erid:
В ноябре отметил свой 60-летний юбилей доцент кафедры медико-биологических дисциплин Поволжской академии спорта и туризма Равиль Кашапов. О том, как он самостоятельно решал проблемы акклиматизации, как стал последним олимпийцем Советского Союза, как спортивные чиновники не хотели, чтобы он бежал олимпийский марафон, в эксклюзивном интервью «БИЗНЕС Online».
«В ТРЕНИРОВОЧНОЙ ГРУППЕ МОЕГО ТРЕНЕРА ЗАНИМАЛОСЬ ДО 70 ЛЕГКОАТЛЕТОВ»
– Равиль Исхакович, как бег вошел в вашу жизнь?
– Скажу не только за себя. У меня складывается впечатление, что раньше все бегали. Помните покойного Влада Листьева? Он занимался бегом. Известный тренер Виктор Чёгин, который потом переключился на работу с ходоками. Скандально знаменитые Григорий и Марина Родченковы, экс-руководитель РУСАДА и его сестра, попавшаяся на распространении допинга, также были бегунами. Это я вспоминаю тех, о легкоатлетическом прошлом которых сейчас мало, кто помнит. Если говорить о Листьеве, то он учился на журфаке МГУ, на котором обучались в большом количестве спортсмены-ватерполисты, игравшие за одну из сильнейших ватерпольных команд СССР, и бегуны, среди которых был и Влад. Там же деканом был Ясен Засурский, который сам с удовольствием участвовал в легкоатлетических соревнованиях. Все они представляли студенческое спортивное общество «Буревестник». У нас в Татарстане это общество возглавлял Ханиф Муртазин, будущий министр спорта республики.
 | Последний олимпиец СССР Равиль Кашапов и сейчас в отличной форме |
| Фото пресс-службы Академии спорта |
Тогда был энтузиазм. У нас было такое стремление тренироваться, что мы зимой по льду бегали в шиповках. Понятно, что это во многом связано с тем, что не было комфортных условий для тренировок, но и спортивный фанатизм также присутствовал. В челнинском манеже занималось столько детей, что создавалось впечатление, будто все юные жители Автограда пришли на тренировку. Если говорить о взрослых, то у Муртазина в тренировочной группе было до 60 легкоатлетов. И все мы тренировались, не жалея себя. Все через тренировки, через «объемы», пахали так, что дома не могли самостоятельно из ванны выйти, без посторонней помощи. В среднем пробегали по 80 километров в день. И так шесть дней в неделю, с одним выходным в тренировочном процессе. Это была работа по системе нашего прославленного наставника Миннуллы Чинкина, тренера олимпийской чемпионки Гульнары Галкиной-Самитовой Труд был изнурительный, но именно он давал результаты. А другого способа добиться результатов я не знаю.
– В числе ваших побед значатся различные дистанции. И стайерские в 5 и 10 километров, и олимпийский марафон, и супермарафон, в 100 километров. Как вы успевали везде?
– А я параллельно занимался всеми этими дисциплинами. Скажу больше, я поначалу даже пробовал бегать спринт, но это мне не дано от природы. Правда, об этом я узнал только тогда, когда прошел углубленное медицинское обследование, будучи членом сборной страны. Генетика! Как ни старался, а прибегал последним. Из-за этого переключился на 5 и 10 километров.
«ОЛИМПИАДУ В ЛОС-АНДЖЕЛЕСЕ ПРИШЛОСЬ ПРОПУСТИТЬ»
– С нынешним президентом ИААФ Себстьяном Коэ на дорожке не пересекались?
– Нет, он был средневиком, бегая 800 и 1500 метров. Я слышал лекции о том, как они работают на тренировках, но эта методика мне не подходила. Из методики тренировок, придерживаемой иностранными спортсменами, мне был близок Роб Де Кастелла из Австралии, ставший первым чемпионом мира в марафоне на чемпионате мира 1983 года в Хельсинки.
– Чемпионат мира в Хельсинки 1983 года стал первым в истории легкой атлетики. Вам тогда было 26 лет – самый возраст для бегуна-стайера. Вы могли попасть в число его участников?
– В расширенный состав сборной я уже входил, но он был уж очень расширенным. У нас в те времена было полтора десятка бегунов, которые могли пробежать 10 километров быстрее 28.30. Тогда с этим временем можно было финишировать на чемпионате мира только 15-м. А сейчас с этим временем можно выиграть чемпионат России.
 | Ректор Академии спорта Юсуп Якубов поздравляет юбиляра |
| Фото пресс-службы Академии спорта |
Что касается меня, то я отобрался в состав олимпийской сборной, но, увы, в 1984 году мы Игры пропустили по политическим мотивам. Правда, это не стало таким уж сильным ударом, поскольку уже с зимы того года нам намекали, что наша страна может бойкотировать Олимпиаду в Лос-Анджелесе. Потом, уже ближе к олимпийским стартам, я получил травму икроножной мышцы на левой ноге, из-за чего даже пропустил международные соревнования «Дружба», которые были организованы для представителей социалистических стран, бойкотировавших Олимпийские игры.
Вспоминаю еще то, что у нас в те годы на государственном уровне было принято решение ограничить возраст членов сборных страны предельным возрастом в 23 года. Сколько спортсменов забросили спорт из-за этого… Тем не менее, резервы были настолько мощными и богатыми, что на результатах на международном уровне это решение практически не сказалось. Я бы об этом решении и не вспомнил, если бы сам не попал «под сокращение».
«НА ЧЕМПИОНАТЕ СССР ПО МАРАФОНУ БЕЖАЛИ 374 СПОРТСМЕНА»
– Выносливость приходит с годами, и вы, в свои 26 лет могли в составе сборной сойти за «молодого».
– Это так, но начальству же этого не объяснишь. Опять же, близко к сердцу я это решение не принял. Во-первых, травма была. Во-вторых, Олимпиада уже прошла, до следующих Игр еще четыре года, а мне уже будет почти 32 года. Подумал, что ни делается, все к лучшему. Пусть меня сняли со стипендии члена сборной страны, но тогда я уже работал. Пропустил года-полтора, потом возобновил тренировки, и отобрался в состав сборной для участия в первый Играх Доброй воли, которые проходили в Америке. Правила о возрастном ограничении тогда уже отменили, и меня снова вернули в состав сборной страны. А я переключился на марафонскую дистанцию. Снова вернусь к теме массовости. Я помню, как еле-еле успевал на один из стартов, заявившись последним, под 374 номером. А сейчас у нас на чемпионатах России бежало 37 человек. Причем, цифра уменьшается с каждым годом. В Саранске, в 2013-м, бежали 50 с небольшим человек, в прошлом году, в Волгограде, чуть больше сорока. Сейчас – 37. И, напомню, 374 на чемпионате Союза. Грустно это… Тут дело даже не в количестве. Сейчас все бегут спокойно, а тогда конкуренция была, все друг друга подгоняли, держали друг друга в напряжении. В легкой атлетике невозможно добиться высоких результатов, без конкуренции, а она достигается массовостью.
– Как вы отбирались на Олимпиаду в Сеуле?
– Отобрался я на неё, пробежав в апреле на Кубке мира дистанцию в 10 километров быстрее 28 минут. Тогдашний главный тренер сборной СССР Игорь Тер-Ованесян сразу обозначил мне, что я попал в состав олимпийской команды, сказав, что впервые видит советского легкоатлета, бегающего десятку быстрее 28 минут.
 | Равиль Кашапов сейчас преподает биологию в Поволжской академии спорта, работая там уже более 30 лет |
| http://sport.business-gazeta.ru/ |
– Ваш олимпийский марафон сейчас уже можно называть историческим…
– Да, со временем выяснилось, что я стал последним олимпийцем Советского Союза. Если первые олимпийцы были среди тех, кто стартовал на летних Играх 1952 года в Хельсинки, то последним советским олимпийцем исторически стал я. Второго октября марафонский забег закрывал программу Игр в Сеуле 1988 года, а от сборной СССР бежал я один.
«МЕНЯ ГОТОВЫ БЫЛИ СНЯТЬ С ОЛИМПИЙСКОЙ ДИСТАНЦИИ»
– Самой сложной для марафонцев называют дистанцию, после 35 километра. Вы тоже тогда начали «умирать»?
– Я пробежал тот марафон, можно сказать, в лёгкую. Скажу более того, перед стартом ко мне подошел один из начальников нашей сборной, и сказал, что я могу вообще не бежать. Я спрашиваю – «почему?» Он отвечает – «сборная выполнила свой план, завоевала 10 золотых медалей. А у нас уже и денег нет, чтобы премиальные платить». А как раз с той Олимпиады начали выплачивать небольшие премиальные. Сам этот разговор оставил у меня двойственное впечатление, как будто это олимпийский старт никому, кроме меня, и нужен. Чего ради, спрашивается, я припёрся в эту Корею?
– А тут вся олимпийская делегация Советского Союза, волей-неволей, отмечала неожиданные победы футбольной и баскетбольной сборной страны. Баскетбольной особенно, она вообще вошла в историю того, на что способны обезумевшие от счастья советские спортсмены…
– Да, да, баскетболисты там стояли на ушах. Я тогда познакомился с великим Арвидасом Сабонисом, поскольку его друг – дискобол Робертас Убартас, был и моим другом. Мы с ним до этого жили в одной комнате, а потом он переселился к Сабонису. Убартас тоже был на седьмом небе от счастья, став серебряным призером. Вместе гуляли всю ночь, Олимпийская деревня ходила ходуном. И мой товарищ Слава Иваненко, который выиграл на той Олимпиаде «золото» в ходьбе на 50 километров, признавался, что чиновники шипели, глядя на меня – «Какого черта он вышел на дистанцию? Хоть бы с ним что-нибудь случилось». А я бежал расслабленный, как на тренировке, и финишировал в итоге десятым с результатом 2.13.49, отстав от чемпиона на три минут, а от бронзового призёра на 2.50. Но, если бы меня настроили на бег, сказав «парень, кровь из носу, но ты должен выгрызть эту медаль», я бы бежал совсем по-другому. Я, наверное, умер бы, но умер на пьедестале. Не было рядом тренера, который мог бы настроить должным образом. Не судьба…
– А настрой имеет такое значение в циклической дисциплине?
– Да, конечно. Как пример могу вспомнить один из моих забегов, когда до финиша оставалось метров 600, и наш тренер Ханиф Маратович, интеллигентнейший человек, как приложил меня от боковой дорожки. Для меня это было так неожиданно, так «взбодрило», что я припустил, чуть из штанов не выпрыгнул (смеется). И выиграл тот забег.
 | В форме сборной СССР |
| Фото с сайта http://sheblov8.narod.ru/ |
– Хорошо, вас не мотивировали, как члена сборной СССР. А как татарстанца, на малой родине?
– Честно говоря, тогдашний руководитель Набережных Челнов Юрий Петрушин честно признался, что даже не знал, о том, что от Автограда кто-то выступал на Олимпиаде. Сказал мне об этом, когда я уже вернулся из Кореи. Он узнал обо мне только в тот момент, когда сидел в самолёте, а там увидел телетрансляцию. Потом пригласил меня на встречу, сидим, разговариваем, и тут в кабинет заходит его заместитель Рафгат Алтынбаев, будущий мэр Челнов. Интересуется про меня – «кто это?» А Петрушин ему – «таких людей надо знать в лицо». (Смеется). Увы, тогда не было никакой заинтересованности и у республиканского руководства. Раньше как-то легкомысленней относились к спортивным успехам.
«ЗНАНИЯ БИОХИМИИ ПОМОГАЛИ РЕШАТЬ ПРОБЛЕМУ АККЛИМАТИЗАЦИИ»
– А почему вы не «дожили» до Олимпиады в Барселоне, где уже выступала сборная СНГ?
– Честно говоря, тяжело было совмещать работу со спортом. К тому времени я уже активно работал, по совету все того же Муртазина, который говорил мне, что спорт не вечен, а мне нужно получить профессию, благодаря которой я мог бы заработать на кусок лба. Вот так я, выучившись, начал преподавательскую деятельность в челнинском институте физкультуры, куда меня пригласил тогдашний ректор Цыганов, Георгий Васильевич. Он тогда сказал, что ему нужен преподаватель биохимии, который сам был бы тесно связан со спортом. И с 1983 года я начал преподавательскую работу.
Скажу даже так, что, уже будучи отобранным в олимпийский состав сборной страны, я предполагал, что не могу выехать на предолимпийский сбор. Не мог оставить кафедру, студентов, и планировал напрямую отправиться на Олимпиаду. Георгий Васильевич тогда удивился – «езжай, не думай. Вернешься с Олимпиады, и прочитаешь свои лекции».
– Олимпиада проходила в Корее. Как вы собирались бороться с акклиматизацией, приехав прямо к старту?
– Да, тот сбор, на который я не хотел ехать, как раз должен был помочь с акклиматизацией, поскольку проходил во Владивостоке. Но я к тому времени уже привык «обманывать» организм. К примеру, если разница во времени составляла восемь часов, то я начинал перестраивать свой организм. К примеру, для подготовки к Корее начинал вставать не восемь утра, а в четыре утра. В сборной того времени всегда удивлялись, что я всегда быстро акклиматизируюсь. - Знания биохимии помогали мне в этом вопросе.
– Сейчас все российские легкоатлеты до сих пор не могут выступать в международных соревнованиях. На ваш взгляд, это поголовное отстранение – правильное решение?
– Ну, как еще можно к этому относиться? Даже, если принять на веру то, что кто-то виноват в приеме допинга. Как можно наказывать за чужую вину всех подряд? Вину каждого нужно доказывать, а не сваливать всех в одну яму, из который мы до сих пор не можем выбраться. Это отстранение пагубно влияет на развитие всей легкой атлетики России. Я вспоминаю, как наш главный тренер сборной СССР Игорь Тер—Ованесян говорил, что мы обязаны участвовать на всех соревнованиях, даже, если занимаем на них места в числе аутсайдеров. У нас же не все дисциплины были на лидирующих позициях. Против него выступали спортивные чиновники, заявлявшие, что наши легкоатлеты ничего не выигрывают в кроссе, уступая африканцам. Но его мнение было таково, что с низу никак нельзя будет подняться, если не конкурировать. Он говорил, что стоит пропустить старт, как мы сойдем с конвейера. В чем смысл занятий спортом, если не соревноваться? А сейчас нас лишили Олимпиады. Это удар, который, увы, еще долго будет аукаться.
 | Кашапов бежит под номером 3 |
| Фото с сайта http://probeg2.v.shared.ru/ |
Поздравляя юбиляра, ректор Поволжской академии Юсуп Якубов заметил, что «С Равилем Исхаковичем нас связывают студенческие годы. Жили в одном общежитии, встречались чаще на кухне. Он тогда аспирантом биофака был. Всегда спортивный и здоровый образ жизни вел, принципиальным был и остается. Ему действительно есть за что сказать «спасибо!» и как спортсмену, и как тренеру, и как преподавателю».
Досье «БИЗНЕС Online»
Равиль Кашапов
Родился 15 ноября 1956 года в Челябинской области.
На Олимпиаде 1988 года был 10-м в марафоне с результатом 2:13:49.
Один из лучших ультрамарафонцев СССР и России. Бронзовый призёр чемпионата мира 1998 года в беге на 100 км, двукратный обладатель кубка Европы, трехкратный чемпион СССР. Вице-президент Федерации легкой атлетики Республики Татарстан, доцент Поволжской академии спорта, преподает биохимию и новый для вузов предмет – антидопинговое обеспечение.