erid:
«Скажу честно, я никогда не думал, что буду играть в большом клубе. Играл для себя», – признаётся Андрей Чибисов. В прошлом сезоне нападающего, которого до переезда в Казань никто не знал, не критиковал только ленивый. Однако в этом сезоне Чибисов одно из открытий «Ак Барса». В интервью «БИЗНЕС Online» игрок рассказал, как приехал в Тюмень без формы и не поверил словам агента о переезде в Казань, а также о бедности в родном Прокопьевске и многом другом.
 | |
| Фото: «БИЗНЕС Online» |
«ДОГОВОРНЫЕ МАТЧИ В ХОККЕЕ – ЭТО ФАНТАСТИКА»
– Андрей, последние поражения эмоционально как-то ударили по игрокам?
– Каждое поражение бьет эмоционально. Есть какой-то небольшой спад, но лучше сейчас, чем непосредственно перед плей-офф. Сейчас есть время всё переосмыслить, подготовиться и подойти к важным матчам в оптимальном состоянии.
– Объяснение этим поражениям – отсутствие мотивации?
– Нет, не согласен. Мотивация была, просто в тех матчах залетело в наши ворота всё подряд: в Нижнекамске в первой и третьей смене сразу же забили, с «Ладой» – то же самое. Нельзя сказать, что мы были расслабленными, с «Ладой» вообще все бились до конца – они нам всякую ерунду после глупых ошибок забили.
– Кто-то говорит о договорных матчах.
– Так говорят те, кто не знает всей системы. Они думают, что кто-то может взять и договориться, но хоккей такая игра, где это невозможно. Тут побеждает только сильнейший.
– То есть, в хоккее не существуют договорных матчей?
– Это просто нереально. Да и в футболе, считаю, такого нет. Сколько я нахожусь в спорте, знаю, что это все эти разговоры – фантастика.
– Другой вопрос, что игроки в этих матчах могли поберечь себя и выкладываться не полностью, рискуя получить травму перед плей-офф...
– Даже близко не было таких мыслей. Все готовились и хотели выиграть. Наоборот, если начнешь жалеть себя, заложишь мысль, что можно получить травму, то обязательно получишь её. Просто случился небольшой эмоциональный спад. В хоккее без этого никуда. Сейчас впереди три матча с крепкими соперниками (интервью было записано до игры с «Салаватом Юлаевым», – авт.), которые помогут нам вернуться в игровой тонус, идти вперед не оступаясь.
– Есть минусы такого долгого перерыва?
– Кто-то уже сейчас рвёт и мечет, борется за плей-офф. А у нас всё гладко – закрепились на третьем месте, ждём соперника, но когда ты всегда в игровом тонусе – это легче. Перерывы иногда дают сбой.
– Три матча хватит, чтобы вернуться в игровой ритм?
– Думаю, мы успеем вернуться в тонус. У нас еще серьезные команды в соперниках, все игры на выезде – играть будет сложнее.
«КОГДА ПРИЕХАЛ В ТЮМЕНЬ, СТЫДНО БЫЛО ЗАЙТИ В РАЗДЕВАЛКУ»
– Правда или нет, но рассказывали, что вы в какой-то момент могли закончить с хоккеем.
– Был момент, когда я в 16 лет играл во взрослой команде «Шахтёр». Был там у нас строгий тренер. На одной из тренировок все разгильдяйничали, а на старичков же не накричишь, поэтому он наехал на меня, выгнал со льда. Я подумал про себя и решил, что пойду учиться. Четыре дня вообще не появлялся во дворце. Потом мимо проходил, встретил тренера. Он спрашивает, почему я не хожу на тренировки. Говорит, выгнал меня только с тренировки, а не из хоккея. А я откуда знал? Сам побоялся подойти спросить. Скромность меня подвела тогда.
– Вы в школе на тот момент учились?
– Нет, в техникуме.
– «Шахтёр» ведь играл в РХЛ – любительской лиге. Как там обстоят дела с бытом?
– Никак. Всё очень просто – до «Ак Барса», как до космоса. С формой проблемы, играешь в одном и том же, пока коньки до кожи не сотрутся. Радуешься, если выдадут что-нибудь из формы трехлетней давности. Клюшку дадут – бережешь её, будто золотую. Там и сейчас очень тяжело. У детской школы ничего нет, дети играют в чём попало. Ладно, если у родителей есть возможность приобретать что-нибудь из формы, а если нет, то дети просто заканчивают. Неважно – талантливый ты или нет, вынужден будешь оставить хоккей. Вроде бы, Кемеровская область – уголь, вся Москва от нас питается, а на выходе что? Москва думает, что у нас люди получают хорошо, а на самом деле – копейки.
– Клуб городу принадлежит?
– Да, оттуда идёт финансирование. Не знаю только, куда идут все вложения. Угольная сфера у нас ведь огромная: разрезы, шахты. А хоккей у нас любят – на матчах РХЛ был полный дворец. Но, увы, губят это всё. Скоро людям некуда ходить будет.
– Что из себя представляет хоккей в Прокопьевске?
– Хоккей у нас всегда был, просто о нём мало кто слышал. У вас в Казани огромная школа, все ресурсы, а там ничего этого нет. Но люди, тренеры, директор школы всеми силами стараются сохранить хоккей. За это им спасибо. Мне повезло, что у нас тренер был, который сам поиграл на высоком уровне, многое дал нам. Но уровень, конечно, не тот, даже если сравнивать с ВХЛ. Помню, приехал на просмотр в «Рубин», там такое началось…
– Что?
– Вроде бы, всегда физически много работал, уделял этому внимание. А когда приехал туда, понял, что мне еще работать и работать. А еще тактически надо было нагонять всё. Это очень непросто было для меня. И вообще кто-то считает, что каждая такая ступень вверх зависит от везения. Мол, мне повезло. Нет вообще такого – повезет или не повезет. Нужно трудиться, умирать за своё дело, только тогда, может быть, что-то получится.
 | |
| Фото: Vk.com |
– Что мотивировало вас идти вперед?
– Скажу честно, я никогда не думал, что буду играть в большом клубе, как сейчас. Играл для себя, мне это нравилось. Бывает, приходишь с утра на тренировку и весь день занимаешься сначала со своим возрастом, потом еще с тремя другими. Постоянно в игровом ритме – круто, ни о чем больше не думаешь. Когда мне было 17 лет, мы с «Шахтером» выиграли первую лигу, на следующий сезон меня пригласили на просмотр в Тюмень.
– Удивились?
– Очень. Купил билет, собрал вещи. Потом про себя подумал: «Куда я вообще приехал?». Формы нет, ничего нет. Стыдно было в раздевалку зайти. А я даже не интересовался, что за клуб. Только перед самой поездкой открыл интернет, смотрю – они на первом месте идут. Подумал, ну всё, капец – куда я лезу? Потом начал тренироваться – одна тренировка, вторая. Тренер ко мне подходит, Мисхат Фахрутдинов, говорит, для первого дня неплохо. Всё, больше ничего не говорил. Готовился, что меня отправят обратно. А потом менеджер команды подошел, сказал, что клуб во мне заинтересован.
– Подписали контракт в итоге?
– Сразу – нет, президент «Шахтера» не отпустил. Потом, когда, контракт закончился, вернулся в Тюмень, поехал вместе с командой на сборы. На сборах хотя бы понял, куда я попал, адаптировался более-менее.
– Какие-то деньги, наверное, получать стали...
– В «Шахтере» тоже была зарплата, пусть и маленькая. Помню, получил пять тысяч – радость. Сразу побежал к маме, отдал ей. Молодому-то зачем деньги, а мама всю жизнь вкладывала в меня.
– В бытовом плане разница ощущалась?
– Конечно. Совсем другой уровень. Перед игрой покормят, поездки хоть и на автобусах, но на хороших. Помню, когда после сборов вернулись в Тюмень, у меня формы не было. Администратор подошел ко мне, спросил, какие размеры нужны. Я возвращаюсь через час, а он мне вывозит целый баул с формой. Непривычно. Привык играть в одном и том же, пока всё не сотрется.
«В ПРОКОПЬЕВСКЕ ВСЕ ДРУГ ДРУГУ ПОМОГАЕМ, ПОДДЕРЖИВАЕМ. В БОЛЬШИХ ГОРОДАХ НЕ ТАК»
– Известный кикбоксер Алексей Ульянов говорил: «Чибисов – звезда, его весь город знает». Это так?
– Нет, какая я звезда? Нет такого, чтобы кто-то мимо проходил и говорил: «Вау, это Чибисов». Мы все там друг друга уже давно знаем. Бывает летом собираемся с парнями: кто с вышки приедет, кто с МХЛ, КХЛ – нас там человек сто набирается. С боксерами или тайцами вообще каждый четверг встречаемся, играем в футбол – хоккеисты против боксеров. У нас очень дружный город, везде и всегда друг друга поддерживаем. Тут и вообще в больших городах всё по-другому.
– Почему?
– От людей, наверное, зависит. Там у нас все друг другу пытаются помочь, если у одного беда – то каждый засуетится, начнёт помогать. Неважно, хоккеист или боксер. В этом плане мы стараемся по-человечески относиться друг к другу. Обычно как происходит: у тебя беда, обращаешься за помощью, а человек не понимает, зачем он тебе должен помогать.
– Намекаете, что город избалованный?
– Возможно. Москва еще рядом. Тут для людей очень важен пафос, показаться перед другими. Если у тебя всё хорошо – все рядом, соберутся, отдохнут, а случится проблема – все в тень. У нас в Прокопьевске денег особо нет, да и не важны они. На первом месте человеческие отношения, взаимовыручка. Сегодня у тебя может быть всё, а завтра – ничего, но человеком ты оставаться обязан.
 | |
Фото: личный архив Андрея Чибисова |
– Как вы оказались в хоккее? Насколько известно, в Прокопьевске одни бойцы.
– Там хоккей был всегда, его любят. Талантливые игроки у нас всегда были. Расскажу по секрету: был такой игрок Жиганов, его пригласили в Москву на конкурс буллитов, в воротах играл Третьяк. Он ему девять из десяти забил, причем один раз шайба сошла с клюшки, а потом говорит: «Да где я ваш такой хоккей видел», и уехал. Потом всё замяли, как будто конкурса вообще не было, чтобы не опозориться. Таланты есть, но люди видят, что перспектив нет и просто заканчивают.
– С вашего возраста кто-то еще пробился в большой хоккей?
– Да, Андрей Сигарёв, который в Хабаровске сейчас. Помладше – Вовка Бутузов из «Сибири». Сергей Коростин молодежный чемпионат мира выигрывал. С каждого года по одному-два человека появляются.
– Откуда столько именитых бойцов из Прокопьевска?
– Если родился в Прокопьевсе – ты уже боец (улыбается). Там такой контингент, хотя сейчас спокойнее, но еще года четыре назад: понты, понятия, разговорный лексикон. Там сразу школу жизни проходишь.
– Вас это как-то коснулось?
– Всех касалось. Бывает, играешь двор на двор, а на следующий день дерёшься с этим же двором стенка на стенку.
– Не было риска пойти по плохому пути?
– Это всё, мне кажется, зависит от воспитания. Мне вот мама никогда ничего не запрещала, но когда ребята уходили курить за гаражи, я оставался чеканить мяч. А если человеку в детстве всё это не объяснили, не заложили, то хоть цепями привяжи, он всё равно грязь найдет. Я всегда стороной пытался обходить все эти вещи.
– Часто посещали бойцовские залы?
– Нет, хотя тренеры местные звали постоянно. Не знаю, с детства как-то пошло, что не люблю никому уступать. Не люблю, когда на льду исподтишка что-то делают – сразу в гнев прихожу. Начинаешь сразу жестко играть, чтобы человек понял, что так делать нельзя.
– Получается, кроме хоккея больше ничем не занимались?
– В техникуме чем только не занимался, вся стена в медалях. За техникум в футбол, волейбол играл – отрабатывал пропуски, которые накапливались из-за хоккея. Хотя экзамены и зачеты сдавал абсолютно сам, ничего купить нельзя было. По волейболу дважды даже область выигрывали. По легкой атлетике раза три выигрывал прыжки в длину.
«КОГДА АГЕНТ СООБЩИЛ ОБ «АК БАРСЕ», СПРОСИЛ: «ТЫ НАПИЛСЯ ЧТО ЛИ»?»
– Неужели все спокойно отнеслись к тому, что парень из Прокопьевска перешел в «Ак Барс»?
– Я скажу, что у нас тут тайцы, боксеры – чемпионы мира и Европы, известные люди. Никто не удивился. Помню, когда был в Ханты-Мансийске, агент звонит мне, спрашивает: «Ты стоишь или сидишь?». Я подумал, он имел в виду, играю я в следующем матче или нет. Не знаю, говорю, состав еще неизвестен. А он имел в виду в прямом смысле. Потом опять меня переспрашивает, я ничего не понимаю. Он мне: «Собирай вещи, бери документы, всё – ты игрок «Ак Барса». У нас с агентом дружеские отношения, я ему сразу: «Ты напился что ли?». Не поверил. Он мне, кстати, никогда не говорит, кто мной интересуется, обычно по факту уже ставит в известность.
– Какая была ваша реакция?
– Я про себя подумал: «Блин, какой «Ак Барс»? Кому я там нужен? Сто процентов шутка». Юшкевич, который тогда тоже в Ханты-Мансийске был, позвонил мне, сказал, чтобы я не переживал. Поддержал меня, успокоил, сказал, что это шаг вперед, надо делать свою работу.
– Успокоились?
– Я больше переживал, что система там другая, получится у меня влиться в коллектив или нет, смогу ли выполнять тренерское задание. Но после разговора с ним немного успокоился.
– Первое время, когда оказались в «Ак Барсе», глаза на лоб не полезли от всей инфраструктуры?
– В «Югре» игроки были мастеровитые и сам Юшкевич делал условия, приближенные даже к НХЛ. Да, там не было такой базы, как в Казани, но всё остальное в плане быта тоже было на уровне. Когда я ехал в Казань, мне говорили, что молодым в «Ак Барсе» дают шанс, главное – не упустить его. В какой-то определенный момент тебе просто начинает везти, возможно, мне повезло с «Ак Барсом», но всегда этот фарт не будет с тобой, нужно компенсировать его работой. А если думаешь, что поймал птицу счастья и она будет тебя тащить – нет, такого не будет.
 | |
Фото: «БИЗНЕС Online» |
– Что больше всего удивило в «Ак Барсе»?
– Удивился, что меня сразу же поставили в состав, я сыграл несколько матчей. Хотели еще раньше поставить на игру, но я сам подошел к тренерам, сказал, что давно не играл – просил спустить меня в «Барс». Они с пониманием отнеслись, я сыграл один матч за молодежку, а потом уже дебютировал против «Витязя». Всё сразу как-то было отлично, почувствовал поддержку, когда это чувствуешь, хочется больше выкладываться.
– Говорят, наоборот, Зинэтула Билялетдинов молодежи не доверяет.
– Всё зависит от тебя, как ты будешь выполнять игровое задание, выкладываться на льду. Бывают спады, после которых вставят по первое число. Бывает, наоборот, работаешь, пашешь, вроде бы, всё делаешь правильно, но не идёт. В такие моменты нужно, чтобы тренер подсказал. Это помогает.
– Многие болельщики и журналисты не понимали ваш трансфер в «Ак Барс». Молодой нападающий, чужой воспитанник, хотя под рукой есть «Барс» с целой кучей своих игроков.
– Знаете, критика полезна. Надо фильтровать просто – здоровая она или нет. Если здоровая, тогда из неё можно что-то вынести. А если просто кричат что-то, оскорбляют, тогда вообще не надо никак реагировать. С детства меня учили из всего выносить что-то положительное. Бывает, болельщик ходит на матчи лет семь-восемь, думает, что он всё знает. Но он не знает весь процесс изнутри. Особенно, если человек сам не играл никогда. Я, например, постоянно звоню своим бывшим тренерам, спрашиваю, видели ли они мои матчи, прошу где-то подсказать. В этом нет ничего такого.
– Вы слышали все эти разговоры: «Зачем подписали, кто он вообще такой?»
– Не обращал внимания. Соцсети не читаю.
– Вы еще потом долго забить не могли. Давило?
– Не могу сказать, что давило, потому что моменты были, создавал. Возьмите Ягра, он недавно сказал, что если шайба не идёт в ворота, ты хоть голову об борт разбей, она не зайдет. Всякое бывает: кто-то техничный форвард, быстрый, ему отдай шайбу – сразу забьет. Кто-то борется больше, выцарапывает эту саму шайбу для партнёров. Я не злился на себя в тот момент, напротив, старался больше создавать, помогать партнёрам. Тимкин тоже в прошлом сезоне не мог забить, а в финале вышел в седьмом матче и два гола сделал. Всё – король.
– То есть, согласны с тем, что вы нападающий другого плана, у которого забивать не первостепенная задача?
– Да, но это не значит, что я должен забыть о голах. Я в каждом эпизоде выкладываюсь, стараюсь сделать лучше для себя и партнёров. Если есть момент, конечно, я постараюсь использовать его.
– Откуда пришло тактическое понимание хоккея? Вас же этому никогда не обучали.
– Не знаю. Но в детстве меня всегда учили играть в пас, потом, когда вырос, понимал, что мне нужно видеть поле, партнёров, чтобы отдать хорошую передачу. А что касается каких-то тактических моментов, старался просто слушать всё, что говорят. Человек ведь способен впитывать всё в себя, как губка.
– В какой хоккей играет «Ак Барс»?
– Системный. У многих такого нет, они выходят на лёд и делают, что хотят. Слышал, что говорят про какой-то откат, но тут такого нет. Да, мы внимательно играем в обороне, моментально стараемся устранять ошибки, но, опять же, это системность.
«СТРОЯТ ТОРГОВЫЕ ЦЕНТРЫ, НО КОМУ ОНИ НУЖНЫ, ЕСЛИ ДЕНЕГ НЕТ?»
– Население Прокопьевска с каждым годом становится всё меньше. Это из-за низкого уровня жизни?
– Да, уезжают в Новокузнецк, Новосибирск – там перспектив больше, работа есть. У нас тут только шахты и вагоностроение, зарплаты нет. Для молодежи перспектив никаких. Не могу сказать, что город серый – есть, где погулять, аллеи, торговый центр. Но кому всё это нужно, если работы нет. Нищета.
– Справедливо, что шахтёры, каждый раз рискуя жизнью, получают копейки?
– Раньше, в начале нулевых, шахтеры у нас получали огромные деньги. Они могли зарплату получить, а потом на два выходных полететь в Москву, отдохнуть и потратить там всё. Сейчас такого нет. С Москвы комиссия приезжает, по бумагам им показывают, что шахтёры получают огромные деньги, а на самом деле – копейки. Даже если шахтёры начинают возмущаться, им просто отвечают, что мы вас уволим, ищите другую работу. А куда уходить? Выбора нет.
– А спортсмены должны получать в 50-100 раз больше шахтёров?
– Не знаю, что ответить. Раньше они получали больше, а сейчас копейки – у всех еще семьи, дети, кредиты. Действительно людей жалко. Не знаю, что произошло, потому что раньше даже обычные проходчики получали по 50 тысяч. Сейчас еще шахт как таковых нет, они нерентабельны – только разрезы. Они когда оттуда выходят, у них на фонаре есть красная лампочка – показывает уровень метана. Вы же знаете, если он повышен, то любая искра может привести к взрыву. Так вот они выходят – у них эта лампа постоянна красная, то есть, люди уходят на работу и не знают, вернутся обратно или нет. Смотришь на них – жалко, такие токсины там получают. Респираторы эти вообще не помогают. Это всё на совести директоров. Бесследно это не пройдет.
– Куда спортсмены вашего возраста тратят деньги? Живете вы на базе, клуб вас кормит, одевает.
– За других отвечать не могу, не знаю. Карьера тоже не вечная – надо что-то копить, думать о будущем.
– Машины, телефоны?
– У менять есть машина, поезжу на ней четыре-пять лет, может, поменяю. Кто-то меняет каждый месяц, год – я этого не понимаю. Кто-то телефоны меняет каждый день, у меня такого нет. Я с прошлым проходил больше шести лет, он там кое-как функционировал. Все эти айфоны постоянно меняются, но функция-то основная у них одна – звонить, поддерживать связь. Люди гонятся за всем этим, даже если денег на жизнь нет, готовы последнее отдать за свои «хотелки».
– Но ведь везде сейчас так.
– Да, в Европе 85 процентов людей реагирует на рекламу, маркетинг. Увидят какую-нибудь новинку – идут покупать. У нас вокруг, например, седьмого айфона не было такого ажиотажа, как там. Огромные очереди ведь были.
– У нас и уровень жизни пониже.
– Факт в том, что люди там как зомби реагируют на рекламу. У них поэтому бизнес запустить легче, рекламу снял – и всё, сидишь, ждешь клиентов.
– У нас люди за айфоны последние деньги отдают. Это разве лучше?
– Нет, конечно. Повторюсь, я этого не понимаю. Человек берет кредит, только чтобы все видели, что у него крутой телефон. Будет стоять перед ним выбор – прожить месяц в достатке, хорошо питаться, или же купить на последние деньги телефон, весь месяц потом выживать – и он выберет второе. Не все такие, но многие. Увидел у соседа машину, тоже надо такую, денег нет, но есть ведь кредит. Зачем? Поднакопи, живи по возможностям.
– Казань после Прокопьевска произвела сильное впечатление?
– Красивый город, да. Я как только приехал сюда, у меня мысль никак не могла выйти из головы: почему в Казани, где есть нефть, так красиво, столько парков, набережная – всё для людей, детей. Но почему в Прокопьевске, где столько угля, нет такого же? Люди у нас там ничего не видят, дети в чем виноваты? Шахты позакрывали, зато торговые центры открывают. А в чем их смысл, когда денег нет? Просто обложка для города.
– На «Кузню», например, народ совсем не ходит, но на клуб тратятся миллионы. Нужно ли всё это, если у тебя народ бедствует?
– Смысл не в том, сколько «Кузне» дают миллионов. Деньги есть на всё, хватит и на людей. Просто есть определенная группа людей, которым всегда всё мало, не могут успокоиться. Всё себе.
«СЕГОДНЯ ТЫ В ТЁПЛОЙ ВАННЕ, А ЗАВТРА ГДЕ?»
 | |
Фото: «БИЗНЕС Online» |
– Рассказывали, что прошлым летом вы практически не отдыхали – всё время тренировались.
– Я мало отдыхаю, потому что просто не могу отдыхать, постоянно надо двигаться. Организм привык к постоянным нагрузкам. Я могу на неделю съездить куда-нибудь отдохнуть с мамой, сестрёнкой, но не больше. В Прокопьевске я целыми днями летом в футбол играю, на лёд выхожу, волейбол где-нибудь на пляже. Иногда за день столько набегаешься, что после тренировок во время сезона так не устаешь. Этим летом я больше на выносливость работал, кроссы стал бегать. Перед сезоном через день по десять километров бегал.
– Говорят, для хоккеиста важно, чтобы он был игровиком.
– Я летом живу в режиме футбол-хоккей-футбол, бывало, домой в 12 часов ночи приходил. У нас там пойти некуда – клубов и ресторанов почти нет, поэтому с пацанами постоянно мяч гоняем. На утро встаешь, думаешь, устал, дома надо остаться, а через пару часов делать нечего – либо в зал, либо опять в футбол (улыбается). В этот раз даже на йогу звали.
– Йога?
– Да, я как-то с боксерами сходил – больше не приду.
– Тяжело?
– Очень. Кажется, просто растяжка, но она там такая, что прорабатывается каждая мышца. Я после этого похода понял, насколько деревянный (улыбается), там бабушки рядом со мной такое вытворяли.
– Вы ведь росли без отца?
– Да, я никогда в жизни не видел его. Может, это даже и к лучшему, мама у нас в семье всему голова. Мне кажется, она знает всё, что у неё не спроси – любой совет всегда даст. Всегда очень много делала для нас с сестрой, выкручивалась, хотя в то время были большие проблемы с деньгами. Мы никогда не были голодными, помню, когда только появились киндер-сюрпризы – у нас весь сервант в этих игрушках был. Это сейчас женщины заморачиваются: мол, денег нет, мне нужен мужик, который будет помогать.
– В детстве тяжело было без мужского совета в хоккее?
– У меня дед был, который почти на все тренировки ходил, постоянно что-то советовал, помогал. Мама больше поддерживала. А так, я не заметил отсутствие отца, если в детстве что-то надо было починить, лампочку поменять – я уже тогда сам всё это делал.
– Чувствуете себя главой семейства?
– Я всегда это чувствовал. В детстве старался никогда не брать денег у мамы, где-то экономил, всё приносил домой. Я не понимал, как мужчина может брать деньги у женщины, особенно у мамы.
– Нынешнее поколение в этом плане избалованнее.
– Особенно в больших городах, где всегда есть работа, подработки – иди зарабатывай – не хочу.
– Сейчас нет ощущения, что вы в теплой ванне? «Ак Барс», контракт, деньги.
– Нет. Сегодня ты в теплой ванне, а завтра где? Нужно постоянно быть в тонусе, расти. Хочется, чтобы за тебя радовались родные и близкие. Вопрос даже не в мотивации, потому что её в какой-то момент может не быть. Главное перед собой быть честным, не позорить свою семью.
– Есть понимание, что «Ак Барс», возможно, ваш единственный шанс выбиться в люди?
– Что в Прокопьевске, что в Тюмени, что в Казани я никогда не думал об этом. Делаю своё дело, а дальше – как получится. Жизнь ведь непредсказуемая, не знаешь, куда она тебя приведет. Главное – делать своё дело. В любом возрасте всё зависит от человека.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Андрей ЧИБИСОВ
Амплуа: нападающий
Дата рождения: 26 февраля 1993 года
Место рождения: Прокопьевск
Карьера игрока: «Шахтёр» (Прокопьевск) – 2010 - 2013; «Рубин» (Тюмень) – 2013 - 2015 «Югра» (Ханты-Мансийск) – 2014 - 2015; «Ак Барс» (Казань) – с 2015 года.
В КХЛ сыграл 139 матчей, набрал 29 (9+20) очков.