элементов. Не просто стоять за бортом, но и показывать на личном примере. Это очень важно, поскольку нужно использовать все возможные типы донесения информации до ребенка. Сказал, показал, сделал. Только тогда ребенок преодолевает все страхи и начинает делать. Тренер может, значит, и я смогу. Не только на словах.
Второе – наша школа пока ещё коммерческая, но мы готовим документы на открытие второго филиала, который будет некоммерческий. В нашей школе мы даём возможность тем ребятам, которые по различным причинам не могут продолжать развиваться в профессиональном спорте. Они достигли определенного уровня, но так как не могут двигаться дальше из государственных школ их отчисляют. Дети потратили приличное время своей жизни на фигурное катание, а им просто не дают кататься. Перекрывают дорогу и нечего делать. Мы помогаем таким ребятам продолжать кататься, пусть не для большого спорта, но для себя. Развиваться, даже на соревнованиях выступать. Чтобы они не забрасывали любимое дело, которое им нравится. Продолжаем дарить им счастье.
– С какими сложностями сталкиваетесь, при подготовке занятий в школе?
– Самое главное – это аренда льда. Когда государство выделяет, всё нормально, но, когда частная школа, арендовать лед в необходимых количествах и в удобное время бывает непросто.
– Раз все тренеры школы будут работать на льду, у них обязательно высший спортивный разряд?
– Мастера спорта, мастера спорта международного класса, заслуженные мастера спорта – состав набираем опытный. Ребята, которым есть чем поделиться. Одно дело прочитать что-то в учебнике про фигурное катание. Другое – показать и рассказать, как выступать на соревнованиях, как тренироваться. Это может сделать только спортсмен. Единственное, не всегда хороший спортсмен – хороший тренер. Но в этом помогает трудовое законодательство, контракты заключаем на пробной основе. Проходит время, смотрим, может ли фигурист работать тренером, как у него получается и дальше принимает решение по дальнейшему сотрудничеству.
«МАЛЕНЬКИЕ ФЕДЕРАЦИИ ИНИЦИИРУЮТ ПЕРЕХОДЫ, ЧТОБЫ ПЕРЕНЯТЬ ОПЫТ»
– Вам лично переход с карьеры спортсмена на карьеру тренера давался тяжело?
– Тут интересная история. Я получил тяжелую травму перед Сочи, и мы с Юко пропустили домашние Игры. Очень хотел побыстрее восстановиться, чтобы потом успеть хоть как-то войти в сезон. И потихоньку стал пробовать тренировать всех – взрослых, любителей, детей. Просто чтобы раскатать ногу быстрее. Сначала на специальном протезе катался, на железной ноге, можно сказать. И мне понравилось. Я понял, что мне нравится тренировать, я получал удовольствие. Самое приятное – когда видишь результат своей работы, когда у твоих воспитанников что-то начинает получаться. Тогда я и решил, что после окончания карьеры буду тренировать.
– Ваши первые ученики были из Литвы. Как вы с ними познакомились?
– Произошли определенные кадровые изменения в тренерском составе Литвы. Президент федерации фигурного катания Литвы – наша хорошая знакомая, она вышла сначала на Москвину, а Тамара Николаевна попросила уже меня. Я с удовольствием согласился, за два-три месяца мы набрали очень хороший уровень, ребята выступали неплохо. Но постоянно получалось так, что не могли выдержать в плане стресса крупные соревнования, такие как чемпионат Европы или мира. Но это был первый серьезный для меня тренерский опыт, сразу международный. Было интересно.
– Насколько вообще развито фигурное катание в Литве? Для массовой аудитории это страна баскетбола, плавания, но никак не фигурного катания...
– Фигурное катание там развивают, достаточно много катков. Единственное, с финансированием есть проблемы. Родители и федерация всё тащат на себе. Есть такие сложности, как нехватка льда, а профессиональных тренеров единицы. Но ребята горят, хотят заниматься.
– Какая дальнейшая судьба у ваших литовских воспитанников?
– Статистика их прервалась, потому что партнёрша получила травму. Они откатали со мной чемпионат мира, потом она поехала домой сдавать экзамены. Взяла отпуск на несколько месяцев, после этого вернулась на лёд и уже с другим тренером, на одной из первых тренировок получила травму ноги. О дальнейшей спортивной карьере не могло бы и речи. Никита – коренной петербуржец, остался в Питере и сейчас работает в моей школе вторым тренером. Такова судьба парников – завершает карьеру партнерша, часто приходится завершать и самому. Либо искать замену, но это непросто.
– Насколько я понимаю, вы переняли литовскую пару от своего бывшего тренера – Николая Великова. Ставили себе цель обойти его достижения с парой?
– Даже не задумывался об этом. Дали пару высокого уровня, я только начинал свою тренерскую карьеру, а тут есть возможность поехать тренером на Европу и мир. Я был счастлив. Задумывался только над своей работой, чтобы сделать ее качественно. Великовых я очень уважаю, у них прославленная школа, где вся семья работает. Недавно, кстати, их внук тоже начал тренировать. Сильная группа, на высочайшем уровне они работают с юниорскими парами.
– Вам – начинающему тренеру передали пару от настоящего мэтра. В чем смысл?
– Зарубежные маленькие федерации очень часто инициируют такие переходы от тренера к тренеру, чтобы перенять больше опыта от разных школ. Ребята за два года поменяли четыре тренера, не потому что тренеры плохие. Это тактика. Собрать больше информации. Но на мой взгляд такая излишняя беготня от тренера к тренеру – не всегда хорошо. На результат с таким подходом рассчитывать тяжело. Переход может дать небольшой психологический толчок в начале, но потом если взаимодействия должного не будет, понимания друг друга – будет только хуже. Скатываться нужно не только партнеру с партнершей, но и тренеру с ребятами. В идеале должен быть единый живой организм, понимающий друг друга с полуслова. Тамара Николаевна может мне даже ничего не говорить, но жестом показать или кивнуть – я все пойму. Надо стремиться к такому уровню.
«ГЛАВНАЯ БОРЬБА ТАРАСОВОЙ И МОРОЗОВА С САМИМИ СОБОЙ»
– Насколько это вообще правильно, начинать тренерскую карьеру и сразу вести первую пару страны, работать на чемпионате Европы, мира? В России есть похожий пример – Максиму Транькову для начала дали лучшую пару России Тарасова - Морозов.
– Думаю, для тренера важно уметь работать как с маленькими, так и со взрослыми. Настоящий тренер учится и развивается всю свою карьеру. То, что прошел с маленькими – один подход, со взрослыми уже совсем другой. Надо уметь работать со всеми. По поводу первой пары, не считаю, что это плохо. Недавно завершившие карьеру спортсмены тоже имеют серьезный опыт. В чём преимущество – он у них свежий и ещё не забылся. Недавно только сами чувствовали, как тренироваться, выходить на соревнования. Необязательно работать только с опытными тренерами. Фигурное катание должно двигаться вперед. Всё должно двигаться вперед. Нужно пробовать и не ставить ни себе, ни кому-то ещё никаких блоков и преград.
– Не возникает ли в таком случае конфликта субординации? Ещё недавно вы были коллегами и конкурентами на льду, приятелями. А теперь – тренер и непосредственный начальник...
– Конфликт возникнуть действительно может, но у профессионала, психолога он никогда не будет развит. Профессионал знает, как выстроить отношения и дать понять, что он уже тренер, а ты – еще спортсмен. Если говорить про Транькова и его пару, то близко я за ними не слежу и судить могу только по итогу соревнований. Со стороны кажется, что всё в порядке. Желаю искренне ребятам удачи в сезоне. После того, как мы с Юко ушли, Максим с Таней на них возложили большую ответственность, надеюсь, они с ней справятся. Тарасова/Морозов сейчас наше всё. Но и подрастающее поколение выступает неплохо, на финале Гран-при в одном только парном катании было пять представителей! Это рекордные цифры.
– Вам нравятся постановки Тарасовой и Морозова на этот сезон?
– Программы в их стиле, ребята пытаются перенять опыт катания у Максима. Очень понравилась произвольная программа ребят. Но над ней надо ещё поработать. Очень французская пара понравилась – это главные конкуренты наших будут по сезону. Их тренирует ученик Тамары Москвиной, и сразу виден стиль, наша школа. Интересные заходы, красивое катание, интересная музыка, образ держат. На мой взгляд, программы французов – лучшие программы в парном катании в этом сезоне.
– Получается, главная битва будет между Тарасовой и Морозоввым с французами?
– Главная битва будет между Тарасовой и Морозовым с самими собой. Если они справятся со своими нервами и сделают наконец-то на соревнованиях всё то, что они делают на тренировках, не будет у них никаких соперников. Ни французов, ни китайцев, никого. По потенциалу они – лучшие, вся проблема в психологии, она и на Олимпиаде проявилась. Возможно, ребятам надо поработать с психологом. На личном примере могу сказать, что это помогает. Думаю, у ребят всё будет хорошо и на чемпионате мира они себя покажут.
– Возможно, на Олимпиаде эта ответственность – быть первой парой – на них свалилась слишком неожиданно, ввиду недопуска пары Столбова/Климов?
– Абсолютно непонятной была для всех эта ситуация с допинговыми пробами. Даже если человек ничего не принимал – не понравился – могли не допустить. Думаю, Мозер знала, что такое может произойти, тренер с опытом, поэтому готовила ребят и к такому раскладу. Они не справились, но ничего страшного, всё впереди.
«ПОКА НЕТ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ВЗРОСЛЫМ ВЫДЕРЖАЛ БЫ НАГРУЗКИ ТУТБЕРИДЗЕ»
– Можно сказать, что парное катание – катание взрослых, хотя одиночное только молодеет, верно?
– В парном очень важен опыт. Возрастным парам тоже непросто выкатывать программы, но с новыми правилами стало полегче, облегчили элементы. И слава Богу, хотя бы в парном катании мы смотрим не на малышей, которые пытаются сделать сложные поддержки и выбросы, а наслаждаемся красивым взрослым катанием.
– Получается, вы поддерживаете тенденции по облегчению контента программ в парах?
– Не поддерживаю полностью. Я, наоборот, за уникальные элементы – такие, как четверные подкрутки и выбросы. Я бы поднимал стоимость за них. Потому что сделать их реально очень тяжело, банально травмоопасно. Выучить их может позволить себе далеко не каждый. Но молодеть сильно фигурное катание не должно. В том же одиночном катании – я ярый сторонник повышения возрастного ценза. Было бы хорошо, если по взрослым женщины выступали с 18 лет хотя бы. До 18 – по юниорам.
– Это сильно ударит по одному московскому тренеру.
– Не думаю. Чемпионаты мира среди юниоров никто не отменял, это тоже соревнования. Тутберидзе будет побеждать там. Во-вторых, почему вы думаете, что группа Этери не сможет выдавать красивых взрослых спортсменов?
– Нет примеров, поэтому…
– Пока – да. Но может нет того человека ещё, который выдержал бы эту нагрузку и прессинг. В её школе работают профессионалы. Сейчас складывается так ситуация, что у нее есть прекрасные юниорки. И, кстати, скоро парни Тутберидзе тоже заявят о себе. С юниорами ей работать, видимо, проще. Никуда не денешься – результат есть, весь мир говорит об этом. Те же Трусова и Щербакова, я ими восхищаюсь. Уникальные девочки, невероятные элементы, которые парни не могут сделать. Никто в мире не может их превзойти. Пожелать могу только здоровья, и такого же трудолюбия. Может, вот именно они станут как раз теми первенцами группы, кто сможет кататься на высоком уровне уже и после совершеннолетия. Не только в 14, но и потом. У них есть тем более отличная мотивация – до Олимпиады ещё четыре года. Если хотят там выступить, придется пережить пубертат. Мы будем следить, это крайне интересно.
Возрастной ценз в фигурном катании. Все «за» и «против»
– Вам не кажется, что при новой системе оценок делать четверные прыжки и подкрутки – невыгодно? Слишком велик риск.
– Есть такое. Мне кажется, это плохо. Система +3/-3 нарабатывалась годами, все её понимали. Сейчас разброс. Я даже видел, когда один судья ставит +3, а другой -2. Большой плюс обычно дают опытным, взрослым спортсменам, кто уже очень хорошо знает фигурное катание, судей, правила, себя, свою программу. Они получают от этого преимущество. Владея только тройными и выполняя их чисто, можно обыгрывать теперь ребят, у которых четверные. Сделал блестяще тройной лутц на +5 – получишь столько же, как за четверной на 0 или +1. Поверьте, четверной сделать – это совсем уже другая трудозатрата, другой класс. Недавний пример – Джейсон Браун. Человек без четверных на равных боролся с Нейтаном Ченом. На скорости, весело, задорно. Прекрасное катание – но без четверных. Получил высокие оценки… Но если этим увлекаться, это не будет никак двигать спорт вперед. Фигурное катание – это прежде всего про спорт, преодоление себя и демонстрация максимума человеческих возможностей.
– Татьяна Тарасова называет программы у парней без четверных – девчачьим катанием.
– Я с ней согласен. Еще когда Леша Ягудин катался – все уже бились с четверными. Но если у фигуриста нет четверного, он не должен стыдиться. Такой прыжок даётся не каждому. Просто такие ребята не должны побеждать на серьезных соревнованиях. Мужское катание – это про технику, про прыжки. Но спорт у нас специфический, судейство тут играет особую роль.
«ЮКО – ЯПОНКА С РУССКИМ ПАСПОРТОМ. РОДИНУ ОНА НЕ ПРЕДАВАЛА»
– Говоря о взрослых успешных парах, лучший пример – Савченко/Массо?
– Вполне. Алёна – работяга, умница, за нее действительно все болели. Я очень рад за неё. Так долго идти к своей цели, проигрывать, но не сдаваться. Нашла себе партнёра, смогли себя побороть, особенно после ошибки обидной в короткой программе вышли и прокатали гениально – чудо. Двоякое чувство испытывал – обидно, что наших нет на пьедестале, но очень радостно за Алену. Ребята заслужили своим трудом. Их история – пример того, что вера и труд все перетрут. Нужно верить в себя, ставить амбициозные цели и идти вперед. Ни в коем случае не сдаваться, если не получается сразу.
– Насколько это на ваш взгляд нормально – пара украинки и француза выигрывает за Германию?
– Звучит как анекдот, согласен. Но так уж есть, это современный мир…
– Вы, кстати, знали, что с Массо в семье не разговаривают? Его дед считает внука предателем, выступающим за врага.
– Прошло 70 лет со времен Второй мировой, надо жить дальше. С одной стороны, это смешно. С другой, надо уважать принципы тех людей, которые сражались на фронтах за наше будущее. Понимать их эмоции. Я не считаю, что выступать за другую страну – это плохо. Это не предательство. Мир меняется, движется вперед. Границы стираются. К этому можно относиться по-разному, но вот так оно есть.
– Алена Савченко долго уговаривала немецкую федерацию взять в сборную Бруно Массо. С какими сложностями столкнулись вы при натурализации Юко Кавагути?
– Наша федерация палок в колеса не ставила. Как мы встали, сразу пошел результат, уже через месяц хорошо выступили на открытых прокатах, федерация сказала мы только – за. Тогда для России легионер – было нечто совершенно новое, непонятное, но интересное. Это сейчас в футболе скоро половина сборной будет из легионеров, тогда же мы были первооткрывателями, можно сказать. Нам помогали по всем юридическим вопросам, поддерживали. За это всем спасибо.
– В Японии нет двойного гражданства. Тяжело Юке далось решение отказаться от японского гражданства в пользу России?
– Непросто, конечно. Она патриотка, искренне любит свою Родину. Но она шла к своей мечте – выступить на Олимпиаде. Долго думала, но сделала этот шаг и, думаю, не жалеет ни о чем.
– Как долго вы находили контакт друг с другом? Все-таки японцы сильно отличаются от россиян, культурно, ментально. А вам надо стать единым целым.
– Признаюсь, сначала было тяжело. Юко почти не знала русского, я – даже английского. Общались жестами. Тамара Николаевна шутила, радовалась. Вы не болтаете, сразу идете – и делаете. Потом с шуткой вспоминала, эх, хорошо было, а сейчас вы все время на разговоры отвлекаетесь! Конечно, тяжело было, долго притирались. Все разное – менталитет, культура, стиль катания, подход к работе. Но нам было интересно, и мы до сих пор продолжаем с Юко учить друг друга чему-то.
– На каком языке вам давали тренерские установки?
– Мне – на русском, Юко – на английском. Сейчас она хорошо знает русский, свободно общаемся.
– Она себя ощущает россиянкой больше или японкой?
– Думаю, что японкой. Юко – японка с русским паспортом. Никогда не предаст свои корни, да и никогда она их не предавала. Я считаю вообще любой человек, который родился в одной стране не должен забывать свою культуру, корни просто из-за смены паспорта. Смена паспорта в спорте часто вынуждена, это возможность продолжить свою карьеру. Тот же Бруно Массо – он не был выдающимся фигуристом, а с Савченко за два года стал чемпионом мира и олимпийским чемпионом.
– В России по-разному относятся к натурализации спортсменов из бывшего СССР и дальнего зарубежья. Согласны, что можно не считать людей из постсоветских республик иностранцами?
– Мы все ментально, культурно действительно имеем общие корни. Выросли вместе, в одной плоскости. Таким людям проще адаптироваться. Но как по мне, и ребятам из дальнего зарубежья надо давать шанс.
– Как вариант, есть предложения вообще отказаться от государственной привязки в спорте, от медальных зачетов на Олимпиаде. Аполитичность спорта. Как к этому относитесь?
– Предложение интересное, но этого не случится. Потому что никто не будет тогда финансировать спорт. Будут одни чемпионаты мира среди профессионалов – тире – любителей. Спорт превратится в шоу, чтобы прокормить себя. Большой спорт живет политикой и разборками больших держав. Кто кого.
«ПОСЛЕ ТРАВМЫ ГЛАВНОЕ – НЕ ДРОГНУТЬ ДУХОМ, НЕ СЛОМАТЬСЯ»
– Вы недавно в одном из интервью рассказывали, как попали в Северную Корею. Как вас занесло туда?
– Там ежегодно проходит фестиваль к майским праздникам, дню рождению вождя. И в него входит фестиваль фигурного катания. Приглашают звезд со всего мира. Нас тогда было 8 человек – Сурия Бонали, Евгений Плющенко, Фабьян Бурза/Натали Пешала. Мы показывали свои программы – по два номера. Местные спортсмены свои номера. Помню, мы с Женей отметили пару ребят, у мальчишек были даже четверные! Девочки с хорошими тройными элементами. По технике они были очень хороши, не хватало пластики, хореографии, эмоций. Думаю, это менталитет страны. Там в принципе творчество и творческие люди не в почете. Шаблонность. Еще проблема в том, что нет своей школы, хороших тренерских кадров, поэтому ребята уезжают. Из Южной Кореи Ким Ю На переехала к Брайану Орсеру. Сейчас есть яркая северокорейская пара, тренируются тоже в Канаде. Видел, как они выступают на Гран-при, набирают ход, надеюсь докатаются до следующей Олимпиады и там покажут себя, свою страну.
– Северная Корея – самое экзотичное место, где вам удалось выступить?
– Вероятно, да. Самое необычное, сам просто так туда не попадешь. Да и желания не было, лучше, где тепло.
– Не надоело вообще путешествовать за годы карьеры?
– Нет, хочу еще. Открою секрет – ведущие спортсмены, занимающие призовые места гулять не успевают. Тренировка – короткая программа. Тренировка – произвольная. Награждение, тренировка – показательные. Сразу после – самолет и дальше по кругу. Так что тот факт, что я облетел полмира, еще не значит, что я обошел весь Нью-Йорк или Париж. Кроме гостиницы и катка – все остальное видим только из окна автобуса. Знакомиться со страной времени нет. Теперь хочется проехаться по тем же точкам, где я был, но уже без соревнований.
– Вспоминая свою карьеру, считаете ее больше успешной или жалеете о неудачах?
– Считаю, что карьера успешная. Преодолели много сложностей, травм, ситуаций. Обидно, конечно, что не получилось выиграть чемпионат мира и Олимпиаду, не смогли поехать в Сочи, хотя так хотели, так готовы были. Есть неудачи, но больше плюсов, больше было радостей.
– Самая обидная неудача – четвертое место в Ванкувере или пропуск Сочи?
– И то, и то. Олимпиада, видимо, это не для нас с Юко. Олимпиада – это то, ради чего любой спортсмен живет в спорте. Есть сожаления, но не каждый спортсмен становится олимпийским чемпионом.
– Тогда самая большая радость?
– Первый чемпионат Европы победный, и победа на Европе в 2015 году. Выиграли и доказали всем. Честно скажу, не многие верили, что я вновь выйду на лед, что я смогу, после травмы колена, тем более выиграть Европу. Тот сезон – был наш пик, настоящий прорыв.
– Говоря о травме – что сложнее, физиологическая борьба с ее последствиями или психологическая? Многие фигуристы и хоккеисты, к примеру, говорят о страхе льда после той же травмы колена. Надо вновь выходить, прыгать и вновь идти на риск…
– Всё сложно. Для начала сложно не упасть духом, врачи говорили, что может и бегать не смогу. Не сломаться помогли родственники и болельщики нашей пары. Вот за это им огромное спасибо. Столько писем писали, сообщений, поддерживали. Возрождалась вера в себя, желание работать. Потихоньку стал восстанавливаться физически. Физически вернуть форму понятнее, ты знаешь, что делать, все знакомо. Психологически, наверное, все-таки сложнее. На том же самом элементе, когда его повторяешь, в глубине души все равно думаешь о травме. Начинаешь себя жалеть. Переступить этот барьер тяжело, но я смог, поборол себя. Сейчас с удовольствием помогаю ребятам с похожими проблемами, рассказываю, через что прошел. Стараюсь поделиться этим опытом. В России есть задел для развития спортивной психологии. Она у нас неплохо развита, но останавливаться в этом плане никак нельзя. Дух – это многое, 50 процентов успеха – это вера в себя. Побеждает тот, кто больше этого хочет, кто готов, и кто не дрогнет в решающий момент.
«СЕЙЧАС ДЕТИ БАНАЛЬНО СТАЛИ СЛАБЕЕ. НЕ ВЫДЕРЖИВАЮТ НАГРУЗОК»
– Вы начали работать в детско-юношеском спорте. Какие проблемы отметите в плане юниорского и детского фигурного катания?
– Сейчас всё сложнее у нас с массовостью. Когда начинал кататься я сам, в группе было 30 - 40 начинающих. До высокого уровня докатались только двое-трое и это нормально. За массовостью будет и результат. Нам нельзя забывать свои традиции, которые были во времена СССР. Массовость фигурного катания – катки в парках, во дворах. Кататься на коньках, в хоккей гонять. Пусть не ради большого спорта, но для здоровья, общения – это нужно. Я сам в детстве гонял в хоккей с парнями. Дети были закаленные, здоровые, в хорошей физической форме. У них была база, материал, с которым можно работать. Сейчас с этим проблема. Дети вообще не знают, что такое бег, они знают только компьютер и телевизор. Физической активности – никакой. Нужно двигаться в сторону массовости, следом за ней уже будут таланты и результаты.
– То есть проблема страны сейчас в том, что общая физическая активность падает?
– Верно, ребята сейчас банально слабее, чем мы в их возрасте. Мы теряем поколение. Все меньше и меньше здоровых, крепких детей. Чемпионом не каждый может стать, да это и не надо. А вот здоровым должен быть каждый.
– Есть еще мнение в фигурном катании, что девушки легче выдерживают нагрузки, так как видят конкуренцию. Мальчики – нет, поэтому ведут себя как неженки. Вы с этим согласны?
– Мнение интересное, но связано это больше с тем, что мальчики дольше развиваются. Тут дело в физиологии. Это не секрет. Мальчики набирают свою силу только после 12 - 13 лет. Нужен грамотный психологический и тактический подход.
– Фигурное катание в России идет с периферии в столицу. Как вы к этому относитесь?
– Это может не очень хорошо для страны и развития спорта, но так было всегда. Едут не в Москву, едут к тренеру. Если вы не создали для Загитовой в Ижевске условий, где можно работать и жить, то нормально, что спортсмен поедет туда, где ему будет выделяться лед под его работу. То же самое в Казани – для хоккея отличие условия, команда – чемпион. Детский хоккей развиваете, ребята бегают, катков много. Никто, насколько я знаю, не бежит. Создайте условия, пригласите тренеров – и никто не будет уезжать.
– Если центров развития фигурного катания будет много, в разных городах, для спорта – это был бы плюс?
– Огромный. Но кто будет этим заниматься?
– К примеру, спортсмены, добившиеся успехов, возвращаются в свои регионы и развивают там фигурное катание, где они начинали. Нет?
– Это прекрасный вариант. Я, например, уроженец Твери. Я уже третий год помогаю школе, в которой я начинал, с директором тесно сотрудничаем, помогаю детям, делюсь опытом. Совсем в Тверь я не возвращаюсь, можно сказать патронирую. Заставить никого нельзя, но было бы здорово, если бы ребята вспоминали о своей Родине. Максим – о пермской школе, хорошей школе парного катания. Кузнице сборной. Не забывали своей корни, это принесет большую пользу стране.
– В Твери отличная школа хоккея. Как с фигурным катанием?
– Оно было развито, но случились небольшие проблемы с количеством льда. У хоккея больше успехов, следовательно, и лед им. Так фигурное катание начало потихоньку терять позиции. Сейчас стараются все восстановить.
– Хоккей с фигурным катанием в этом плане часто соперничают?
– Хоккей у нас тоже важный спорт. Но в чем его преимущество – там тренировки идут командами, им проще и арендовать лед. Фигурное катание – спорт индивидуальный, каждый сам за себя. Стадион поэтому предпочитает 30 хоккеистов, чем 10 фигуристов. А фигуристы не могут работать большой кучей людей. Если только не про синхронное фигурное катание говорить. В Казани, кстати, сильная школа, помню, еще маленьким был, они уже хорошо себя показывали. Интересный, кстати, вид спорта, было бы хорошо, если бы стал олимпийским. Но не каждая страна может себе позволить такую команду.
– В каком возрасте лучше переходить из одиночного в парное?
– До 14 - 15. После 14 надо решать – либо пары, либо продолжать в одиночном.
– Есть ли особенности в спортсменах, которые помогают решить, что твое – одиночное, пары или вообще танцы? В России все чаще на результатах завязано. Если хороший одиночник, одиночница – катайся. Нет – иди в пары или танцы.
– Результат – это только показатель. Все зависит от физиологии человека. Я в 14 лет резко вырос. Тренер мне сказал, что будет тяжело как раньше работать, той прыгучести не будет. Четверные не смогу, поэтому мне предложили в пары, чтобы не заканчивать карьеру.
– Можно ли во взрослом возрасте перейти из одиночного в пары?
– Можно, только почти нет успешных примеров. Помню и Брайан Жубер пытался, но недолго. Но это совсем другой спорт, тоже тяжелый, поэтому он не захотел, ушел в шоу. Катарина Гербольдт в России, с которой он катался. Но ее карьера – сравнительно успешная. Хороший средний результат – как в личном, так и в парном.
– Важно пройти весь путь в спорте с одним тренером, либо поэтапно работать с разными?
– По мне так чем меньше метаний – тем лучше. И преданность должна быть тренеру, одному человеку. Но если не складывается ничего – нужно менять. Все индивидуально.
– Пару действительно сложнее поставить, чем одничника, одиночницу?
– Да, потому что есть два человека, которых надо сделать единым целым. Разные характеры, больше психологических проблем. Тяжелее, чем работать индивидуально.
«ЛЮБОЙ ТРЕНЕР СКАЖЕТ – СВОИХ ДЕТЕЙ НЕ НАДО ТРЕНИРОВАТЬ»
– Какое у вас хобби помимо спорта?
– Хобби одно – маленький сынок. Который тоже, кстати, начал кататься на коньках.
– Вы, кстати, пошутили, что не хотели его отдавать в фигурное катание, но так получилось… Как?
– Я очень хотел, чтобы он пошел в плавание. Отличный спорт, рядом с домом прекрасный бассейн. Еще рядом академия борьбы, где Путин занимался. Но врач сказал, что он часто простужается, нужен либо лед, либо лыжи. Поэтому, как видите – пришлось вести на каток, по совету врачей.
– Вы сами тренируете сына?
– Пытался, но затея это не лучшая. Вам любой тренер скажет – своих детей не надо тренировать. Ребенок будет относиться как к родителю, потом будут проблемы. Поэтому я отдал его в другую школу. Влезать не буду, разве что потом. Будет кататься – хорошо. Нет – бог с ним. Результата не требую никакого от него, пусть катается для себя.
– Вы говорили, что любите читать. Есть книги, которые на вас сильно повлияли?
– Детективы люблю, это сильно развило во мне дедукцию. По жизни помогает. Как наших авторов читаю, так и зарубежных, надолго могу засесть.
– Есть время на чтение?
– Обычно в самолетах, в длительных переездах. Времени все меньше и меньше, многое уходит на школу, ее организацию.
– Вы совмещаете тренерскую карьеру и шоу. Успеваете?
– Пока – да. Если почувствую, что уже никак, с шоу будем заканчивать. Все-таки шоу не будут вечными, а тренировать я выбираю себе как призвание. Хотелось бы стать заслуженным тренером, как Москвина, Мишин, продолжить традиции петербургской школы.
– Можно сказать, что вы недосказали все как спортсмен и теперь хотите реализоваться как тренер?
– Очень хочется поделиться опытом. Тем, что накопил, многое знаю, умею, хотелось бы научить и других.