erid:
Экс-футболист «Рубина» Алекс Сонг дал первое большое интервью после ухода из клуба.
КЛУБ ОБЕЩАЛ СОНГУ ДОМ, НО ПОСЕЛИЛ НА БАЗЕ
Алекс Сонг в прошлое зимнее трансферное окно ушёл из «Рубина» и спустя почти год дал первое большое интервью британскому The Telegraph. Оказывается, камерунец страдал в казанской команде, но звонил домой и рассказывал своей жене и друзьям, что его дела в «Рубине» идут хорошо, что в клубе всё в порядке и что он был счастлив.
«Я не мог рассказывать, что дела шли не очень хорошо, говорил, что всё в порядке, потому что не хотел, чтобы они беспокоились. Я просто должен был быть позитивным и не заставлять других людей чувствовать себя плохо, особенно мою жену и двоих мальчиков, которые живут в Лондоне».
Сонг перешёл в «Рубин» Хави Грасии летом 2016 года в качестве свободного агента. Его привлёк амбициозный проект казанцев – тогда в клубе ставили задачу выйти в еврокубки в первый же сезон после значительных финансовых вложений. Алекс ждал, что клуб предоставит ему дом, но сначала его заселили в отель, а затем клуб перевёз его в комнату на клубной базе с Янном Мвила по соседству.
«Когда я подписал контракт с клубом, мне сказали, что мне дадут дом. Прошёл один месяц, два, полгода, и никакого дома не было. Клуб перевёз меня из отеля и мне пришлось жить на базе – это было примерно через три месяца после переезда в Казань. Они продолжали говорить мне, что нужно ждать, пока дом будет достроен. Однажды я поговорил с женщиной, которая должна была заниматься проектом дома и она сказала, что никто из клуба с ней не связывался».
«У МЕНЯ НЕ БЫЛО ДРУЗЕЙ В КАЗАНИ»
Сонг рассказал о том, что ему было одиноко в Казани и после переезда на клубную базу он замкнулся в себе.
«Тренировочная база была в порядке, но это не совсем то, когда вы живёте дома. Она была хуже, чем отель, потому что там ты можешь отключиться и выйти из клуба. Комната на базе была прекрасной и хорошо оборудованной, но меня это не устраивало. Нельзя было расслабиться. У других игроков был либо дом, либо они могли выйти с базы.
Я же проводил свободное время, сидя в своей комнате и никогда не включал свет, когда я был в ней. Я просто сидел с компьютером, без телевизора, потому что я не мог ничего понять на российском телевидении. Моей жизнью тогда были компьютер и телефон, и это было нездорово. Честно говоря, я не знаю, почему я не включал свет. Он работал, но, наверное, я чувствовал себя удрученно и я был один.
Казань – прекрасное место. В городе есть хорошие рестораны и приятные люди, но я почти никогда не ходил туда, потому что у меня не было друзей. Я просто сидел в своей комнате. Ходил в ресторан, возможно, два или три раза за всё время, что был в Казани. Я питался в основном на тренировочной базе, где была хорошая еда, но мне было одиноко. Я сходил с ума. Я не плакал, но был подавлен.
ДОЛГИ, ИПОТЕКА, ЗВОНКИ ИЗ БАНКОВ
После смены руководства в «Рубине» и прихода ТАИФа в управление, клуб пытался значительно снизить расходы и расстаться с высокооплачиваемыми игроками. Сонг был одним из них. Прошлый сезон Алекс начал при Курбане Бердыеве, который в какой-то момент перестал ставить его в состав.
«В последней игре предыдущего сезона меня удалили, поэтому я был отстранен от участия в первой игре нового сезона. Второй матч против «Зенита» мы проиграли, но я сыграл очень хорошо. И в следующем матче новый тренер должен был поставить меня на в состав, я играл. Мы выиграли тот матч и я забил (тульскому «Арсеналу», – ред.). Затем я оказался на скамейке и не мог понять в чём причина. Я больше не выходил в стартовом составе «Рубина», я вообще не играл с начала сентября до декабря. Думаю, что в руководстве решили, что я не должен играть, потому что они хотели, чтобы игроки, которые, по их словам, обходились им слишком дорого ушли, и они перестали платить нам зарплату», – рассказал Сонг.
В клубе действительно были большие задержи по зарплатам и это было элементом давления на легионеров со стороны генерального директора Рустама Саяхова и спонсора ТАИФа. Сонг признался, что впервые в карьере у него возникли проблемы с деньгами. Ему начали поступать звонки из банка с вопросами о том, как он собирается оплачивать ипотеку за свой дом в Лондоне. Футболист занимался строительством жилищного комплекса в родном Камеруне и это тоже требовало больших средств.
«Клуб продолжал говорить мне, что деньги поступят на мой банковский счет, но этого не происходило. Конечно, это усложнило жизнь, потому что у меня просто не было много денег на счетах в банке. Нужно планировать, куда идут ваши платежи, и что приходит на счет и списывается.
У меня были ипотечные кредиты и прочие займы, я должен был продолжать оплачивать все эти счета. У меня была ипотека в Лондоне, поэтому из банка звонили и спрашивали, где мои деньги. Это очень напрягало – это худшая сторона ситуации. Мне никогда не приходилось беспокоиться о деньгах, но теперь было постоянное давление со стороны банков. Я работаю над крупным строительным проектом на родине и не имел денег, чтобы продолжить это дело. У меня были сотрудники, которые работали на меня и помогали мне, а у меня не было доходов, чтобы им заплатить».
«Я ПОТЕРЯЛ ГОД КАРЬЕРЫ В «РУБИНЕ»
Сонг ушёл из «Рубина» в январе, не вернувшись в расположение клуба после зимней паузы. Тогда Алекс расторг контракт в одностороннем порядке – поводом для этого стали задержки клуба по зарплате в несколько месяцев.
В руководстве «Рубина» тогда не приняли эту позицию и посчитали, что для разрыва контракта у футболиста не было оснований. Клуб подал иск в судебную палату ФИФА и получил встречный иск от игрока. Спор закончился в конце августа: новое руководство в «Рубине» решило отозвать иск и выплатить игроку компенсацию – 2 млн евро (долг по зарплате и компенсация за расторжение контракта). Сонг в результате тоже отозвал свой иск, хотя изначально футболист требовал от клуба 10 млн евро. Стороны пришли к примирению.
В летнее трансфеное окно Сонг перешел в швейцарский «Сьон», где теперь живет вместе со своей семьей и снова счастлив.
«Не хотел уезжать куда-то далеко, хотелось остаться в Европе и играть еще четыре или пять лет. Я подписал с клубом контракт на два года и всё пока складывается хорошо. Я живу в своем доме со своей семьей. Думаю, я потерял целый год своей карьеры в Казани. Но сейчас я играю и снова счастлив».