erid:
Сейчас Зинэтула Билялетдинов – одно из главных имён в отечественном хоккее, тренер, руководившей сборной на Олимпиаде в Сочи и перешедший рубеж в 700 матчей с «Ак Барсом». Но в самом важном этапе его карьеры – северо-американском – есть много пробелов. Именно в НХЛ сложились многие тренерские стереотипы Билялетдинова. «БИЗНЕС Online» пытается восстановить его становление в Канаде и США с 1993 по 1997 год.
«БИЛЛУ ДОВЕРЯЛИ ВСЕ»
На ютубе есть видео, где Зинэтула Билялетдинов даёт первое интервью в Канаде. Журналист с трудом произносит: «Зинэтула», еле-еле выговаривает «Бильялаинов» и передаёт слово помощнику тренера «Виннипег Джетс». Если переводить дословно, Билялетдинов сказал: «Когда я здесь в первый раз, Мюллер… я вижу много проблем. Много проблем катание. Много проблем пас. Много проблем позиционная игра. Но сейчас он прогрессирует». Тренер говорил о Майке Мюллере – первом легионере в истории отечественного хоккея, которого он знал ещё по московскому «Динамо».
Перед началом сезона-2017/18 Билялетдинов смотрит это видео: «Ого! Это я через месяц говорю. Я приехал туда в августе, по-моему, а это было в сентябре. Я многому научился в НХЛ, многое увидел. И то, что увидел, воплощал потом в своей работе. Поначалу было трудно, но я потихоньку исправлялся. Было много нового – даже в быту. Все люди, которые были рядом, помогали мне».
Когда показывают мужчину в очках и рубашке с короткими рукавами, Билялетдинов говорит: «Это Майк Смит – генеральный менеджер. Он замечательный человек, который очень любит хоккей. Он помог НХЛ в том плане, что привёз очень много русских хоккеистов». А также первого тренера из России. В 1989 году Смит заключил партнёрские соглашения с киевским «Соколом», а позже установил отношения с московским «Динамо». В 1991 году он пригласил несколько игроков из России на сборы «Джетс». Как утверждает Sports Illustrated, Билялетдинов тогда тоже прилетел в Виннипег.
Через два года «Динамо» стало чемпионом России, и Смит сделал Билялетдинову предложение. В интервью сайту КХЛ тренер рассказывал, что «над ответом не задумывался» и «отказаться мысли не было». Генменеджер «Виннипега» наблюдал за ним ещё во времена игровой карьеры. Он называл защитника «Динамо» «единственным россиянином, который играет в канадский хоккей». Уклон на северо-американское, кстати, сохранился и в тренерской карьере – так, во время Олимпиады в Сочи Кен Хичкок из сборной Канады назвал Билялетдинова «тренером НХЛ, который, по стечению обстоятельств, работает в России».
Первое условие, которое Смит поставил перед Билялетдиновым, – это как можно скорее выучить английский язык. Как видно по видео, определённых результатов тренер добился уже через месяц. «Ну я говорил на английском, но посмотрите как, – объясняет Билялетдинов. – Что мог, то и сказал. Я очень много занимался, и в этом плане было непросто». Главная трудность была в том, что репетитор не разговаривал по-русски, а Билялетдинов – по-английски, но, как оказалось, Смит не особо переживал по этому поводу. «Виннипегу» нужен был не столько английский Билялетдинова, сколько его русский. В 1989 году «Джетс» выбрали на драфте двух игроков из Советского Союза, в 1990 – трёх, в 1991 – четырёх, а в 1992 – девятерых.
«Назначение Билялетдинова было хорошей идеей, – считает Митч Касприк, в прошлом скаут клуба Западной хоккейной лиги, ныне блогер сайта Winnipeg Hockey Talk. – Он мог упростить адаптацию в Северной Америке молодым российским игрокам. Смит видел, что рынок созрел для европейцев, и понимал, что в НХЛ на них мало кто претендовал».
«Можно сразу понять, горят ли глаза у игроков при работе с тренером или нет, – сказал SI Смит. – Когда говорил Билл, все слушали очень внимательно. В СССР вся полнота власти была у тренеров, им работалось проще. После распада Союза нужно было научиться, как по-другому взаимодействовать с игроками. Билл научился – и ему доверяли все».
Смита уволили по ходу дебютного сезона Билялетдинова. В 70-х «Джетс» считались сильнейшей командой во Всемирной хоккейной ассоциации. Когда ВХА распалась и клуб перешёл в НХЛ, команда сбавила, но из года в год боролась за Кубок Стэнли. А за шесть лет под руководством Смита «Виннипег» выходили в плей-офф только три раза. На пресс-конференции по случаю увольнения генменеджера спросили, что он собирается делать в будущем. «Я ответил, что отправлюсь в путешествие из Лондона в Гонконг, – вспомнил Смит Chicago Tribune. – Всё затихли и, как я понял, подумали: «Придурок, тебя и уволили за то, что ты ездил по Европе и привозил всех этих европейцев».
«ЕЩЁ ОДНО УПРАЖНЕНИЕ!»
Одну из главных ошибок Смит совершил на драфте 1989 года. Он мог выбрать Павла Буре и Сергея Фёдорова – и те прибыли бы в Штаты примерно в то же время, что и Билялетдинов. Но Смиту помешала его образованность. Воспользовавшись знаниями политолога, социолога и антрополога, он пришёл к выводу, что Союз ещё чуть-чуть, и всё, а выбор русского игрока может привести к дипломатическому конфликту. «Я понимал, что советское правительство в скором времени переживёт кризис, – рассказывает Смит. – «Детройт» же думал не о советском правительстве, а конкретно о Фёдорове». Позднее у «Виннипега» получилось подписать европейскую суперзвезду.
Билялетдинов вспомнил лучших игроков, с которыми он работал в Северной Америке. Этого человека он назвал в первую очередь: «Много ребят хороших было… Селянне, Жамнов, Ткачук, Нумминен».
«Виннипег» выбрал Теему Селянне в 1989 году. Как пишут в книге A Season in Time, многие сомневались в способностях финна: считалось, что высокую статистику он набрал в слабом чемпионате, да ещё надо было ждать три года, прежде чем он исполнит все воинские обязанности. Поначалу «Виннипег» не заключил контракт с Теему, но сохранил за собой право повторить любое предложение от клуба НХЛ. Должно быть, Смит очень обрадовался, когда в 1992-м «Калгари» предложил Селянне контракт на три года и 1,5 млн долларов. «Джетс», скрипя зубами, нашли деньги и повторили предложение.
Интересно, что Билялетдинов поработал с Селянне не только как помощник тренера. В январе 1994 года главный тренер «Виннипега» Джон Пэддок заболел бронхитом, и Билялетдинову совместно с Энди Мюрреем пришлось взять руководство командой на себя. Наставник «Чикаго» Дэррил Саттер также отсутствовал – он уехал на похороны матери. В итоге «Виннипег» потерпел поражение со счётом 1:5.
В сентябре 1995-го Билялетдинова отправили в тренерский штаб Пола Гиллиса в команде АХЛ «Спрингфилд Фалконс». И уже через год Дон Хэй вернул российского тренера в главный клуб – только уже не из Виннипега, а из Финикса, и не «Джетс», а «Койотс». Во времена ВХА «Джетс» позволяли себе безумные траты – именно они подписали самый большой контракт в истории профессионального спорта с Бобби Халлом. Дальше клуб несколько лет переживал финансовые проблемы. Как отмечает VICE Sports, в начале 90-х «Виннипег» принял 10 млн долларов от местного бизнеса и областного бюджета и перестал быть частным.
Ситуация усложнялась тем, что канадский доллар оценивался в 0,72 от американского, а зарплаты нужно было выплачивать именно в валюте Штатов. Если ничего бы не поменялось, клуб в сезоне 1996/97 потерял бы 20 млн. Так что «Джетс» стали «Койотс» и увеличили количество американских клубов в НХЛ. «Долгое время хоккей уступал по популярности настольному футболу и чуть-чуть опережал классики, – писала Arizona Daily Star. – Но когда НХЛ стала более американской и менее канадской (19 из 26 клубов сейчас в Штатах), всё поменялось… В лучших традициях янки это отметили «Койотс». Они сократили имя российского тренера Зинэтулы Билялетдинова до простого «Билл».
Касприк с Winnipeg Hockey Talk знает и другой вариант прозвища: «Вы же знаете хоккеистов. Билл и Билли – чтобы придумать такое, много ума не нужно. Интересно узнать, кто первым назвал Зинэтулу Биллом. Он сделал очень большой вклад в работу тренерского штаба. Когда я слышу его имя, то моментально вспоминаю те «Виннипег» и «Финикс».
В январе 1997-го Arizona Republic писала, что Билялетдинов отвечает в «Койотс» за игру в меньшинстве. По этому показателю команда была 15-й среди 26 в НХЛ. «Мы усердно работаем, – сказал газете Билялетдинов. – Все усердно работают. Мы просматриваем видео, находим ходы против каждой команды. Всё это усердная работа. Мы знаем, как играет тот или иной игрок у соперника, и можем дать указания нашим ребятам». По возвращению в Россию Билялетдинов неоднократно говорил, что в НХЛ крайне серьёзно относились к предматчевой подготовке. «В «Виннипеге» игру разбирали, как шахматную партию. Никогда не думал, что хоккей можно разложить чуть ли не на молекулы», – сказал он газете «Культура».
У Пола Маклина – на тот момент тренера «Финикса» – есть яркая история про Билялетдинова. В начале сезона «Койотс» тренировались в Бостоне. Занятие должно было длиться не больше 30 минут и не предполагало серьёзных нагрузок. Но Билялетдинов превысил лимит по времени. В конце концов, на арене погас свет. «Билл сказал: «Ещё одного упражнение. Вечно у него это «ещё одно упражнение», – рассказал Маклин SI, изображая русский акцент.
Упорство Билялетдинова, однако, не спасло «Финикс» от отставки тренерского штаба по окончанию сезона 1996/97. Он вернулся в Россию – страну, которая всё ещё находилась в экономическом и духовном упадке. «Были ли у меня мысли остаться в Америке? Честно говоря, об этом и не думал, – признаётся Билялетдинов. – По ходу сезона я был очень занят работой, а о происходящем в России слышал только по телевизору. Но летом всё равно возвращался в Москву. Так что понимание обстановки у меня было».
В 2001-м Билялетдинова пригласили в «Чикаго». Майк Смит пытался убедить главного тренера Алпо Сухонена, что российского тренера надо хотя бы подпускать ко льду во время тренировок. Но финн настаивал на том, что Билялетдинов ему не нужен. В этот момент тренер завершил для себя американский этап карьеры. «Я вернулся в Россию потому, что дочь поступила в Москве в институт и уехала из Америки, – говорил тренер «Спорт-экспрессу». – А мы с женой, оставшись за океаном, вскоре поняли: такая жизнь врознь не для нас. К тому же роль ассистента мне была уже не по душе. Пробиться выше европейцу в НХЛ практически невозможно».
Билялетдинов продолжил смотреть сюжет, где он даёт свое первое интервью на английском.
«Ох, какой я молодой-то!, – говорит тренер. – Сильно я поменялся? А что, по волосам не видно?».