erid:
Футболистов Александра Кокорина и Павла Мамаева, а также еще двух фигурантов нашумевшего дела в центре столицы, оставят за решёткой ещё на два месяца. Репортаж из зала суда.
МАМАЕВ ПЕРЕЖИВАЛ ЗА КАЧЕСТВО ФОТО
Уже за два часа до начала судебного заседания здание тверского районного суда Москвы оккупировали полсотни журналистов, которые ожидали начала процесса по нашумевшему делу Кокорина и Мамаева.
Напомним, игроков обвиняют по двум статьям — 116-й УК РФ «Побои» и 213-й «Хулиганство». По версии следствия, они спровоцировали две драки, которые произошли 8 октября во время перерыва на матчи сборных. Кокорин и Мамаев не получили вызова в команду Станислава Черчесова и решили провести свободное время в Москве. Сперва они устроили потасовку с водителем ведущей Первого канала Виталием Соловчуком в центре столицы, а затем вступили в конфликт с двумя чиновниками минпромторга РФ в кофейне неподалеку. Среди пострадавших оказался глава департамента Денис Пак и директор НАМИ (производитель серии президентских автомобилей) Сергей Гайсин.
На четвёртом этаже вот-вот должно было начаться заседание. Рядом с 456-й аудиторией сидел адвокат Мамаева Игорь Бушманов. В беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» юрист подтвердил, что сегодня произойдет первая очная встреча всех фигурантов дела, а также прокомментировал недавнее интервью супруги футболиста Аланы Мамаевой. Через свои соцсети девушка заявила, что собирается приехать в суд с детьми, а также обвинила своего мужа в измене и переписке с любовницей. «Она так сказала? Это невозможно. Она явно что-то напутала, – удивился Бушманов. – Суд бы не допустил присутствия детей. Я бы и сам не стал этого делать, потому что для ребятишек это большой стресс. Что касается обвинений о переписке с любовницей в СИЗО, это тоже невозможно. Какой там телефон? Там всё строго. Камеры снимают вас 24 на 7».
Вскоре появился Константин Мамаев – отец и агент футболиста «Краснодара». В предыдущие разы он не реагировал на вопросы журналистов и никак не объяснял свою позицию. В этот раз Мамаев-старший оказался более разговорчивым. На предложение журналиста прокомментировать ситуацию он улыбнулся и пригласил того присесть рядом. «Поймите меня правильно, я не с кем не общаюсь, чтобы никого не обидеть, – с улыбкой пояснял он. – Просто по-человечески не хочется. Вы должны меня понять».
Спустя некоторое время к нему присоединились родители Александра Кокорина. Объединенные одним горем все трое отошли в сторону от толпы, чтобы переговорить без лишних ушей. Их шепот моментами сменялся громким звонким смехом, а потом разговор вновь переходил в серьёзное русло. Оживлённую беседу прервал сотрудник суда, который сообщил, что из-за большого наплыва репортеров было принято решение перенести заседание в другую, более просторную аудиторию.
Суд начался на час позже запланированного времени. Когда в зал начали приглашать журналистов, у дверей показалась Алана Мамаева. Она пришла без детей, но с подругой.
В это время все четверо фигурантов дела уже теснились в маленьком «аквариуме» и что-то живо обсуждали. Они общались между собой, шутили и громко смеялись. В один момент Мамаев подошёл к стеклу, выдохнул на него и протер рукавом запотевшее стекло. «Так фото лучше будет», – с улыбкой отметил футболист. За два месяца в СИЗО он заметно похудел, а вот братья Александр и Кирилл Кокорины и тренер спортивного клуба «Атлет» Александр Протасовицкий, находившийся в тот вечер с компанией, внешне совсем не изменились.
«КРАСНОДАР» ВТОРОЙ? СЕРЬЕЗНО?
Сидевших в ограждении обвиняемых не смущали камеры. Они продолжали шутить и улыбаться. Матерь Кокориных Светлана склонила голову так, что лицо её закрывали волосы, а руку приложила ко лбу – всё, лишь бы журналисты не маячили камерами у носа. Когда фотографы удалились, мама долго смотрела на сыновей, которые сидели на месте заключенных, а на её глаза наворачивались слезы.
Куда в более приподнятом настроении находился отец Мамаева. Пока шла подготовка к делу, он шептал сыну результаты последних туров российского чемпионата:
«Краснодар» – второй! Два очка от «Зенита» осталось», – выдал он тихим голосом.
«Второй? Серьезно?», – улыбнулся Павел.
Разговор отца и сына прервало появление в зале судьи Алексея Криворучко. Он зачитал материалы дела, установил личности обвиняемых и предложил начать прения сторон.
Следователи зачитали обвинения и ходатайствовали о продлении меры пресечения в виде содержания в СИЗО до 8 февраля, то есть ещё на два месяца. Свои требования они объяснили тем, что следствие еще не закончено и нужны дополнительные экспертизы, в том числе медицинские. Поэтому на данный момент выпускать обвиняемых из СИЗО опасно. Кроме того, по их мнению, все четверо способны надавить на свидетелей, помешать следствию, покинуть пределы РФ или продолжить преступную деятельность. «Эти люди совершили преступление с особым цинизмом», – заключил прокурор, чем вызвал хихикание у сидевших в первом ряду родственников заключенных.
Первым из адвокатов ответное слово взял Бушманов. Он ходатайствовал о применении альтернативной меры пресечения. Защита предлагала выпустить игрока под залог или же поместить его под домашний арест. В качестве доказательств того, что Мамаев спокойный и законопослушный гражданин суду были представлены характеристики от соседей Павла и футбольного клуба «Краснодар». Кроме того, Бушманов представил документы о передаче материальных средств в качестве компенсации в адрес водителя Соловчука. Назвать конкретную сумму адвокат отказался. Но окончательно отойти от вопроса бюджета адвокат всё же не сумел. В завершении своего выступления он отметил, что измена меры пресечения поможет сэкономить бюджетные средства.
Далее слово взял сам Мамаев. Было видно, что футболист готовился. Его речь звучала эмоционально и без единой запинки. Судя по всему, ранее он уже повторял её не один раз. «Нам вменяется преступление, совершённое группой лиц по предварительному сговору, – сказал Павел. – Но на представленных видео видно, что нет никакого сговора, все было спонтанно и не было заранее никаким образом спланировано. На очной ставке Пак сказал, что не имеет ко мне никаких претензий. Я его не бил, не оскорблял, поэтому своей причастности к этому делу я не признаю никаким образом. Мы сами пришли в ГСУ, сотрудничали со следствием, помогали искать свидетелей. Считаю надуманным и предвзятым отношением. Согласен на любую меру пресечения. Кроме ареста».
Полузащитник «Краснодара» предложил за себя залог в размере 5 млн рублей и меру пресечения в виде домашнего ареста.
«МОЙ УДАР ПАКУ – ОТВЕТ НА ОСКОРБЛЕНИЯ»
Следующим выступил адвокат Кокорина – Андрей Ромашев. Юрист попросил суд приобщить к делу два ходатайства. Первое – о приобщении документа, подтверждающего возможность изменения меры пресечения на домашний арест и на залог. «Учитывая, что у него нет постоянной регистрации в Москве, доводим до суда право на квартиру в Москве на улице Березовая Роща. Также справка из банка ВТБ, что у матери Кокорина содержатся денежные средства свыше 10 миллионов рублей – они могут составлять залог».
Во втором ходатайстве адвокат заявил, что в целях полноты объективности судебного разбирательства просит суд потребовать у правохранительных органов видеозаписи в качестве доказательств невиновности Александра. «Прошу приобщить к делу записи с видеокамер у клуба «Эгоист», видеорегистратор потерпевшего Соловчука, результаты видеоматериала в кафе «Кофемания». Эти результаты содержат несколько иную версию событий, чем та, что изложена в ходатайстве следователя. Учитывая, что результаты видеофиксации являются доказательствами нейтральными, считаю необходимым, чтобы суд исследовал эти материалы».
Второй адвокат футболиста Татьяна Стукалова поддержала коллегу, но оппоненты выступили против. В итоге суд решил не удовлетворять запрос.
Сам Кокорин все это время заметно волновался. По нему было видно, что он очень хочет выйти сегодня (другие этого никак не показывали). Во время своего выступления нападающий отметил, что суд избрал для них слишком серьезное наказание.
«Мы изначально помогали следствию в расследовании дела. На первой даче показаний следователь по какой-то причине позволил себе оскорбить меня. По видеозаписям, предоставленным следствием, видно, что потерпевшие обманывают. Соловчука я не трогал пальцем и не понимаю, почему тогда меня продолжают обвинять в этом инциденте. С Паком мы наладили отношения. Вину свою признаю частично, скрываться я не собираюсь, потому что я профессиональный спортсмен, медийное лицо, куда-то выезжать я не вижу смысла. Мы ждём медицинское заключение и заключение по машине, которое могло появиться уже давно. Надеюсь на ваше профессиональное решение, ваша честь».
После этого Ромашев просил обратить внимание суда, что следствие предваряет результаты экспертизы в свою пользу и ведёт дело с явным обвинительным уклоном. Далее он обвинил Соловчука в том, что он сам начал конфликт с игроками. «Соловчук дважды ударил Мамаева, а потом ударил Кирилла так, что тот упал». А Пака по голове никто не бил: «Пака по голове никто не бил. Стул попал в левую руку и левое предплечье. Кирилл ударил его разжатой рукой по челюсти. Откуда у него сотрясение мозга – одному Богу известно».
НОВЫЙ ГОД ФУТБОЛИСТЫ ВСТРЕТЯТ В СИЗО
Кирилл Кокорин всё заседание не мог устоять на месте, улыбался. Он не поменялся даже когда свое выступление начал его адвокат Вячеслав Барик.
Спич Барика несколько раз прерывал судья, объясняя это тем, что он отходит от сути дела и даёт оценки представленным доказательствам. «Мой подзащитный достаточно отсидел. Он на глазах изменился. Мы с ним каждую неделю обсуждаем прочитанную литературу. Это молодой парень, ему ещё уроки учить! В ограничении свободы не имеет необходимости. Как он может повлиять на 17 опытных следователей?!».
Последним выступил Протосовицкий, который в тот вечер также находился в этой компании и был задержан вместе с Кириллом. Он частично признал вину, сказал что раскаивается и попросил изменить меру пресечения на более мягкую. «У меня несовершеннолетняя дочь и родители пенсионеры», – отметил он.
Выслушав все стороны, суд удалился для принятия решения. Все разбрелись по коридорам и обсуждали перспективы ребят, которые всё это время продолжали сидеть в «аквариуме».
Когда судья огласил решение, что игроки останутся за решёткой ещё на два месяца на задержанных не было лица. Они стояли без эмоций.. Теперь им уже не было так весело, как несколькими часами ранее.
Все четверо пробудут в «Бутырке» до 8 февраля. Следовательно Новый год они встретят там же.