erid:
В интервью «БИЗНЕС Online» воспитанник «Ак Барса» Антон Сунцов рассказал, как в 90-е в детской школе «Ак Барсе» штопали и красили форму, как на сборах Глеба Веселова уговорили сходить за спиртным, а потом настучали и как он удивился ресторанам быстрого питания в Канаде на молодёжном чемпионате мира-1999.
«НАГРУЗКИ У МОИСЕЕВА БЫЛИ УБИЙСТВЕННЫМИ ДЛЯ ЮНИОРА»
– Антон Вячеславович, 20 лет назад в газете «Молодёжь Татарстана» вышла заметка о вас с заголовком «Звезда XXI века». Шел 1996 год, вам было 17 лет, вы заканчивали спортшколу «Ак Барса». Редактор газеты Римма Ратникова поменяла тот заголовок, высказав сомнение, что вы станете «звездой». Почему Римма Атласовна оказалась в итоге права?
– Почему сомнения Риммы Атласовны оправдались? Наверное, жизненный опыт подсказывал, что стоит сомневаться. Появление той заметки я могу объяснить тем, что моя одноклассница по 122-й школе Вера Чебинёва решила пойти учиться на журналистику, и ей необходимы были публикации. Я приехал из Финляндии, с «Турнира четырёх», где мы соперничали с хозяевами и командами Чехии и Швеции, и тут ко мне подошла Вера с предложением сделать заметку обо мне и о нашей поездке. Так эта заметка и вышла, что лично мне было приятно.
 | Анатолий Романов и его воспитанники по СК им. Урицкого-1979 |
| Фото из архива Антона Сунцова |
А почему в итоге я так и не превратился в «звезду XXI века»? Скорее всего, одной единственной причины нельзя назвать. Там их целый комплекс. Самая очевидная – это травмы. На тот момент у меня их была целая серия, чаще всего страдали колени. Связано это было, скорее всего, с тем, что из юниорской команды «Ак Барса» начал привлекаться в юниорскую сборную страны и на тренировки взрослой команды «барсов», что увеличило нагрузку на еще не окрепший организм.
– Вас пригласил в «Ак Барс» Юрий Моисеев?
– Да, и тренировки именно у него стали еще одной из причин моего скорого ухода из хоккея. Тут же надо понимать, что в те годы у детей не воспитывался элементарный профессионализм, который касался бы режима питания, сна, предигровых разминок. К примеру, почему до сих пор востребован Яромир Ягр? Потому что он всё делает правильно, и это у него было заложено с детских лет, от питания до нагрузок. Что касается тренировок у Моисеева, то, как мне кажется, они были убийственными даже для взрослых, не говоря уже о нас. Когда мы начали тягать штангу, или, что ещё более страшно, – своих партнёров на плечах.
– Кого приходилось таскать?
– Алексея Кулагина из Пензы. С одной стороны он, вроде бы, был мне близок по возрасту, будучи старше всего на три года. Но у него вес был за 100 килограммов, а у меня – 70. Чувствовал себя бесконечно далеким от него. И когда я, будучи еще старшеклассником, попал в режим трехразовых тренировок в день, то организм этого не выдержал. В итоге не поехал из-за одной из травм, а именно повреждения плеча на чемпионат мира до 18 лет, и это также стало одной из причин последующего ухода из хоккея.
 | Антон Сунцов (стоит с кубком), Александр Фомичев (сидит третий слева), Максим Афиногенов (сидит крайний справа) |
| Фото из архива Антона Сунцова |
«С ПЕРВОЙ ХОККЕЙНОЙ ЗАРПЛАТЫ КУПИЛ СТИРАЛЬНУЮ МАШИНУ»
– А слухи ходили, что всё это было связано с решением отца, который принял волевое решение сосредоточиться на учебе.
– Нет, папа меня тогда, скорее, даже отговаривал от ухода. Но учеба, это правда, также повлияла. Дело в том, что я поступил в КГУ, и там поначалу также были проблемы. А я всегда учебе уделял много внимания, ещё когда играл в ДЮСШ. По этой причине даже решил остаться в своей родной школе, а не переходить в первую, как мои партнеры по ДЮСШ. Столкнувшись с тем, что везде не успеваю, я подошел к Моисееву с просьбой отстранения от тренировок в первой команде, которые ничего не давали. Но Юрий Иванович со свойственной ему прямотой спросил у меня: «Что для тебя важнее – хоккей или учеба?». Я и выбрал учебу.
– В девяностые годы хоккеисты, да и вообще спортсмены, в России зарабатывали очень скромно. Была ли ещё одна причина – финансовая?
– В те годы не ощущалось особых перспектив, это верно. Деньги, которые крутились тогда в хоккее, даже нельзя и сравнивать с нынешними. Я, как юниор, получал на руки 11 миллионов рублей, но, надо оговориться, что это было до деноминации, и на сегодняшние деньги это примерно 11 - 12 тысяч. Для школьника это было нормально, я с первой зарплаты купил маме стиральную машину-автомат. Но тогда не было уверенности в том, что играя в хоккей можно заработать на всю жизнь, как это можно сделать сейчас буквально за сезон. Думаю, в целом было правильно, что тогда платили достаточно скромно.
– Настолько скромно, что генеральный менеджер того «Ак Барса» Виктор Левицкий сетовал, что в команде не было клюшек. Поэтому игроки перестали отзываться на просьбы пацанов с трибун: «Дядя, дай клюшку», что самим играть было не с чем. Лукавил?
– Какое там…Раньше ничего не было, в принципе! Те же клюшки мы сами гнули, переделывали их, если удавалось достать сломанную. Форму штопали, ушивали. Как она, кстати, доставалась? При поступлении в спортшколу мы получали новую форму, так мне выдали, когда я только начал заниматься хоккеем. Причем я пришёл шестилетним, а команды моего возраста не было, и я месяца три катался с ребятами на два года старше. Это звёздный состав Ремир Хайдаров, Андрей Царев, Дмитрий Безруков, Евгений Захаров и так далее, мы тренировались у Михаила Васильевича Литвинова. И я там был не один такой «вундеркинд» поневоле, с нами катался Ромадановский, вообще 1980 года рождения. Хотя в детском возрасте разница в три года выглядит пропастью. Потом, «по наследству», мы перебрались в группу 1978 года рождения, тренировались у Геннадия Семеновича Маслова. И только, когда набрали 1979-й год, перешли к Романову Анатолию Петровичу.
 | Дмитрий Безруков (№ 30) - один из тех, с кем Антон Сунцов играл во второй команде «Ак Барса» |
«ПОЛУЧИВ ХОККЕЙНУЮ ФОРМУ, ВЫГЛЯДЕЛИ, КАК ОБОРВАНЦЫ»
– Всех тренеров можно отнести к легендам детско-юношеского хоккея Татарстана. Можно пару слов о них?
– С удовольствием. Что касается Романова, то не у всех моих партнеров по команде сложились с ним отношения. Но лично для меня Анатолий Петрович выступал не только как тренер, но и учитель. В своё время он дал мне книжку об Уэйне Гретцки, которая оказала на меня огромное влияние в детстве. Почему дал именно мне, хотя у нас занималось три состава по 20 человек, загадка. Но сама книга дала мне точный ответ на вопрос, что я хочу играть в хоккей, а не просто так хожу сюда «покататься». Он не только нас тренировал, но и стремился воспитывать.
Возвращаясь к инвентарю тех лет, о чем я завел речь. Игровую форму постоянно надо было менять, поскольку мы элементарно росли. Она рвалась, родители или мы сами её штопали. Также поступали более старшие ребята. В итоге наступал момент смены формы. Как это происходило? Старшие ребята сдавали форму младшим, выглядело это так, что в раздевалке все складывалось вперемешкку, и мы ползали по форме, вытаскивая то сетку, то налокотники, то щитки, что более-менее подходило по размеру.
– Хоккейный секонд-хэнд?
– Если бы. Хоккейное тряпье, рваное, штопанное, прошедшее через семь-восемь возрастов. Сама раздевалка находилась в подвале первой школы, куда, естественно, мои партнеры, учившиеся там, приходили гораздо раньше, чем я приезжал из своей школы. После этого обмундирования мы выглядели как оборванцы. К счастью, приходили на помощь родители, кто чем мог. Кто-то имел возможность закупить форму, у кого-то из пацанов отец работал то ли художником, то ли оформителем, он наносил на форму надписи, номера там, фамилии. Так как это была обычная краска, надписи потом текли. Чтобы поехать на выездные матчи, родители скидывались на автобусы. Но у нас, при всём при этом, ситуация была получше, чем у того же 1978 года рождения. Мы хотя бы ездили на матчи полным составом, в четыре пятерки. У 78-го вообще на матчи приходило по две пятерки, как уж потом из них тренер Мирханов Айрат Талгатович формировал состав, уму непостижимо. Возвращаясь к Романову, то он постоянно ходил к руководству, клянчил, пусть уж он меня извинит за эти слова, чтобы нам хоть что-то давали. Просил у руководства, знакомых хоккеистов, и у меня до сих пор осталось большое чувство благодарности и уважения к нашему наставнику. Как и Геннадию Семеновичу Маслову, который трудился с нами недолго, но его работа с нами запомнилась на всю жизнь.
– «Казанский феномен» в 90-ё годы уже отходил на второй план?
– Да, не так все жестко было, как в 80-ё. Но краешком мы его еще застали. Более того, у нас в команде были представители разных группировок. Что показательно, по этому поводу – «за кого мотаешься» – они между собой отношения не выясняли никогда. До абсурда, во всяком случае, не доводилось. У нас лет с десяти были выезды в летние лагеря, и там было, казалось бы, раздолье для всякого рода конфликтов. Но запомнилось, что старшие хоккеисты всегда приходили на выручку младшим. Потому что улица – это улица, а хоккей – это хоккей, это семья.
 | Легенда казанского хоккея Геннадий Маслов (в центре) |
– Футболистов, если не мотались, могли сыграть на чемпионате группировочников. Был такой чемпионат в 90-е годы. Как обстояло дело с хоккеистами?
– Про футбольные турниры группировочников я слышал, да, но в хоккей там не играли. Что касается проблем с «уличными», то лично в моём дворе были люди, которые входили в группировки, но они знали, что я спортсмен, а к спортсменам в этих «структурах» всегда относились с уважением. Детей это движение вообще не затрагивало, а когда подрос, то у меня никогда не возникало проблем.
«ДЕНИС АРХИПОВ ПРИШЕЛ В ХОККЕЙ ИЗ КОНЬКОБЕЖНОГО СПОРТА»
– Ваши ровесники по ДЮСШ говорили, что «Сунцов мог месяца по два не ходить на тренировки, потом появлялся, и все равно был лучшим на площадке».
– Ну, спасибо за такую оценку, однако специально я от тренировок не отлынивал. Скорее это было связано с проблемами со здоровьем, о чём я уже говорил. Они говорят, что я был лучшим? Сам удивляюсь. На коньках бегал не очень быстро, по физике не выделялся. Многие сверстники выделялись, просто раньше других повзрослев.
– Самым «бегучим» у вас в группе был Денис Архипов?
– Да, ему было в этом плане полегче, поскольку он пришел в хоккей, после занятий конькобежным спортом. Поэтому на первых порах он просто не мог тормозить на коньках. Какое-то время наш тренер использовал следующую тактику: Архипов мчался с шайбой в чужую зону, отдавал там передачу или бросал, пока стоял на коньках, а сам врезался в борт, поскольку тормозить ещё не научился. Столкновение приводило к тому, что его уносили на скамейку запасных, там он восстанавливался смену-другую, а потом выходил на лёд, и всё повторялось заново. У Дениса по детям по всей хоккейной России было прозвище Электричка. Ну, а мы уже пытались решить эпизод без его помощи. «Мы» – это я и еще один крайний форвард из нашего звена, которые менялись. Им мог быть и Рома Петров, но он потом уехал в Москву, и играл там за «Крылья Советов». Мог быть и Лёва Трифонов.
 | Евгений Захаров (№ 33), старший партнёр Антона Сунцова по второй команде «Ак Барса» |
– Помню положительный комментарий Юрия Моисеева по Трифонову, который на одной из тренировок схватился с кем-то из ветеранов «Ак Барса», чем он очень понравился Юрию Ивановичу.
– Да, у Лёвы бойцовского характера было не отнять. Может быть, он и помог ему потом реализоваться в хоккее, поиграв в Самаре, Екатеринбурге, Ханты-Мансийске. Наши отцы, мой, Левы, Аделя Сагирова, Руслана Садыкова, входили в родительский комитет нашего выпуска.
– Мне казалось, что, прежде всего, в этом списке должны быть родственники Дениса Архипова.
– У него всегда на матчах были мама и старшая сестра. Но в те же самые поездки на матчи всё же было удобнее ездить отцам хоккеистов, поскольку это было более удобно.
– Родственники Дениса Архипова, в частности тетя Валентина Липужина, уже в те годы были весомыми персонами в Казани. Сказывалось это на отношении к Денису?
– Нет. Это сейчас, куда ни плюнь, обязательно «блатного» заденешь. Если идти таким путем, то через некоторое время и играть некому будет. Возвращаясь к моим годам. У нас было три состава, и все получали определенное внимание со стороны тренеров. Ну, разве что третий состав был на обочине внимания, поскольку там не было ребят с перспективой. И все равно они могли получать время на каких-то матчах первенства Казани. Такой ситуации, когда к тренеру подходят с финансово заманчивым предложением – «поставь моего парня в состав», такого просто не было. Что касается Дениса, то у него была скорость, хорошие физические данные, и, в конце концов, он дорос до основы «Ак Барса», оттуда уехал в НХЛ, играл в сборной страны, то есть выступал на том уровне, где блат уже ничего не решает.
«НА ВЫЕЗДАХ ЖИЛИ ПО СЕМЬЯМ ХОККЕИСТОВ, С КОТОРЫМИ ИГРАЛИ»
– Тем не менее, в юниорскую сборную России вы вызывались в те времена в единственном числе из своего года?
– Да, меня на каком-то из зональных турниров заметил тренер юниорской сборной по 1979 году Ян Лазаревич Каменецкий, который, увы, недавно ушел из жизни. Помощниками Каменецкого по той команде был известный в прошлом хоккеист Владимир Шкурдюк и наставник детской команды из Липецка, фамилию которого я не вспомню. Но у него был очень успешный год рождения, команда была настолько сильной, что выиграла финал первенства России по своему возрасту. Так-то я их уже знал по противостоянию в зоне Приволжья, еще и потому, что в те годы в детском хоккее существовала практика проживания на выезде в семьях хоккеистов.
Гостиниц не было, денег не хватало, и люди разбирали по домам хоккеистов команд, с которыми мы играли. И сам так жил, и у нас проживали. Чаще всего мои родители забирали Атюшова, Добрышкина из Пензы. Помню, был как-то момент, когда после игры в Казани, мои партнеры куда-то разбежались, а приехавших пацанов не разобрали. Пришлось моим родителям, и родителям моего друга Руслана Садыкова, забирать по несколько приехавших. Мы-то еще ладно, а у Руслана была однокомнатная квартира, где он жил с родителями, а тут еще по трое-четверо «подкидышей».
В составе самой сборной запомнился Максим Афиногенов, который выделялся уже тогда, Максим Соловьёв из ЦСКА, Артём Чубаров. Запомнил еще, как наш тренер Романов наставлял меня перед отъездом в сборную, рассказав историю с наиболее талантливым воспитанником 1969 года рождения, его предыдущего набора Глебом Веселовым.
 | Афиногенов (№61) принял участие в успехе «Витязя», когда команда вышла в плей-офф Кубка Гагарина |
| Сайт ХК «Ак Барс», фото Вадима Китаева |
– Я слышал эту историю от самого Анатолия Петровича, но хочу, чтобы вы рассказали о ней читателям.
– Он мне говорил перед сборами юношеской сборной, что «москвичи – провокаторы». И рассказал историю, когда Глеб приехал на сбор, его подговорили сбегать в магазин. Он сходил, а при возвращении его застукали тренеры той команды. Причем тренеру «настучали» сами же хоккеисты, которые подговаривали Глеба идти за спиртным. После того случая Веселова в сборную уже не вызывали. Но у нас подобных историй с подставами уже не было ни с кем.
– А проживая в одной семье, не могли продолжить выяснения отношений, не завершившихся на площадке?
– Нет, уже тогда было понимание, что всё, что происходило на хоккейной площадке, там и надо оставить. Потом я сам по себе человек неконфликтный, играл в хоккей, который нельзя назвать силовым. Хотя был момент, помню, в матче суперсерии с канадцами мне так прислали, что я тут же увидел «небо в алмазах». Хорошо это произошло у нашей скамейки запасных, я туда дополз, нюхнул нашатырки, и спросил у наших…
– «Какой номер»?
– Да-да. Следующую свою смену, помню, я даже специально переиграл секунд на 30, но «должника» своего дождался на площадке, он получил «наш ответ Чемберлену».
Кстати, остались приятные воспоминания от матчей в Канаде. Вроде играли по юниорам, но матчи собирали полные арены, по 3 - 5 тысяч болельщиков, с чем мы в России не сталкивались. В целом, хоккейная атмосфера была бомбовой, и это даже не зависит от того, где играли. Что в Монктоне, где только юниорская команда, что в Монреале, где базируются знаменитые «Канадиенс».
Для нас тогда многое было в новинку. Те же «Макдоналдсы», «Сабвеи», заведении быстрого питания. Помню, мы тогда уговорили тренера Яна Лазаревича отпускать нас на обед. Завтрак и ужин был в гостинице, а на обед мы ходили в город, питались там самостоятельно. Но проиграли первый матч, второй, и нам тренеры эту «лавочку прикрыли». Финансирование, кстати, было нормальное, нам дали на весь турнир по две тысячи французских франков. Сейчас трудно перевести их в рубли, но, помнится, это были очень достойные деньги. Для меня, который не получал никаких командировочных на выездах по России, это было непривычно и приятно. Здесь мы на руки ничего не получали, наверное, на эти деньги питались всей толпой.
 | Антон Сунцов |
| Фото из архива автора |
«КОГДА УВИДЕЛ ПОБЕДУ НАШЕЙ МОЛОДЁЖКИ, ТО ПОЧУВСТВОВАЛ ДОСАДУ, ЧТО НЕМНОГО НЕ ДОТЕРПЕЛ»
– Вы молодые, дорвались до заграницы. «Нарушения нарушали»?
– Бывало, но не критически. Опаздывали на отбой, задержавшись на прогулке. Но у нас было правило, что «штрафники» покупали всей команде кофе и шоколадки. Кстати, в итоге эти нарушители стали большими хоккеистами, которых вы хорошо знаете. Кто – не скажу!
– Ваши ровесники стали первыми, кто вернул в Россию осознание, что мы хоккейная держава. Ведь после победы на чемпионате мира 1993 года сборная пять лет не могла победить нигде. И тут победа молодёжки в финале над Канадой. Было ощущение, что «на их месте должен был быть я»?
– Проскакивало такое чувство. Я не смотрел финал в прямом эфире, поскольку чемпионат мира проходил в Канаде, играли там заполночь. Смотрел в записи, и досада, прямо скажу, была. Понимал, что чуть-чуть не дотерпел до попадания в состав этой сборной. Потому что все турниры с этой командой, с этими же ребятами были неофициальными, а вот эта победа была статусной, она вошла в историю хоккея (молчит). Хотелось бы, конечно, и мне в ней поучаствовать.
– В той команде был ваш одноклассник Денис Архипов. А кто еще остался в хоккее из ваших ровесников?
– Трифонов, о котором мы уже говорили… Целая группа хоккеистов уехала в Беларусь, играла там за «зайчики» в очень приличном по уровне открытом чемпионате Беларуси. Это Александр Прыгунов из моего выпуска, Искандер Мухаметшакиров из 1978 года, Андрей Ромадановский из 1980 года рождения. Павел Корнилов во многих командах поиграл.
– Вы ушли из хоккея, завершили учебу, как устроились в жизни?
– Вначале была аспирантура. Я поступал в КГУ на отделение «Международные отношения», тогда это казалось перспективным направлением, по бывшему СССР прокатился, так называемый, «парад суверенитетов», строились большие планы по поводу самостоятельного развития Татарстана. Но к моменту окончания моей учебы на этом «параде» уже практически ничего не было, в Москве власть сменилась, Чечня вернулась в родную гавань, и стало понятно, что своего развития это направление уже не получит. Нас же изначально готовили для работы за рубежом в собственных дипломатических представительствах. А к окончанию учебы стало понятно, что самостоятельных не будет, а идти предстояло через МИД России. Поэтому я поменял вектор своей карьеры, и ушел на кафедру политологии. Защитил кандидатскую диссертацию по политологии, и мой научный руководитель Галина Викторовна Морозова предложила мне работу помощником депутата у Александра Никитича Таркаева. С 2006 года я с ним работал, до смерти Александра Никитича в 2009 году. После его смерти я стал продолжателем дела Таркаева в группе компаний «Диалог».
 | Молодежная сборная России 1979 года рождения - чемпион мира! |
| Фото из архива http://murashovgema.gallery.ru |
– Сейчас играете в хоккей?
– Да, в команде любительской лиги.
– Имеется в виду в Ночной хоккейной лиге?
– Нет, туда «школьников» не берут. Имею в виду тех, кто закончил школу профессионального клуба. Сколько лет прошло, а это правило регламента не даёт мне права сыграть в НХЛ. Как только хотят заявить, смотрят фамилию и «гуляй, Вася». Можно будет играть по ветеранам, но только когда стукнет сорок пять.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Антон СУНЦОВ
Дата рождения: 28 апреля 1979 года.
Место рождения: Казань.
Воспитанник хоккейной школы Казани. Начинал в СК им. Урицкого, завершал в спортшколе «Беркэт» в группе у Анатолия Романова. Входил в состав юниорской сборной России 1999 года рождения. Выступал на «Турнире четырех» 1996 года, сыграл три матча, забил один гол.
После окончания хоккейной школы работал помощником депутата Госсовета РТ Александра Таркаева, сейчас руководит компанией «Диалог», преподаёт в КФУ.
Кандидат политических наук, доцент.