erid:
Что происходит с детским футболом в России, как работает академия «Рубина» и почему в клубе мало своих воспитанников.
Иван Данильянц полтора года назад вернулся в «Рубин» вместе с Курбаном Бердыевым и его штабом, а позже занял пост руководителя академии, которую возглавлял с 2010 по 2013 годы. Это один из ключевых специалистов команды Бердыева, который сегодня совмещает работу в школе «Рубина» и тренерском штабе.
Он принял журналистов «БИЗНЕС Online» в своём кабинете в здании академии. С самого утра у Данильянца тренеры и специалисты, которые что-то уточняют и спрашивают, согласовывают и напоминают, что он должен посетить местный садик для встречи с родителями. На тумбе у тренера стоит монитор с последним матчем «Рубина» на паузе, а на столе – кипа рабочих документов по академии.
– Каждый день у нас идёт образовательный процесс и важен каждый день, каждая тренировка, – объясняет Данильянц. – Это важно для развития детей. Пришлось немного видоизменить работу в академии.
Менеджер впервые после возвращения в казанский клуб дал большое интервью, в котором рассказал:
● О стоимости воспитания одного футболиста и расходах академии
● Проблеме влияния агентов на молодых игроков
● Ключевых проблемах юношеского футбола в стране
● Системе подготовки детей в академии «Барселоны»
● Увольнении штаба Бердыева из «Рубина» в 2013 году
● Будущем Бердыева в клубе и новых проектах академии «Рубина».
«ТАЛАНТЛИВОМУ МАЛЬЧИКУ С ЛЮБОЙ УЛИЦЫ ОТКРЫТА ДОРОГА В АКАДЕМИЮ «РУБИНА»
– Иван Альбертович, что изменилось в академии «Рубина» за то время, что вас не было? Что вы увидели, когда вернулись?
– Одна тренировка вместо двух – это было самое заметное. Мы вернули утреннее занятие. Сейчас наш распорядок дня таков: в 7:00 у нас подъём и в 7:30 уже тренировка. Затем дети идут в школу. Мы сделали для них скользящий график.
– Сколько детей обучается в интернате?
– У нас порядка 120 детей. А всего в академии обучаются 360 детишек.
– Это приезжие ребята или местные?
– Есть и с республики, и местные ребята.
– С испанцами академия больше не работает?
– Тех инструкторов и методистов, которые у нас тогда были, уже нет. Но они сделали для нас очень большое дело. Наши тренеры были под постоянным контролем, готовились к каждой тренировке, анализировали свою работу. От испанцев была очень большая польза.
– Им удалось закончить свою работу или они ушли по другим причинам?
– Мне кажется, сотрудничество с ними было бы полезным и дальше, но немного видоизменённым. Но сейчас в наших планах уже нет идеи приглашения иностранных тренеров.
– На каком месте находится «Рубин» среди всех футбольных академий?
– По новой программе, которую вводит федерация футбола, мы не попали в группу с первыми пятью топ-клубами. Это ЦСКА, «Локомотив», «Спартак», «Зенит» и «Краснодар». Мы идём за ними.
– «Краснодар» настолько сильно вырос?
– Если вы помните, раньше тоже был подход через массовость к достижениям. Чем больше основание, тем устойчивее пирамида. Там было сделано большое дело в социальном плане и у них будет большое преимущество.
– В Татарстане это можно реализовать?
– Так мы и собирались это сделать. Об этом и болит голова у Курбана Бекиевича, и он хочет восстановить ту структуру, которая у нас была. В 2013 году в нашей спортивной инфраструктуре была академия, «Рубин-2», был «Нефтехимик» и КАМАЗ, а также дубль.
– Но основного фундамента и тогда не было...
– Был островок, и мы собирались выстраивать фундамент. У нас тогда не получалось. Многие детишки, которые проходили у нас обучение в то время, сейчас играют за разные школы на турнирах и 80 процентов – это ушедшие от нас по каким-то причинам ребята. Атмосфера в городе стала другой, более толерантной и между тренерами разных школ теперь нормальные отношения. Тогда это было немного не так.
– Академия – это закрытый клуб? Насколько реально попасть сюда с улицы или просто талантливому мальчику?
– Талантливому мальчику с любой улицы и отовсюду двери открыты. В любое время. У нас есть осмотр и три селекционера регулярно просматривают все турниры, все игры чемпионата города и республики, выезжают на соревнования и ищут ребят.
– Есть плоды? Видите потенциально сильных игроков?
– В нашем футбольном хозяйстве это очень сложно распознать. Если борцы, легкоатлеты, гимнасты – это индивидуальные виды спорта и там четко сформулированы критерии талантливости, но в игровом виде спорта всё сложнее. Футбол очень многогранен. Вы посмотрите на Лео Месси, его тяжелое детство, которое он провел на сплошных таблетках и гормонах, был очень болезненным ребенком и не относился к талантам с точки зрения физической одаренности. На интеллектуальном уровне футбола он был талантом, но не все хотели с ним возиться.
– Инфраструктура в Татарстане и России для этого вообще готова? У борцов есть залы, у пловцов – бассейны. В Казани почти 60 бассейнов, много ледовых комплексов, но только один футбольный манеж на всю республику...
– Вы задали вопрос и сами ответили на него. Конечно, это ключевая проблема. Но даже в этих условиях можно работать. Футбол – самый демократичный вид спорта. Любая лужайка подойдет и играть можно абсолютно везде. Поэтому футбол и отличается таким подходом к инфраструктуре. Играть в футбол можно почти везде, а плавать в луже пловец не будет – ему обязательно нужен бассейн.
«ВОСПИТАНИЕ ОДНОГО ФУТБОЛИСТА СТОИТ 761 ТЫСЯЧУ РУБЛЕЙ В ГОД»
– Какие у вас приоритеты в ходе селекции и есть ли предпочтение своим ребятам?
– Наш приоритет – свои дети. На первом и на втором этапе только наши детишки. Но не бывает так, что талантливый мальчик спрашивает, где ему родиться. И мы с 12 лет подключаем и других детей из соседних городов. У нас есть мальчик 2002 года из Нижнего Новгорода. Мы его увидели на турнире и он нам понравился, мы хотели с ним сотрудничать. Сначала папа и мама приехали в академию, посмотрели всё. У них были предложения из «Локомотива», «Спартака» и ЦСКА. Но они приехали к нам и говорят: «Мы хотим остаться у вас, если можно». Мальчик ещё должен был сам решить, но аргумент родителей – мы были единственной школой, где занимаются дважды в день, где нет свободного времени и всё время идет процесс обучения. Курбан Бекиевич нам говорил, чтобы здесь в академии детей удерживали не контракты, а атмосфера, которую ребята не захотят променять ни на что.
– В академии «Рубина» и вокруг молодежи клуба была проблема с агентами. Это проблема выявилась в том числе из-за ухода Ильзата Ахметова. Какова ситуация сейчас? Влияние агентов на детей чувствуете?
– Очень большое влияние и оно негативное. Дети не готовы к тому, чтобы противостоять соблазнам, которые предлагают агенты. Они дают ребятам великолепные бутсы, стипендии ежемесячные или даже годичные. Агенты платят футболистам, вкладывают в них. Но это не позволяет игрокам оставаться на земле и быть детьми.
– Сколько стоит воспитание одного футболиста?
– Мы ведём такие расчёты. Эта цифра отличается от возраста к возрасту и на первом этапе, когда есть только тренировки, это минимальные расходы. А уже с момента, когда ребята начинают разъезжать по турнирам и сборам, когда приходят в академию как полноценные ученики, вот тогда это уже большие расходы. На заключительном этапе на воспитание одного футболиста в год уходит 761 тысяча рублей. В день мы тратим на него 2760 рублей.
– В хоккее есть проблема: в Татарстане на детском уровне у «Ак Барса» нет конкуренции. Какая ситуация в футболе?
– Такая проблема у нас была и это действительно так. Одна возрастная группа из нашей академии в чемпионате Татарстана забила за турнир 112 мячей и всего 3 пропустила. И чему могут мальчики научиться в таких условиях? Он ошибается и его не наказывают, принимает неправильное решение и это не приводит к последствиям. Мы поэтому вышли на Москву и играем с их командами. Это решение было принято много лет назад и сохранилось в наше отсутствие. Мы по-прежнему участвуем в зимнем первенстве и все шесть возрастов играют.
– Это же большие расходы.
– Да, очень большие. Мы в пятницу уезжаем в Москву на поезде, в субботу утром команды встречают клубы, с которыми мы играем, разъезжаемся, играем, затем собираемся, обедаем и возвращаемся.
– Как родители воспринимают то, что дети все выходные проводят в Москве?
– Это ведь изначально было понятно и когда детей приводят в нашу академию, то декларируют, что ребята хотят быть профессионалами.
– Как воспитывать футболистов? В первую очередь как личностей или как спортсменов?
– У нас есть команда и отдельный футболист и они связаны. Мы хотим звездочек в команде, но без самой команды их не будет. Команда должна развиваться и в здоровой команде есть возможность, что в ней вырастит какая-то звездочка. Если у всей команды проблемы с дисциплиной, ответственностью, каждый сам по себе, то сложно представить, что игрок будет развиваться в таком коллективе. Но в то же время, чем больше порядка и организованности, тем больше отключается личное участие человека. Нам важно в этой организованности всё равно находить моменты, где будет сложно и тяжело, где будет организованный беспорядок.
«МЫ ПРИЕХАЛИ В БАРСЕЛОНУ И НЕ ВИДЕЛИ ТАМ МЯЧА»
– Есть у вас сейчас действительно таланты, которые в перспективе могут достигнуть высокого уровня?
– Тренеры составляют списки с сильнейшими ребятами. Но это конфиденциальная информация не для публикации [Данильянц встает и показывает список с фамилиями игроков разных возрастов, который закреплен на доске]. У нас есть сборники в разных возрастах. Есть потенциал.
– Исходя из каких критериев этот список составляется?
– Он составляется на определенную дату. Да, есть система тестирования, но в данном случае это визуальная оценка его игры, восприятия, понимания футбола и активности в играх.
– Какие у вас ограничения в связи со спецификой футбола?
– Это самая неизученная область для игровых видов спорта, потому что в основе любого действия хорошего футболиста лежит принятие решения. Оно связано прежде всего с восприятием. У Омара Хайяма есть стихи: «В одно окно смотрели двое: один увидел дождь и грязь, другой – листвы зеленой вязь, весну и небо голубое. В одно окно смотрели двое». Понимаете? Это та изюминка, которая важна и если мы смотрим и видим одно, а игрок в своем восприятии видит другое, и у него есть возможности реализовать свое видение, в этом и заключается талант.
– Почему в Татарстане их так мало?
– Вот над инструментами мы должны работать и поэтому наша первая тренировка утром – это сплошная техника. С мячом ведь нужно что-то сделать? Конкретные технические элементы, ведение, передачи, приём мяча. Над этим мы работаем, чтобы игрок не был ограничен в реализации своего решения. Бывает, что игрок принял решение, а исполнить не может. И над этим можно работать, но основой всё-таки является генетические особенности. Их нужно заметить и поддержать.
Сейчас мы возобновляем работу серьезного проекта – «Спорт детям дошкольного возраста». Это 268 детских садиков и пять тысяч детей. Мы этот проект запускали и охватывали все детские садики города. Эту работу выполняли 13 тренеров и проводили раз в неделю занятия в садиках. Сейчас мы это восстанавливаем. Теперь у нас есть «Казань Арена» и мы совмещаем этот проект с другим – «Всей семьей на стадион». Детишки, которые участвуют в проекте «Спорт детям дошкольного возраста» имеют право посещать матчи всей семьей на семейном секторе.
– Принято считать, что немцы – лучшие в воспитании футболистов. Это по-прежнему так?
– Если вы помните, мы с 2010 по 2013 год ежегодно выезжали за рубеж. Мы играли в Германии и там дети действительно с хорошим футбольным образованием. Мы с ними даже играли на равных и также организованно и дисциплинированно во всех возрастах. Затем ездили в Каталонию и вот там уже мяча совсем не видели. Ни один из возрастов. Детишки играют первый тайм, во втором тайме уже другая команда и ничего не поменялось. Наши дети поняли после этого, что каждая команда во всех возрастах клубной академии играет так как основная «Барселона». У нас после этой поездки был очень большой скачок и дети поняли, что это не какие-то боги, а просто есть единая система подготовки и даже дети в клубе играют и готовятся так, как первая команда.
– Система подготовки там другая?
– Есть методика с изолированной формой обучения техническим приемам, когда ребенок отрабатывает какой-то элемент. Ему никто не мешает. И этот процесс переходит из изолированного в комбинированный, а затем уже в игровую форму. Испанцы по-своему это видят и считают, что им не нужна изолированная форма, дети сразу должны формировать навыки в игровой форме. Когда вы долго отрабатываете элементы вне игры, то самый главный компонент на нуле – это способность принимать решения. Восприятие игры дает понять контекст, ребенок работает не только над двигательным аппаратом, а вырабатывает способность принимать решения.
– Какой подход реализуют в «Рубине»?
– И то, и другое. Когда испанские методисты к нам пришли, мы в этом направлении сильно развивались. Нашим тренерам долгое время было непонятно, как может быть так, что наши дети в техническом плане будут хороши, если не будут отрабатывать элементы изолированно. Надо всё учитывать. В Барселоне всегда тепло и везде поля. Детишки еще в десять вечера играют. Мы наших мальчиков уже в пять отпускаем, чтобы в шесть они были дома и в восемь легли спать. А в Барселоне до ночи играют – там религия футбола. И поэтому там такая тусовка.
– У нас футбол не религия. В этом наша проблема?
– Но сказать, что мы теперь ничего не будем делать, нельзя. Мы должны обязательно изолированную форму привязать к комбинированной. С нашим менталитетом без этого не обойдешься.
– Что ещё вас удивило в Испании?
– Мы играли в Мадриде и почти всех там обыграли. Мы не смогли выиграть только у «Реала», который по всем компонентам был сильнее. Остальных мы обыграли и техническое оснащение у нас было хорошим.
Есть пример Голландии, где есть две разновидности школы: средние клубы до двенадцати лет не занимаются с детишками и только с 12 лет начинают с ними уже плотно работать. Эти клубы мы все обыграли, качественно выглядели. И есть клубы, уровня «Аякса» и «Фейеноорда», ПСВ, где с семи лет начинают сами готовить своих детей, как мы. И если посмотреть, как они работают с мячом, то там изолированная форма обучения. Тысячу раз отрабатывают одно и то же, двигательный навык до автоматизма совершенствуют. Приятно глазу, как они работают с мячом. Но в самой игре, где это нужно реализовывать в игровом контексте, мы были лучше. Техника изолированная – в этом они лучше, но функциональная техника, привязанная к игре – в этом мы превзошли их.
– Почему тогда глобально голландцы лучше и эта система дает большие плоды?
– Там очень много селекционной работы и много талантливых ребят. И они со всего мира. Эта школа позволяет найти талантливых ребят в интеллектуальном плане. Арсен Венгер говорил, что если мальчик талантливый в своём понимании футбола, то он его быстро научит техническим вещам и это не проблема. Самое главное, чтобы у него были футбольные мозги и он был скоординирован. Этому научить нельзя.
«СИСТЕМА ДЕТСКИХ СОРЕВНОВАНИЙ В РОССИИ НАХОДИТСЯ НИЖЕ ПЛИНТУСА»
– Как проходит тактическое обучение в академии? Есть привязка к схемам?
– Абсолютно нет и должно быть как можно меньше тактики, как можно меньше стратегии и важно, чтобы детишек этим не ограничивали. Результаты на этом уровне не имеют значения и мы требуем только полной отдачи, желания. Мы встречались с командами, которые в тактическом плане против нас играют – это кнопки, которым 7 лет и их уже расставили по позициям. Но мы в этом возрасте должны только работать по принципу непрерывности и активности, проводить полиспортивные занятия. И мы в таком возрасте хоть и мало что умеем, но и не даем ничего сделать за счет активности. В некоторых странах до 14 лет вообще нет никаких турнирных таблиц и упор сделан на воспитание.
– С какого возраста начинается работа по тактике?
– Когда ребята попадают в академию. Но есть понятия, как групповая тактика и индивидуальная. И без второй ничего не может быть. Если игрок не понимает, то в групповой тактике ему тяжело. И это зависит от восприятия.
– Это возможно натренировать или это просто данность? Антуан Гризманн тактически силен, потому что родился с таким восприятием?
– Думаю, да. В притче сеятель вышел на дорогу и бросил одинаково хорошие семена, но одно попало в каменистую почву, другое в асфальт, третье в плодородную почву. Гризманн в той же самой команде из-за того, что его потенциал и восприятие другое. В него закладывали такую же базу, как и в других, но в него это укладывалось совсем по-другому. В этом и заключается вся сказка этого процесса.
Есть управление и воспитание. Чем моложе ребенок, тем больше должно быть педагогики и меньше управления. Когда ты говоришь ему, что делать – это не совсем верно. Разжевать решение задачи, которое нужно просто запомнить – это неправильно. Мы же тренируем не память. А когда мы даем исходные и просим подумать, найти решение – это самое главное.
Я вспоминаю своего отца, как подходил к нему лет в 15 с каким-то концептуальным видением, мыслями и он мне мог задать один вопрос, который всё ломал. Конструкция рушилась, но он не говорил мне, что я глуп или что-то придумал, а просто задавал вопрос. В этом не было унижения или принуждения, а лишь исходные, которые позволяли задуматься. Это принцип не решения для запоминания, а наоборот задачи для решения и на этом испанцы строят весь свой тренировочный процесс.
– Как вы определяете эффективность тренеров?
– Если у него есть большой список с талантливыми мальчиками, то это заслуживает высокой оценки. Основной критерий в этом. И с такими ребятами он и проигрывать не будет, потому что у таких игроков есть честолюбие и они не хотят уступать, им хочется побеждать и они стремятся к этому. У нас в дубле есть семь-восемь мальчиков 2000 года от одного тренера – это к вопросу об эффективности.
– Какая средняя зарплата тренера в академии?
– Она зависит от лицензирования и сейчас это около 40-45 тысяч рублей. Но мне кажется, что это маловато. Их рабочий день начинается в 7 утра и заканчивается в 20:00. У нас есть три этапа обучения. На первом этапе с ребятами 7 - 8 лет работают одни тренеры, на втором этапе, где идут базовые элементы обучения, с 8-11-летними работают уже другие специалисты. С 12 лет до выпуска футболисты работают с другим тренером. Сейчас у нас будет выпуск 2001 года.
– Назовите главные проблемы в детском футболе в России?
– Во-первых, инфраструктура. В Европе у клубов десятки полей отличного качества. Многие из них в шаговой доступности для детей.
Во-вторых, подход к стратегии подготовки – чему мы учим наших детей и что мы хотим? Многолетний процесс обучения детей должен быть выстроен стратегически, должна быть методология. Этого нет.
В-третьих, система соревнований. Она сегодня находится в подвале, буквально ниже плинтуса. Наши дети играют за шесть дней девять игр. Чему в таком графике можно научиться? Поэтому когда мы уезжали всей академией в Европу, то ни в каких турнирах не участвовали и за две недели проводили где-то лишь пять игр. Ребята имели возможность отдохнуть, восстановиться, заниматься, культурно провести время.
В-четвертых, подготовка тренерских кадров. В нашей большой стране на 150 миллионов одно узкое горлышко – Высшая школа тренеров в Москве.
Пятое – это научно-методическое обеспечение.
– Насколько важны методические материалы в процессе воспитания футболистов?
– В советское время наша спортивная наука была общепризнана во всем мире и опиралась на традиционные циклические виды спорта. Никаких серьезных научно-методических разработок, касающихся детско-юношеского футбола я не припомню.
За последние 20 лет в европейском футболе в этом отношении многое изменилось. Но все инновации в этой области являются продуктом ведущих клубов Европы и имеют очень ограниченный доступ. Благодаря некоторым публикациям РФС удалось познакомить наших тренеров, работающих в детском футболе, с философией подготовки детей в Голландии. Но наших отечественных разработок и сформулированной стратегии многолетней подготовки детей и юношей по прежнему недостаточно.
Наша проблема заключается не только в наличии или отсутствии методической литературы. Она во многом обусловлена базовой подготовкой наших детских тренеров правильно понимать и способность реализовать это через практическую работу с детьми.
«НЕ ЗНАЮ, НАСКОЛЬКО У БЕРДЫЕВА ХВАТИТ ТЕРПЕНИЯ»
– Как вы совмещаете свою работу в академии с должностью тренера в штабе Бердыева?
– Это всё непросто. Если вы зайдете поздним вечером часов в 11 на базу, то увидите, что у Курбана Бекиевича будет включен свет. Я тоже не могу иначе и дома работать не могу. Пока удается совмещать. Как – не могу объяснить.
– Какие разграничения обязанностей в тренерском штабе?
– У нас коллегиальный орган, и идёт постоянное обсуждение каких-то актуальных вопросов, подготовка к игре и тренировке, анализ. Мы делаем практически то, что делает Курбан Бекиевич, только он думает обо всей команде в целом, а нас интересуют какие-то нюансы, штрихи, которые могут помочь ему в его представлении общей картины. Он задает конкретные вопросы и если мы собираемся, то должны быть готовы. Если он видит, что кто-то из ассистентов не погружен в тему, то может сказать: «Ребят, вы не готовы. Через час соберемся снова».
– Конкретно вы занимаетесь защитниками?
– Я просто сам по себе защитник и поэтому им уделяю чуть больше времени. Стараюсь в тонкости того, чем я сам не занимался, не вдаваться. А Курбан Бекиевич был игроком атаки, Александр Григорьевич Мацюра тоже.
– Все решения в штабе – за Бердыевым?
– Решения принимает только Курбан Бекиевич – так всегда было и это очень важно. Но мы всегда всё обсуждаем и в этом его сила, что он дает каждому слово и выслушивает. Но ответственность несёт он и решения за ним.
– Увольнение в 2013 году его изменило?
– Это позволило ему по-другому смотреть на определенные вещи, которые были для него незыблемыми. Они вдруг оказались хрупкими. Это и человеческие вещи, а не только футбольные, ведь Казань – это его дом. Думаю, ему потребовалось много сил, чтобы возродиться, как феникс. Но он не почивал на лаврах и не оправдывался, а работал над собой и развивался.
– Для вас то решение тоже было потрясением?
– Не сопоставимым, хотя мы здесь тогда начали очень большое дело и было очень жаль, что не получилось его реализовать. И когда мы узнавали, что здесь всё уже по-другому и школы не стало, методисты уехали, то было больно. Но мы готовились, что однажды опять будем работать вместе, и нам понадобится много сил, чтобы делать большое дело.
– В чем феномен штаба Бердыева? Никто от него не уходит и он почти не меняется, костяк прежний.
– Судьба так распорядилась… Мы ведь вместе с Бердыевым росли и потом разошлись. Каждый строил себя и мы только в 2009-м году встретились, хотя я, разумеется, следил за его успехами и поздравлял, но мы долго не встречались. И в 2009-м я был техническим директором федерации футбола Молдавии, отвечал за лицензирование тренеров. Тогда я созрел к тому, чтобы направить этот опыт на работу в конкретном клубе. И мы встретились. Мы воссоединились и это позволило мне получить возможность реализовать себя. Без него я бы не смог этого сделать и упирался бы в разные сложности. Золотые годы 2010 и 2011 в «Рубине» – это была просто фантастика и зелёный свет, свобода и доверие.
– Кто лучше всех в чемпионате выстраивает оборонительную игру?
– У Курбана Бекиевича многие научились обороняться, много организованных команд. Но ведь всё зависит от приоритетов и есть разные акценты в стиле игры команды. Кто-то играет активно впереди, кто-то действует иначе. Мне нравилась оборона «Ростова». В ней была созидательная сила разрушения. Если вы погрузитесь в это, то многое поймете. Нужно разрушить, чтобы создать. Когда разрушая ты уже понимаешь, что в этой доигровке через Калачева и Нобоа выйдет атака и будет найдена нога Азмуна или голова Бухарова – это то, к чему надо стремиться.
– То есть это защита своей атаки.
– Уникальная особенность Бердыева заключается в том, что он не копировальная машина, а человек, в чью почву что-то попадет и прорастает уже в каком-то другом виде.
– Почему никто помимо «Ростова» в последние годы не может быть конкурентоспособным в еврокубках? Даже имея ресурсы куда лучше.
– У нас в «Ростове» их вообще не было и Гинер говорил, что мы в Лиге чемпионов опозорим российский футбол. Но вышло наоборот. Главным ресурсом было то, что ребята были голодные, хотели результата. Они не получали зарплату, но сама идея Курбана Бекиевича их заразила, держала и вела к победам.
– Как помощникам успеть за Бердыевым и расти вместе с ним?
– Мне кажется, он очень умело воспитывает нас всех. Через вопросы, которые задает, через систематические требования, через постоянную неудовлетворенность тем, что есть. Он хочет дальше, больше и лучше. И мы тоже не стоим на месте, потому что планка всегда поднимается.
– Бердыев ещё способен задавать тренды и быть локомотивом в профессии?
– Мне кажется, у него сейчас очень сложный период, потому что он ограничен в ресурсах. Но в этой ситуации он делает очень многое. В других условиях Бердыев может быть даже сильнее, чем был в чемпионском «Рубине» и «серебряном» «Ростове». И я не знаю, насколько у него хватит терпения. Мы благодарны ему за то, что он по-прежнему требователен к академии, поддерживает наши проекты, направленные на развитие футбола в Татарстане. В Поволжской академии сейчас есть факультет футбола и хоккея, мы заключаем договор и хотим вытащить из Москвы сюда возможность лицензирования тренеров. Чтобы специалисты не уезжали, не выключались от работы, не тратили огромные деньги.
– Для этого есть потенциал?
– В Поволжской академии всё это есть. Материальная база там шикарная. Мы будем создавать инфраструктуру, объединяющую все наши клубы, где будем собирать всех тренеров. Татарстан – лидер страны в многих отраслях. Футбол тоже заслуживает этого.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Иван Альбертович Данильянц
Дата рождения: 20 февраля 1953 года
Место рождения: Ашхабад, Туркменская ССР
Карьера игрока: «Строитель» (Ашхабад) – 1971 - 1976, «Нистру» (Кишинёв) – 1977 - 1981.
Карьера менеджера: функционер «Нистру» – 1986; функционер «Тирас» (Тирасполь) – 1987 - 1990; тренер юношеской команды «Клагенфурт» (Австрия) – 1991 - 1994; тренер сборной Австрии по Каринтии – 1994 - 1997; главный тренер сборной Молдовы – 1998 - 1999; спортивный директор «Кернтен» (Австрия) – 1999; главный тренер «Шерифа» (Тирасполь) – 2000; директор клуба КАС (Австрия) – 2001 - 2006; директор департамента по образованию и лицензированию тренеров в Федерации футбола Молдавии – 2006 - 2009; руководитель академии «Рубина» – 2010 - 2013; помощник главного тренера в «Ростове» – 2015 - 2017; помощник тренера и руководитель академии «Рубина» – с 2017 года.
Виталий Кафанов: «Вратарь – это тот, кто после падений смог подняться»
Курбан Бердыев: «Нельзя ломаться. Если веришь в себя, можно сделать всё»