комментарии 2 в закладки

Павел Валентенко: «С господином Скудрой у нас разошлись взгляды»

erid:

Защитник Павел Валентенко спустя два года вернулся в «Авангард» — «Югра» договорилась с омским клубом об обмене на Александра Первушина и Кирилла Гаврилычева. Незадолго до сделки в беседе с корреспондентами «БИЗНЕС Online» Валентенко рассказал о своём пути в хоккее, объяснил, как ему удалось перенести потерю любимой жены, и признался, что стал казанцем.

img-20140903094141-262.jpg

«ЕСЛИ БЫ НЕ ХОККЕЙ, СТАЛ БЫ ВОЕННЫМ»

— Павел, почему вы стали хоккеистом?

Мой отец — спортивный человек. Звёзд он с неба не хватал, но с детства привил мне любовь к спорту — приучил бегать вокруг дома вечером, подтягиваться на турнике, на лыжах научил кататься. Все началось с того, что в первом классе я выиграл межшкольные соревнования по лыжам, после этого учительница по физкультуре предложила попробовать себя в хоккее. А мне интересно было, хотя никогда в хоккей сильно не углублялся, по телевизору только смотрел матчи. Глаза загорелись, пришёл в нашу секцию местную, у дворца тогда не было крыши, родители лёд чистили — такие были условия.

Подошёл к тренеру, он на меня без энтузиазма посмотрел, потому что весь 87-й год с пяти лет набирали, а мне было уже семь. Говорит, у него уже собрано два состава, сорок человек каталось. А отец у меня военный, он тренеру сказал: «Тебе жалко что ли? Пусть пацан попробует». Дали мне коньки на два размера больше, ползал по льду первое время. А потом понял, что хочу заниматься, сам себе будильник ставил, собирался на утренние тренировки. Родители иногда предлагали дома остаться, поспать, а я отказывался, был готов идти пешком. И потом уже пошло — начал играть и за свой год, и во вторую команду «Нефтехимика» подтягивали. Учился-то я хорошо, но после школы сделал выбор в пользу хоккея. Теперь это моя жизнь, работа.

— А если бы не хоккей?

— Я бы хотел быть военным, я уважаю армейских людей, близко мне это. Сейчас братишка мой в армии, кстати, недавно к нему ездил. Интересно было на него посмотреть, раньше был такой — шаляй-валяй, а теперь серьёзный, 10 килограммов скинул.

Почему стали именно защитником?

Это всё пошло уже с самого детства. Мы ставили ворота поперек площадки, я ещё умудрялся вставать в эти ворота и шайбы на себя ловить. Папе потом жаловался, что больно, а он мне говорил терпеть. Когда стал старше, тренер сказал: «Защитником будешь». Вот так с детства я любил защищать, продолжаю так же шайбы ловить.

— Первой взрослой командой у вас значится не «Нефтехимик», а «Лада-2». Как так получилось?

В 2002-м переманили меня в «Ладу». Я загорелся, съездил туда на один год.

Что обещали?

— Плохо уже помню, столько лет прошло. Да ничего сверхъестественного, просто «Лада» тогда была командой с именем, «Нефтехимик» тогда ещё только рос. Хотелось попасть в клуб, который ставит серьёзные цели, решил по-спортивному свои силы проверить. Съездил, получил своеобразный опыт. Не могу сказать, что этот год был потерян, но мне хотелось вернуться домой, к своим ребятам, чтобы там развиваться.

«ВЕРНУЛСЯ В РОССИЮ ИЗ-ЗА СМЕРТИ ЧЕРЕПАНОВА»

— Как оказались в системе «Монреаля»?

После молодежного чемпионата мира мне предложили контракт. Это же мечта всех мальчишек, вот я и поехал попробовать свои силы. В первый же год понял, что не готов ни физически, ни психологически: рано уехал. Но не жалею, что провел три сезона в АХЛ. Школа северо-американского хоккея закаляет, оттуда возвращаешься более уверенным, привыкшим к силовой борьбе — там мясорубка.

Скауты сразу на чемпионате мира подходят или начинают звонить после него?

Они могут быть в любое время и в любом месте на тебя выйти. Обычно подходят после игры, общаются, узнают желания хоккеиста. Кто-то ведь не хочет уезжать, а для них важно, чтобы задрафтованный игрок обязательно приехал. После чемпионата мира мне через агента предложили контракт, я закончил сезон в «Нефтехимике», клуб отпустил. В Гамильтоне поездки на автобусе длились по 12 — 14 часов. Ничего страшного в этом нет, никуда не деться. Единственное — после 15-часовой поездки ноги отекшие, коньки тяжело надеть.

Что за история с отъездом в Россию по ходу сезона? «Гамильтон» вас отпустил по семейным обстоятельствам, а вы подписали контракт с «Динамо».

Это был уже второй сезон, и меня опять опустили в фарм, четыре матча я сыграл, и тогда умер Лёша Черепанов, он был моим близким другом. Родители начали звонить, у них разные плохие мысли были в голове, хотелось, чтобы я был поближе к ним. С действующим контрактом я не мог взять и уехать, подошёл, объяснил, что по семейным обстоятельствам хочу уехать. Дед ещё тогда болел сильно, недолго ему оставалось. И в фарме не хотелось оставаться: на душе было грустно, хотелось к родным и близким. «Нефтехимик» обменял мои права в «Динамо», а из «Динамо» уже позвонили, предложили контракт.

«ДВА СЕЗОНА В „ДИНАМО“ МОЖНО ВЫЧЕРКНУТЬ»

— Как в «Монреале» отреагировали? Обычно за такое дисквалифицируют.

Было недовольство, но на тот момент соглашения между нашей федерацией и НХЛ не было, также оттуда уехал и Александр Радулов. В итоге эти два сезона в «Динамо» были очень непростыми, я получил две серьезные травмы. Можно просто вычеркнуть эти два года — очень мало игр сыграл, прошёл тяжёлые операции. Потом мне снова предложили попробовать свои силы в НХЛ, мои права «Монреаль» уже обменял в «Нью-Йорк Рейнджерс».

— Что за травмы?

— Сначала на Кубке Шпенглера получил разрыв связок на позвоночнике. Месяца 2−3 лежал, вообще не вставал. Столкновение было неудачное в матче со сборной Канады. А вторую травму получил уже на во время предсезонки, играли товарищеский матч с молодёжной сборной России. Тоже столкнулся, травмировал плечо — разрыв хрящей. На полгода выбыл. Вспоминать даже неприятно.

А есть способ избежать таких травм? Закачивать мышцы, тренироваться по-особому?

— Нет, от этого не спасёшься. Есть игроки, у которых за карьеру только мелочи бывают, а есть те, кто шайбы ловит, силовой борьбы не боится. Я вот тоже думал, что крепкий, а у меня и колени прооперированные, и плечи. Такой уж спорт, никуда не деться.

«МНЕ ОЧЕНЬ ВЕЗЁТ НА БЕЛОРУСОВ»

— Вы в «Гамильтоне» сдружились с Сергеем Костицыным?

Да, мы с ним даже жили вместе, снимали квартиру. Я его давно знаю, он однажды приезжал в «Нефтехимик» на просмотр, но потом выбрал юниорку, а я остался в Нижнекамске. Могу сказать о нем только хорошие слова — добрый, отзывчивый, компанейский парень. И в Омске мы ведь потом вместе играли, когда он во время локаута приехал.

— Кто вам наиболее запомнился из американской карьеры?

Самое большое впечатление — Билл Герин, он сейчас уже закончил. Первая выставочная игра в Монреале, я — мальчишка из Нижнекамска, глаза горят, а рядом со мной на вбрасывании стоит машина настоящая. Против него очень тяжело было играть. Из партнеров очень запомнился Алексей Ковалев, как человек он мне очень понравился. Когда я приехал в Монреаль, он взял меня под свое крыло — с языком помогал, телефон давал в Россию позвонить. Еще Миша Грабовский — отличный парень, вместе играли в Гамильтоне. Вообще мне очень везет на белорусов — Костицын, Грабовский. В «Торпедо» очень хорошо сдружился с Володей Денисовым, до сих пор продолжаем общаться.

— Возникали трудности из-за языкового барьера?

В Монреале большинство людей разговаривает на французском, даже есть рестораны, кафе, в которых меню на французском, а сами официанты не говорят по-английски. Это очень некомфортно, приходилось буквально на пальцах объяснять.

— Это сыграло роль, когда вы решили уехать?

— Да, наверное. У «Монреаля» вообще правило такое есть — драфтовать в основном франкофонов, чтобы в команде люди на одном языке говорили. Ничего плохого сказать не могу, ребята там хорошие, но тяжело.

«В ОМСКЕ БЫЛА ЛУЧШАЯ КОМАНДА В МОЕЙ ЖИЗНИ»

Как на вас вышел «Авангард»?

— Я отыграл два сезона в «Хартфорде», мне было 24 — 25, понимал, что в НХЛ пробиться будет тяжело. Предложения из России поступали периодически и Омск был самым последним. Я должен был уже прилететь в Россию подписать контракт с одной командой, но тут позвал «Авангард». Мне эта команда всегда была симпатична в плане игры, и задачи всегда высокие. Мне Лёша Черепанов много про клуб рассказывал. В общем, выбрал Омск и ни капли не пожалел. В тот сезон коллектив сложился отличный, не было в моей жизни команды лучше, мы были как одна большая семья. Вне хоккея все друг друга держались, и даже жёны все вместе общались. И тренер Петри Матикайнен со всеми сразу нашёл общий язык.

А что тогда случилось?

— В начале сезона мы проиграли пять игр и нам сказали, что если проиграем домашнюю серию, Матикайнена уберут. А мы за него держались, не его была вина в том результате, просто притирались друг к другу. Потом пошло всё вверх, очень мало игр проигрывали, с «Ак Барсом» делили первое место на Востоке. В итоге Казань обошла нас на 1−2 очка, а потом в плей-офф мы вышли на «Сибирь». Победили в первом матче 5:0, начали думать, что легко пройдем первый раунд. А «Сибирь» всегда с характером была, и Квартальнов такой тренер, который никогда не даёт расслабиться. В итоге серия затянулась до 7 матчей, мы прошли, попали на «Трактор». Я не знаю, что тогда случилось, всё у нас пропало, что было хорошего. Там Гарнетт вроде три матча на ноль сыграл. А «Авангард» не та команда, которая радуется первому раунду плей-офф. Естественно, руководству результат не понравился. Сменили и менеджера, и тренера, и 15 человек в составе поменяли. Предсезонку я начал в Омске, но потом менеджеру захотелось другого игрока, «Торпедо» хотело меня, так и обменяли.

— Вы хорошо отзываетесь о Матикайнене, но в Омске его много критиковали.

— А вы с Сумманеном не путаете? (улыбается). Это классный тренер, он жил командой, чувствовал нас. Вне льда его можно было назвать другом, с душой человек. Даже когда кричал на нас, чувствовалась его поддержка. Не любили его за то, что не показал результата, которого от нас ожидали. Естественно, все палки летят в тренера.

«СО СКУДРОЙ У НАС РАЗОШЛИСЬ ВЗГЛЯДЫ»

— Что было в «Торпедо»?

— Несмотря на то, что пришел в команду перед самым началом чемпионата, проблем с адаптацией в коллективе не было. У Скудры немножко другое видение хоккея, в «Авангарде» была своя система игры, вот я привыкал. Поначалу все шло не так, как хотелось, но в целом сезон провели хорошо, в плей-офф удалось довести серию с Уфой до семи игр. В «Торпедо» такой результат посчитали нормальным. Предложили контракт на два года, хотя уже тогда «Авангард» предлагал вернуться.

— Почему не задался второй сезон?

— Я ушёл летом в отпуск, а когда начал тренироваться, вернулась проблема с коленом. Еще во время плей-офф колено начало ныть, но в это время сезона о болячках не думаешь. Потом уже сказал обо всём врачу, мне сделали снимки, посмотрели, говорят, операцию делать не надо. Ну я послушал. Месяц отдохнул, начал тренировки, а колено всё ныло и ныло. Решил сам повторно обследоваться, отправил снимки в Германию, там сказали, что нужна операция. А это уже было начало предсезонки. Я в «Торпедо» всех предупредил, поехал к хирургам. Конечно, в Нижнем негативно к этому отнеслись, но я не мог на одной ноге играть. В общем, предсезонка смазалась, к чемпионату форму удалось более-менее набрать, но после наши взгляды с господином Скудрой разошлись. По-своему я ему благодарен, для меня тот сезон стал уроком.

— Как восприняли обмен в «Югру»?

— Очень положительно. В «Торпедо» коллектив был отличный, мне все нравилось — город, команда, просто с главным тренером у нас были некоторые разногласия, а этот обмен стал для меня «глотком свежего воздуха». Я на самом деле давно просил обмена, мне и тренер, и руководство говорило, что всё будет нормально в этом плане. Но потом неожиданно после игры с «Сочи» мне объявили фамилии игроков, на которых меня обменяли в «Югру». Я ни о чем в жизни не жалею, это просто опыт для меня, буду рассказывать внукам, что я был в Ханты-Мансийске.

— Говорят, что Дмитрий Юшкевич — жесткий тренер.

— Жесткий, но справедливый, мне он очень понравился, классный специалист. Расстроился, когда его убрали. У меня с детства были жёсткие тренеры, психику мне это закалило — некоторые руки опускают, когда их ругают, а меня наоборот это подстёгивает.

«В «ЮГРЕ» НЕ ПЛАТИЛИ ТРИ МЕСЯЦА, НО СЛОВО СДЕРЖАЛИ»

f42873b56d18.jpg

— У вас ведь родственник там играет?

— Да, Игорь Бортников — двоюродный братишка моей мамы. Получается, мой дядя.

— Какая ситуация с организацией в «Югре»?

— Организация нормальная, команда ведь еще новая. Вообще радует, что далеко на севере есть такая команда, играющая в КХЛ.

Ходили слухи о возможной ликвидации команды.

— Да, было такое. В середине сезона нам говорили о прекращении финансирования, но потом министр спорта ханты-мансийского округа заверил всех ребят, что все будет отлично, нет повода для переживаний, все долги будут выплачены. Они слово сдержали, молодцы. Все нормально там теперь, команда заявилась.

Насколько для хоккеиста критична невыплата зарплаты в срок?

— В зависимости от того, сколько не платят. У ребят в «Спартаке» вот было сложно. Лично я первый раз столкнулся с подобным, не платили три месяца, но для меня данная ситуация никак не влияет на результат игры. Я знаю, что КХЛ — серьезная лига, команду спонсирует область, а не какой-то частный предприниматель, поэтому не переживал. Это раньше в суперлиге был бардак, а здесь уверенность. Поэтому так же выхожу на лед, играю, не думаю про деньги.

— А в жизни?

— Сбережения-то есть. Самое главное — семью накормить, одеть и обуть.

- Тяжело было играть в команде, которая точно не попадёт в плей-офф?

— Выходить в отпуск в конце февраля очень неприятно. Не хочу, чтобы такое повторялось, для меня плей-офф — самый важный отрезок, самый интересный. Когда наш сезон закончился, я даже хоккей не смотрел, тяжело было, хотя один матч «Ак Барса» всё же посмотрел — сходил на «Татнефть Арену».

— А что делают команды до 30 апреля?

— Все по-разному. В «Торпедо» после вылета Скудра всех опытных игроков сразу отпустил, а молодых только на 2 недели, потом опять собрал. У всех тренеров своя система. В «Югре» предыдущее руководство дало неделю отдохнуть, а потом сказали собраться на 10 дней потренироваться. Собрались, поработали, уехали в отпуск. Потом руководство сменилось в этот период, пришлось еще раз собраться, но лично я уже не полетел, залечивал травму. Не было смысла лететь в Ханты-Мансийск через Москву, позвонил тренеру, остался в Казани.

«С КОРНОУХОВЫМ Я УЖЕ УСПЕЛ ПОРАБОТАТЬ»

Следующий сезон вы проведёте в Омске. Довольны?

— Эмоции самые положительные, давно ждал этого обмена. Хочу сказать спасибо руководству «Югры» за то, что пошли на встречу.

— Сложно было организовать этот обмен?

— Насчёт сложно или несложно это вопрос не ко мне, я всех подробностей не знаю.

— Контракт сохранился тот же, с которым вас обменяли из «Торпедо»?

— Да, действующий с «Югрой», я его подписал ещё в Нижнем.

— У «Авангарда» новая команда, новый главный тренер Евгений Корноухов. Знакомы вы с требованиями?

— Евгения Александровича я знаю, мы немного поработали вместе до моего обмена в «Торпедо». Насчёт роли в команде ещё не разговаривали, по телефону такие вещи не обсуждаются.

«ЖЕНА МНЕ ОЧЕНЬ СИЛЬНО ПОМОГАЕТ»

— Как удалось перенести трагедию в семье? Хоккей помог?

— Это было сложное время, тем более конец сезона. Мне помогли родные, близкие, дочка. Я недавно снова женился и очень счастлив теперь, супруга меня хорошо понимает, полностью поддерживает. Ту жизнь никогда уже не вычеркнешь, но на сегодняшний день жена помогает мне радоваться жизни.

— Как познакомились с нынешней супругой?

— Познакомились мы ещё в Нижнекамске. Она на два года меня младше, тогда, лет в 16 за ручку с ней держались, в кино ходили, мороженое ели. А потом как-то жизнь нас развела. А в прошлом году я приехал в Казань к братишке в гости, он здесь университет закончил. В интернете я её увидел, написал, договорились о встрече. Увиделись раз, два, и пришло понимание, что не хочется расставаться с этим человеком, хочется быть вместе. Я каждое лето езжу к другу в Уфу, позвал её с собой и больше отпускать не хотелось. Вместе мы переехали в Нижний, под новый год я сделал ей предложение, а в апреле мы поженились.

— Вы теперь живёте в Казани?

— Да, у меня своя квартира здесь, наконец-то довел ее до ума, полтора года шел ремонт. Многие ребята из Нижнекамска и Челнов переезжают в Казань, если есть возможность. Челны ещё поинтереснее город, конечно. Но я Казань обожаю, больше нигде не хочется жить. У нас с женой две дочки, им нужно развиваться, здесь все условия для этого. Инфраструктура классная, дороги хорошие, школы какие угодно есть. Я бы с удовольствием играл в «Ак Барсе» и жил дома, но не всегда складывается так, как ты хочешь.

— Что для Нижнекамска «Ак Барс»?

— Раздражитель. Раньше «Нефтехимик» был как фарм-клуб «Ак Барса» — отдавали игроков, забирали. Теперь всё интереснее. Это дерби.

ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Павел ВАЛЕНТЕНКО

Амплуа: защитник
Дата рождения: 20 октября 1987 года
Место рождения: Нижнекамск (Россия)
Карьера: «Лада-2» (Тольятти) — 2002/03; «Нефтехимик» (Нижнекамск) — 2003−2007; «Гамильтон Буллдогз» (АХЛ) — 2007−2009; «Динамо» (Москва) — 2009/10; «Коннектикут Уэйл» (Хартфорд) — 2010−2012; «Авангард» (Омск) — 2012/13; «Торпедо» (Н. Новгород) — 2013−2015; «Югра» (Ханты-Мансийск) — 2014/2015. С 2015 года — в «Авангарде».
Достижения со сборной: серебряный призёр чемпионата мира среди молодёжных команд (2007).В КХЛ сыграл 174 матча, набрал 38 (11+27 очков), 163 минуты шрафа и показатель полезности -25.В АХЛ сыграл 199 матчей, набрал 56 (11+45 очков), 151 минуту шрафа и показатель полезности +35.

Фото: hctorpedo.ru, ugra-hc.ru

Читайте также:

Таблица переходов КХЛ

Обзор дня от Шевченко: «В Казани сделали крайним вратаря Нильссона»

Дмитрий Лёвин, Марсель Магизов
Оценка текста
+
0
-