erid:
Борис Игнатьев большую часть жизни работал тренером, но сейчас пытается спасти от финансовой смерти московское «Торпедо». В интервью «БИЗНЕС Online» Борис Петрович объяснил, почему поддерживал Валерия Газзаева на выборах президента РФС, назвал самую странную китайскую традицию и на примере доказал, что не является рыбаком.
«100 МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ ЗА «ТОРПЕДО»
– Что сейчас происходит с «Торпедо», какая ситуация с командой?
– Команда играет в ПФЛ. Деньги на текущую деятельность есть, футболистам платят зарплату. Есть, где тренироваться. Никто не снимал задачу выхода в ФНЛ, хотя пока она не решается. Есть проблемы, которые заключаются в долгах перед организациями, имевшими с нами тесные контакты. Организаторы сборов, например. Потихоньку пытаемся расплачиваться. Перед сотрудниками клуба есть разные по срокам долги по зарплате.
Все прекрасно понимают, что так жизнь продолжаться не может. Идут разговоры о том, что «Торпедо» – это клуб с большими футбольными традициями и армией болельщиков. Они не допускают мысли, что этой команды в дальнейшем не будет.
– У вас есть уверенность, что сезон команда доиграет?
– Так говорит нам руководство завода. А им делегирует права правительство Москвы. Это позволяет считать, что сезон мы, конечно, доиграем. В нашей жизни ничего нельзя гарантировать на 100 процентов.
– Вы с людьми из правительства Москвы общались лично по поводу клуба?
– Мы общаемся со всеми! Вы даже не представляете, как увеличился мой круг общения, сколько новых знакомств. С большими людьми, различными олигархами. Отторжения нет, все прекрасно понимают, что такое «Торпедо». Ведь по количеству известных болельщиков с клубом может сравниться, наверное, только «Спартак». Но сделать конкретный шаг никто не берется.Мы пока не видим людей, которые готовы прийти с деньгами в клуб. И у Прохорова были, и у людей из российского правительства. У кого только не были.
– Вам интересны все эти поездки, переговоры, решения денежных вопросов?
– Тренировать было интереснее, конечно. Я и сейчас по своей сути тренер. Но наступает возраст, в котором тренировать – значит, вызывать у людей раздражение. Мне важно сегодня быть в футболе и делать все, что знаю. Одна из проблем нашего футбола в том, что специалистов очень мало. Людям хочется быть в этом виде спорта, но предмет они толком не знают. Они прекрасно умеют добывать деньги, расходовать их, содержать штат работников. И другие вещи, которые футбола никак не касаются. И они переносят это на игру, что в итоге мешает.
– Александру Тукманову точно нужно все происходящее?
– Я с момента начала работы в «Торпедо» все время пытаюсь понять, откуда взялся негатив к нему. Думаю, что если он скажет: «Надоело», все кончится сразу. Тукманов постоянно говорит, и я знаю, что это не просто слова: «Приходите, у кого есть деньги. Вот вам ключи, вот вам всё, что есть в клубе. А дальше покупайте акции у завода». Он же сам наемный работник, это не его клуб. Но своей энергией он пытается делать всё, чтобы ответственные за команду люди не покрылись паутиной. Чтобы постоянно рука держалась на пульсе. Сегодня многие люди, ответственные за футбол, ничего про него не знают! Им ни к чему такие простые вещи, что, условно, 11 на 11 играют.
|
|
| Фото: Getty Images / Stanley Chou/ALLSPORT |
– Ольга Смородская относилась к таким людям?
– Она превышала свои полномочия. Умный человек, который многое знает. Но когда она говорила, как должен играть дубль. Какая у него должна быть структура… Откуда это может знать человек, никогда не знавший, что такой вообще дубль. Как в нем жизнь выстраивается. Много было таких вещей.
– Недавно появилась информация, что Евгений Гинер оценил ЦСКА в 300 миллионов долларов. Сколько стоит «Торпедо»?
– Сто миллионов рублей для нашей команды будет с лихвой. Это чтобы платить зарплату всем, какие-то премиальные, ездить на сборы. Если с учетом долгов, то побольше. Миллион долларов нужно на то, чтобы команда играла на хорошем уровне в ФНЛ. Ну, полтора миллиона. Зарплаты у наших футболистов маленькие совсем.
– Контракты в рублях?
– Конечно! У нас никто не знает, что такое валюта! Тут такая зарплата, что ее в доллары сложно перевести будет. Кто сейчас в футболе получает большие деньги, кроме пяти команд в высшей лиге?
«В РФС В ФУТБОЛЕ РАЗБИРАЕТСЯ 5 ЧЕЛОВЕК»
– Почему на выборах президента РФС вы поддерживали Валерия Газзаева и его программу?
– Газзаев был хорошим игроком, хорошим тренером. В его лице мы видим человека, который знает суть футбола, и можем его изменить в лучшую сторону с помощью профессиональной команды. Прошло достаточно времени, чтобы все поняли: от деклараций пора переходить к постановке и решению целей. Сегодня дело уже не в том, сколько футбольных полей открыли. А в квалификации тех людей, которые на них работают. У нашего футбола не появляется новых личностей. Чтобы они появлялись, надо все менять в детско-юношеском футболе.
В РФС пять человек разбираются в футболе, а остальные не могу даже определиться, что с ним делать, в том числе и детско-юношеским. Объединение тренеров говорит, что дело за специалистами. Никто не собирается занять место в РФС. Просто хотим, чтобы с тренерским сообществом считались. Давали задания: мы можем готовить методический материал. Никаких зарплат не просим, лишь изменения соотношения сил и привлечения профессионалов. Все появляющиеся концепции похожи на лозунги к ноябрьским праздникам. «Углубить», «Расширить». А что за этим стоит?
– Вы знаете детали историю появления подписи Курбана Бердыева на документе объединения отечественных тренеров, которую он не оставлял?
– У нас было расширенное заседание, когда мы принимали различные решения о происходящем в футболе и наших шагах. Однозначно все проголосовали за выдвижение Газзаева на выборы РФС. Было подписано письмо, которое подписал в том числе и Бердыев. Но потом к нему было внесено дополнение, которое я подписать тоже не мог – не был в Москве. Но мне позвонили, прочитали его. Я согласился с содержимым. Бердыеву о дополнении сказал Гаджиев, тот сказал: «Давайте». А потом, как положено, тут позвонили с вышестоящих инстанций, тут сказали. И, наверное, это повлияло.
– Выход Бердыева из объединения отечественных тренеров – имиджевый провал организации?
– Это эмоциональный поступок, я так думаю. Не какое-то политическое отторжение программы действий, а лишь эмоции.
– Когда вы последний раз с Юрием Семиным общались?
– Вчера (разговор состоялся 21.10, – ред.). Каждый день с ним общаемся. На его возвращение в «Локомотив» отреагировал, как на вполне нормальное и логичное решение. Потому что я знаю, что он очень хороший специалист.
– Вы понимаете, чего он пытается добиться от команды?
– Конечно, понимаю. Как и то, что там явно запущена селекционная работа. Как с одним нападающим Шкулетичем играть? Не хочу давать ему характеристик, но в атаке у команды ничего нет. Взяли Портнягина, но в силу объективных причин он играть пока не может. «Локомотив» не безнадежно проигрывает. Обыватель ориентируется на результат: видит 1:0 с «Уфой» и говорит, что играли плохо. Не попал бы мяч в Чорлуку, была ничья. Забили бы пенальти – победа. «Локомотив» не выглядит хуже соперников, но людей в атаке явно не хватает. Уже Миранчук впереди выходит – разве это от хорошей жизни?
– В молодежной команде есть игроки – Галаджан, например.
– Его подключают, он тренируется с основой – я все время бываю в Баковке. Он все время с командой. Но одно дело – это возможности игрока, а другое – проекция их на результат. Завтра он выйдет, сыграет плохо, болельщики не примут. И что будет дальше? Срывать плоды вовремя нужно.
|
Юрий Сёмин |
| Фото: Сергей Дроняев / Еженедельник «Футбол» |
«НЕ ПОНИМАЛ, КАК КИТАЙЦЫ КЕФИР ПЬЮТ С ПИВОМ И ВОДКОЙ»
– В ОАЭ конца 80-х была жизнь?
– После того, что было здесь, там жизнь прекрасная. Всё было. Изобилие продуктов, количество и качество футбольных полей. Футбол, конечно, примитивный. Полупрофессиональный, но хорошо оплачиваемый. В плане быта и досуга там все прекрасно. Я там кроме футбола по стране катался – она небольшая и очень интересная. Возможность купаться каждый день весь год. Времени на тоску по Родине было крайне мало. Тренировались только ночью обычно. Утром едешь в какой-нибудь город, ходишь по магазинам. Жена тебя таскает, как на привязи.
– Футболисты местные в таких условия жизни как себя вели?
– Они, как только выезжали в Европу, забывают, что религия, что нельзя выпивать нельзя, тесно общаться с женщинами. Не все, конечно, но многие. Дома они, конечно, строже ведут себя. Но у меня переводчик из Сирии был – он ел все время, даже в Рамадан. Только закрывался в комнате. Я его спрашиваю: «Ты чего нарушаешь?». А тот в ответ: «Да кто меня тут увидит?».
– Никто Рамадан не соблюдал, получается?
– Все это условно довольно. Как и у нас, футболисты там – своя каста. Кто-то соблюдал это дело, а кому-то вообще до лампочки было. Я особых проблем не ощущал. Один защитник только был, игравший за сборную. Говорил: «Я не буду, не могу». Не можешь, что делать. Проблема поначалу была с тем, что они в начале тренировки устраивали молитву. В итоге переносили время начала или паузу устраивали, чтобы они помолились. Меня это немного коробило: как это так, работа же. А если полицейский или пограничник – он тоже теперь должен прерываться?
– В Саудовской Аравии жизнь совсем другая?
– Да, это более цивилизованное государство, богатое – блеск, на фоне Эмиратов. Намного красивее, интереснее. Золота много повсюду. Инфраструктура стадионов такова, что позволяет за 20 минут уехать домой с любой арены.
 | Борис Игнатьев |
| Фото: Getty Images / Gary M Prior / Allsport |
– С шейхами общались?
– Конечно! У нас был шейх, который университет в Англии заканчивал. Много лет работал в Германии гинекологом. Современный человек, который все прекрасно понимал.
На рыбалку мы с ним ходили. Я, правда, совсем не рыбак, а он мне дал спиннинг и говорит: «Лови рыбу, чтобы мне настроение поднять после проигрыша». Я взял, кручу бобину эту, и выясняется, что поймал шейха за подол его платья. Он говорит: «М-да, вижу я, какой ты рыбак. Вот тебе садок с рыбой – жене скажешь, что наловил».
– Жена поверила?
– Не, откуда ей поверить. Она сразу сказала: или купил, или кто-то тебе дал. Знает, что я совсем не по этому делу. Мне понравилось, как относятся в Саудовской Аравии к людям. Я такое же отношение только в Китае еще встречал. Все делают для того, чтобы местные чувствовали себя хозяевами государства. Все, кто приезжает – это отдельно. А наша страна – наша страна.
– Что-то в китайской культуре удивляло?
– Застолья их. Могли спокойно пить кефир с пивом. Или кефир с водкой. Неразборчивые.
А в остальном очень добрые, отзывчивые. Трудолюбие их. Денег очень много в футбол вкладывали. На базе команды, где я работал, было 6 футбольных полей. Там, правда, еще и школьники занимались, с которыми работали тренеры, в том числе из Югославии. Но мне кажется, что они не способны добиваться успеха в командных видах спорта. В индивидуальных, где важны упорство и тренинг – они мастера. А в команде им сложнее.
– Смертные казни в Китае или Саудовской Аравии видели?
– В Китае застал, да. Олигархов или кого-то в таком духе привезли на стадион и прилюдно казнили. Это выглядело показательно, как шоу. В назидание потомкам: будешь вести себя плохо, последует расплата.
«ИЗМАЙЛОВ ТРЕНИРОВАЛСЯ ДАЖЕ ПО НОЧАМ»
– Вас называют самым добрым тренером 90-х. Хотя бы раз кидались бутылками по раздевалке?
– Нет, такого не было никогда. В Китае однажды мелом кинул. Была теория, я рисовал что-то на доске, а один из местных игроков сидел и постоянно меня учил. Не выдержал и треснул мелом в доску. Меня тут же на партийное собрание вызвали и сказали, что это недопустимо – надо уважать людей и нельзя их оскорблять.
– Что происходило в раздевалке сборной России после поражение от Греции в 1993?
– Да ничего особенного. Колосков пришел в раздевалку, поздравил с выходом на ЧМ. Но добавил, что играть так нашей сборной негоже. Криков не было никаких. Но напряжение в воздухе чувствовалось. Футболисты уже готовились убирать Садырина. Им говорить неудобно было, но в то же время они понимали, что будет дальше. При этом одни хотели этого, а другие – нет. Никакого мата или чего-то подобного. Все понимали, что едем на чемпионат мира. Но при этом настроение было такое, будто умер кто-то.
– Вы тренировали сборную России, когда она играла против Италии в матче, где дебютировал Буффон. На уровне молодежки сталкивались с Марадоной и Зиданом. Еще были молодые звезды, которых вы увидели раньше всех?
– Наверное, больше не было. Меня Марадона поразил, конечно. Как он играл в футбол. Хотя даже не разминался – вместо этого перед матчем давал интервью. Но потом мне впервые в жизни не хотелось, чтобы матч заканчивался – так он играл.
– Садырин по-настоящему злиться не умел?
– Он был великий специалист с характером простого русского человека. Его отличало понимание футбола и умение управлять футболистами – даже ругался так, будто мат пушкинский. Как будто для него этот язык изобрели. Знал, как и когда пошутить. Все настолько органично переплеталось – на него никто никогда не обижался.
– В чем заключался особенный юмор Ильи Цымбаларя?
– У него все вещи шли через подколки, через иронию. Идет угловой подавать, начинает рассуждать, как забьет с него. Или в штангу попадет. На все мог отреагировать шуткой. Это не шло во вред – наоборот, снимало напряжение в команде. Причем, он не делал это как-то специально, все получалось естественно.
– Вы тренировали Станислава Черчесова с 14 лет. Когда он впервые на тренировку с усами пришел?
– Такого не помню. Могу сказать, что он всегда был профессионалом. И тем человеком, который давал возможность окружающим футболистам ощущать себя звеном, ответственным за результат. Он себе мелочей не прощал, и не давал остальным погрязнуть в них. Для примера: на тренировках Стас требовал мяч всегда добивать, объясняя это тем, что в игре будет всякое.
|
Станислав Черчесов в матче Россия – Камерун на ЧМ-1994 |
| Фото: Getty Images / Stephen Dunn/ALLSPORT |
Я его однажды месяц один готовил к сезону. У него болела спина, и вся команда улетела во Францию, а мы с ним в Хосту. Я в восторге от его профессионализма и того, как он любит футбол
.– Встречали игроков с психологией сложнее, чем у Марата Измайлова?
Мы жили в соседних комнатах, и мне по ночам кто-то мешал спать ударами в стену. Я об этом рассказывал Измайлову. На второе утро жалуюсь, и он мне в ответ: «Так, может, это я?». Оказывается, он привез с собой много мячей разных размеров, начиная с теннисного. И каждый вечер стучал в стенку. В Баковке он ночью Сашу Будакова заставлял стоять на воротах и обводил его. В итоге Марат – один из самых техничных футболистов в современном российском футболе.
– С криминалом в футболе сталкивались?
– Знаю истории, когда заходили люди в раздевалку и гоняли по ней всех, угрожая наказаниями за плохую игру. Но где это было, не хочу говорить.
«ЗА ОЛИМПИЙСКУЮ СБОРНУЮ ИРАКА ИГРАЛИ ОДНИ «ЛИПАЧИ»
– В Ираке вы работали с олимпийской сборной, которую курировал сын Саддама Хусейна. Он ходил с автоматом и ножом за поясом?
– Мы там оказались с Юрием Андреевичем Морозовым. Сын Хусейна – нормальный и цивилизованный человек. Но очень сильный внутренне, я его боялся так. Не потому, что он мне делал что-то. Но он смотрит – и поджилки трясутся. Хотя уже тогда был не мальчик, и прекрасно понимал, с кем и как говорить. Он большой любитель спорта, обожал футбол. Но общаться было тяжело. С ним даже спорить получалось, но внутренне постоянное напряжение. Внутренний голос постоянно говорил, что нужно контролировать свои слова. Такой взгляд у него был…такой, наверное, от природы только у великих людей. Мне он представлялся великим человеком.
– Какие-то подарки от него получали за победы?
– Мы один раз обыграли главную сборную Ирака. И сын Хусейна пригласил в гости. Меня привезли к нему, он начал спрашивать: что нужно для усиления моей олимпийской команды. Я ему начал говорить, что были бы вот такие футболисты – и называю фамилии игроков, которые по возрасту уже не проходят. Он говорит: «Хорошо, завтра у тебя они будут». Как, спрашиваю, если им уже лет больше, чем надо? Ну и услышал в ответ, что это не мои заботы – я же не бухгалтер.
На следующий день привели всех, кого называл – и с документами все нормально. Я потом уже начал спрашивать ребят: «Мне для выстраивания работы нужно знать, сколько вам на самом деле лет». Они написали, сколько им лет – ни один, оказывается, не мог играть за олимпийскую команду. Все «липачи».
– Из поездок что самое интересное привезли домой?
– На чемпионате соцстран в Северной Корее купил бутылку водки со змеей внутри. И она такая страшная оказалась, что стоит до сих пор. Предлагаю иногда на праздниках: «Давай попробуем», а люди как видят эту змею, сразу отказываются. Да я и сам никак не решусь. У нее голова, как у Змея Горыныча.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС ONLINE»
Борис Петрович Игнатьев
Дата рождения: 5 декабря 1940 года
Место рождения: Москва, СССР
Карьера игрока: «Динамо»-дубль Москва – 1960; «Зенит» Ижевск – 1960 - 1961; «Ракета» Горький – 1962; «Волга» Горький – 1963 - 1967; «Динамо» Махачкала – 1968 - 1969; «Метеор» Жуковский – 1970; «Динамо» Целиноград – 1971; «Строитель» Уфа – 1972.
Карьера тренера: «Торпедо» Владимир – 1974 - 1975; юношеская сборная СССР – 1976 - июнь 1989; «Аль-Ахли», ОАЭ – июль 1989 - май 1990; олимпийская сборная Ирака – июль 1990 - сентябрь 1990; олимпийская сборная СССР – ноябрь 1990 - 991; молодежная сборная России – 1992 - март 1993; «Аль-Иттихад» (Джидда), Саудовская Аравия – 1995; сборная России – июль 1996 - июнь 1998; «Торпедо-ЗИЛ» (Москва) – сентябрь 1998 - 2000; «Шаньдун Люнэн Тайшань», Китай – 2001; «Сатурн» (Московская обл.) – 17 февраля - 13 сентября 2004; «Торпедо» Москва – 22 ноября 2012 - 11 июня 2013; вице-президент - спортивный директор «Торпедо» Москва – июль 2013 - июль 2014; вице-президент «Торпедо» Москва – с июля 2014.