erid:
Из коммуналки – в сборную России.
Одним из открытий первой половины сезона стал Андрей Лазукин. Молодой фигурист, тренирующийся в Санкт-Петербурге у Алексея Мишина вместе со своей девушкой – Елизаветой Туктамышевой, стал четвертым на чемпионате России и попал в резерв сборной страны. Впереди у Андрея участие на Универсиаде в Красноярске, сохраняет Лазукин и шансы попасть на чемпионат мира. И это только начало: специалисты отмечают, что Андрей – один из самых перспективных фигуристов страны.
Но путь к успеху у Лазукина был крайне непростым. В интервью «БИЗНЕС Online» Андрей рассказал, как остался без финансов и ездил через весь город на заработки, боролся с травмами и работал с психологом, менял программы за несколько недель до турниров и выходил на лед после антибиотиков.
Что будет дальше:
– Музыка, зрители, страх успеха – тонкости психологии в фигурном катании.
– Прокат в торговом центре в Мексике, книга Пелевина, баскетбол. Много баскетбола.
– Почему Лазукин не читает прессу, но при этом сам хочет стать журналистом?
– Жизнь в коммуналке и подработки – оборотная сторона медали большого спорта.
– За кого Андрей волнуется на соревнованиях больше – за себя или за Туктамышеву?
«ПЕРЕД ЧЕМПИОНАТОМ РОССИИ ФОРМА БЫЛА НИКАКОЙ»
– Четвертое место на чемпионате России и статус запасного – разочарование или удачное завершение первой половины сезона?
– Результат неплохой, учитывая состояние, в котором я выступал. Конечно, всегда хочешь большего. Но перед чемпионатом России я серьёзно заболел и на две недели полностью выключился из тренировочного процесса. Лежал с температурой 39 и потерял форму. В декабре заболели многие фигуристы – видимо, это какая-то эпидемия у нас.
– Как готовились в таком состоянии?
– Было непросто. Меня выбили из строя антибиотики – они сильно ударяют по форме спортсмена. Восстанавливался практически с нуля. Слава богу, к чемпионату России более-менее пришёл в себя.
– Вы выступали с новой произвольной. Программу ставили уже после болезни?
– Да, за две недели до старта. Костяк программы остался тем же, поэтому было проще. Поменяли контент, шаги, порядок прыжков. Кардинально программа не поменялась.
– Получается, при желании можно поменять только музыку, а программу оставить практически без изменений?
– Если грамотно поставить нарезать новую музыку, то да. Было бы желание. У меня были низкие компоненты, и музыка не подходила программе. Поэтому решили с Алексеем Николаевичем поменять музыку. Новую оценивают уже лучше.
– Практически все ваши программы под классику. С чем связан выбор?
– Уже сложился такой типаж. Стараюсь выбраться из него и попробовать что-то новое. Например, короткая в этом сезоне довольно современная. Я катался и под испанские мотивы, джаз. Но пока лучше всего идёт классика.
– Выбор программы, музыки – это больше личные предпочтения или выбор тренера?
– По-разному бывает, но всегда советуемся. Пробуем. Иногда мой вариант оказывается удачнее, иногда выбор тренера. В этом году короткую предложил Алексей Николаевич, и она получилась удачной. Мы вместе с ним сидели за компьютером, слушали разные композиции и остановились на I Put a Spell On You. Произвольную этого года предложил я, и она не пошла. Поменяли на ту, которую предложил Алексей Николаевич. Бывает сам что-то услышишь, решить катать под этот трек. Но я слушаю в основном рэп, а его вряд ли можно ставить в фигурном катании.
– Как проходит процесс постановки программы?
– Всегда по-разному. Иногда ставим с людьми из балета, и это сильно отличается от работы с ледовым постановщиком. Два разных типа постановок. Балетные, танцевальные хореографы делают акцент на руки, фигурные – на элементы и шаги. Из крупных ледовых хореографов пока работал только с Татьяной Анатольевной Прокофьевой, зато есть большой опыт с балетными постановщиками.
«ПРИХОДИШЬ К ПСИХОЛОГУ – И ВЫВАЛИВАЕШЬ ВСЁ ЧТО НА ДУШЕ»
– Тарасова говорила, что после короткой программы в Финляндии вас сломал страх успеха. Насколько это правда?
– Нет, не знаю с чего она так решила. Психологически я устойчивый. Про меня часто говорят, что есть проблемы с психологией, но я их не ощущаю. Срываю часто, но не связываю это с психологией. В Финляндии я боролся. Первый тулуп вообще не пойму почему сорвал, сложно объяснить. Дальше всё пошло уже не по плану. Случайность, бывает такое. Не стоит делать из одного неудачного проката трагедии.
– Как себя заставить встать после ошибки и дальше кататься как ни в чём не бывало?
– Нужно иметь в себе внутренний стержень. Так и выявляются чемпионы – одни сдаются, а другие борются до конца. Правильный психологический настрой приходит с опытом. Когда анализируешь удачные и неудачные прокаты, понимаешь, как себя настроить. Кроме того, нужно работать с психологом. У нас в группе такой есть. Приходишь к нему – и вываливаешь всё что на душе. Потом становится легче. Но лично для меня, повторюсь, настрой – не главная проблема.
– Во время проката лучше слушать музыку или кататься в отрыве от неё?
– Иногда действительно возникает такая проблема: слушаешь музыку, стараешься двигаться под нее, в результате ошибаешься. Так что музыка только мешает. Заводишься с неё, и элементы сыпятся к чертовой матери. Сейчас я уже научился полностью выключаться во время проката и не замечать ничего вокруг себя. Но чтобы так катать, всё должно быть идеально отрепетировано и накатано десятками часов. Чтобы все эмоции шли по автомату. Реальные эмоции на соревнованиях не нужны, они только мешают концентрации. Секрет успеха – тренировки, тренировки и тренировки.
– Как справляетесь с давлением публики? Сложно кататься дома в огромном дворце?
– Нет, мне это, наоборот, в кайф. Нравится выступать на больших аренах. Я даже расстроился, когда узнал, что мы будем выступать в Саранске на таком маленьком стадионе. Всё-таки чемпионат России – серьезный старт, за которым все следят. Нужна большая арена, где спортсменам будет больше поддержки. Может, надо было подождать, когда достроят новую арену, и только потом проводить там чемпионат.
– Условия в Саранске были не лучшими?
– Нет, сами условия нормальные. Просто масштаб не чувствовался. Скажем так, всё привычно было, по-домашнему. На этом стадионе все выступали по тысячу раз на этапах Кубка России и на первенствах юниорских. Я сам в Саранске раз десятый точно выступал.
– Если не психология, то в чём причина неудач?
– Сейчас моя главная проблема – это здоровье. Перед Гран-при в Финляндии тоже болел и форсировал подготовку. Изначально очень хорошо для себя вошёл в сезон. К первым прокатам был отлично готов, спокойно делал все четверные. Потом опять заболел, потерял форму, форсировал подготовку… Замкнутый круг от болезни до болезни, из которого не могу выбраться. Это мне в первую очередь сейчас мешает.
«НИКОГДА НЕ ЧИТАЛ, ЧТО ЗАДАВАЛИ В ШКОЛЕ»
– Можете вспомнить самое необычное место, где приходилось выступать?
– На ум приходит Челябинск, чемпионат России. Организация отличная была, но погода – минус 40. Минимум. Из зарубежья запомнил Мексику, мы ездили туда на этап юниорского Гран-при. Ледовых арен у них нет, поэтому катали прямо в торговом центре. Зрителей было немного. Думаю, покупатели случайно видели нас и оставались посмотреть. Это было настоящее приключение. Удивила культура страны, достопримечательности. Нам организовали экскурсию к пирамидам.
– Самое забавное в поездках?
– У меня есть бич – постоянно забываю паспорт. В самолете забывал, в поезде. К счастью, пока всегда возвращали.
– В интервью Татьяне Фладе вы говорили, что много читаете. Какую последнюю книгу прочитали?
– Сейчас читаю Пелевина «Омон Ра». Он интересно пишет. Я пока не понял, нравится мне или нет. Но заставляет задуматься. Люблю такие книги.
– Можете составить список книг, которые больше всего на вас повлияли?
– «Три товарища» Ремарка – книга, которая в свое время меня тронула и изменила мою жизнь. У Лермонтова «Герой нашего времени» и «Демон». Классика будет актуальна всегда, что бы ни говорили.
– Если программу ставите по классическому произведению, читаете саму книгу?
– Да, конечно. Вот недавно прочитал, наконец, «Ромео и Джульетту», перед стартом. До этого не читал, как ни странно.
– Это же школьная программа. Разве нет?
– Вроде бы. Но я никогда не читал то, что давали в школе. Некий протест у меня был. Сейчас наверстываю. Классику начал читать только когда закончил школу. Раньше читал либо Ницше, Сартра, в таком духе книги. Перед ЕГЭ только начал читать программные произведения, чтобы написать сочинение, аргументы подобрать.
– Какие ещё увлечения кроме книг?
– Я фанат баскетбола. Уже года четыре как плотно подсел. Больше смотрю НБА, но иногда могу посмотреть и Евролигу. Конкретно ни за одну команду не болею, но слежу за Леброном. Джеймс крут. Поэтому сейчас я как истинный глор топлю за «Лос-Анджелес». Но и «Кливленд» как по мне все еще классная команда. Колин Секстон там есть новичок прикольный. Побеждать они вряд ли будут, но наблюдать за ними интересно.
– За сборной России следите?
– Так, иногда. Не так сильно, как за «Лейкерс» слежу.
– Сами играете?
– Иногда. Часто играть нет возможности. Не с кем, негде, некогда. Желание есть. Это же отличная тренировка по функционалке. На приставке играю, с друзьями совместная компания.
– За футболом следите?
– Нет, от случая к случаю. Если наткнусь на игру – посмотрю. Могу матчи «Манчестер Юнайтед» посмотреть. «Зенит» – точно нет. «Крылья Советов» – чисто из-за землячества. Но любовь – это баскетбол.
– Хоккей?
– Хоккей тоже не люблю. Пробовал пару раз поиграть, на катке в Питере рубились в шутку. Но я не понял прикола игры. Хотя у фигуриста в хоккее есть хорошие шансы показать себя. Некоторые хоккеисты подрабатывают подкатками для хоккеистов, учат правильному торможению, владению коньком. А так многие парни следят у нас за хоккеем. Канадцы особенно. Патрик Чан, Скот Моир – фанаты хоккея.
«ЗАЧЕМ МНЕ СОВЕТЫ ОТ ДИВАННЫХ ЭКСПЕРТОВ?»
– Вас часто критикуют в соцсетях, в газетах. Как реагируете?
– Я не читаю то, что пишут в комментариях, прессу о фигурном катании. Я про баскетбол читаю раз в десять больше, чем про фигурное катание. Мне всё равно что говорят, что пишут. Мне не нужны советы от дилетантов. Зачем мне советы от журналистов, диванных экспертов? Чему они могут меня научить?
– При этом вы сами думали поступать на журфак. Планы ещё в силе?
– Думаю над этим. Есть несколько вариантов чем заняться после спорта, один из них – журналистика. Но точно ещё не определился. Мне это нравится – писать о чем-то, рассказывать, но это неблагодарная профессия. В России практически невостребованная. Это останавливает. Возможно, открою свой бизнес.
– Будущий журналист должен увлекаться медиа. Что читаете?
– Я много читаю про баскетбол. Интервью хорошие люблю. Смотрю, читаю. Дудя в том числе, смотрю. Он крутой как по мне. Иногда перегибает, но круто делает.
– Про фигурное катание сможете писать?
– Не уверен, что мне будет это интересно. Мне нравится кататься, но рассказывать про фигурное катание, говорить о нём – нет. Я считаю, что это не самое важное в мире. Сутками смотреть фигурное катание – не мое, не фанат.
– Тренером себя видите?
– Я учусь на тренера в университете Лесгафта, подрабатываю подкатками. Тренировки – кусок хлеба, который у тебя никто не отнимет, поэтому пошел в университет.
– Рефлексию тренировок Мишина проводите? Чтобы накопить тренерский опыт.
– Конечно. Во-первых, всё пропускаешь через себя. Во-вторых, изучаю книги Алексея Николаевича. Он великий теоретик, из его книг можно многое почерпнуть.
«ПРИ ПАДЕНИИ С ЧЕТВЕРНОГО ЛУТЦА ПОЛУЧАЕШЬ КОПЕЙКИ»
– В этом году новая судейская система. Как она отразилась на подготовке к соревнованиям?
– Лично я огромной разницы не ощутил. Ничего не изменилось.
– Перед сезоном вы говорили, что новая система будет тормозить спорт...
– Так и есть, от слов не отказываюсь. К примеру – четверной лутц. Сложнейший прыжок, мало кто его уверенно прыгает. А при падении с него ты получаешь теперь копейки. И смысл рисковать? Я против этого. У нас тут спорт, нужны четверные.
– Над какими прыжками работаете сейчас?
– На тренировках я работаю над всеми видами четверных, кроме акселя. Прыгать их умею. Вопрос только в физической форме и здоровье, чтобы прыгать эти четверные ещё и на соревнованиях… В хорошей форме я уверенно прыгаю и четверной лутц, и четверной флип. Пора бы включать их уже и в программу. Планировал включать эти прыжки перед чемпионатом России, но помешала болезнь. Чтобы быть конкурентоспособным, нужно иметь в программе хотя бы три четверных прыжка.
– Любимые фигуристы?
– Нэйтан Чен, Шома Уно – из тех, кто катается сейчас. Юдзуру? Он хорош, но Нэйтан сейчас круче. По технике так точно, да и с хореографией у него нет проблем. Музыку чувствует потрясающе, программы шикарные. Если вне временных рамок, то Патрик Чан и Джереми Эботт. Необычный выбор, но в плане подачи образа, владения коньком Эботт мастер.
– Евгений Плющенко? Четыре года вместе с ним на одном катке были.
– Великий спортсмен, безусловно. Но я никогда не хотел кататься как он. Да и мелким был, не понимал ещё ничего. Техника у нас отчасти похожая, просто потому что мы ведь у одного тренера занимались, одна школа.
– Как он относился к вам?
– Совершенно спокойно. У нас очень дружелюбная группа, как семья. Да и я сам человек неконфликтный. Вспыльчивый, но неконфликтный. В крайних ситуациях можно только вывести меня из равновесия. Если вижу хамство, неуважение – к себе, к девушке, к близким – молчать не буду. Бывало, что приходилось и защищать честь кулаками.
«ЗАРПЛАТЫ У МЕНЯ ДО СИХ ПОР НЕТ»
– Как попали в группу к Мишину?
– Алексей Николаевич заметил меня на соревнованиях в Старом Осколе. Пригласил к себе в Питер на просмотр.
– Волновались?
– Волновался, но не сильно. Хорошо, что программу показывать ему не пришлось полностью. Только прыжки. Вообще, в 13 лет волнение переносится проще, ты просто не понимаешь до конца, что происходит, что стоит на кону. В этом одна из причин успеха юниорок – у них нет страха ошибки.
– Помните, как переезжали из Самары в Петербург?
– Переезд был довольно тяжелым. В семье были финансовые трудности. Родителям пришлось жить раздельно – кто-то со мной, кто-то в Тольятти. Тяжелый период. Трудовая, тренировочная рутина. Жили в коммуналке, только недавно переехали в новую квартиру.
– Как решали финансовые проблемы?
– Когда подрос – пошёл тренировать детей. Был период, когда меня не финансировали ни в федерации, ни по региону. Ездил по вечерам на метро, в другой конец города, чтобы заработать. Зарплаты у меня до сих пор нет. Петербург, Москва не платят – только Самара. В сборной оплачивают перелеты, сборы – но не платят. Поэтому до сих пор подкатываю малышей. Жить на что-то ведь надо.
– Наверняка были мысли всё бросить. Что удержало в фигурном катании?
– Любовь к этому виду спорта. И вера в себя. Я знаю, что могу стать большим фигуристом, чувствую свой потенциал. Знаю, как я могу кататься, как я могу прыгать. Поэтому не ухожу. Уйти тогда, сейчас – это слабость. Значит, все мои труды, труд моих родителей насмарку? В жизни нет легких путей. Хочешь побеждать – нужно пройти через ряд трудностей и пройти через них с достоинством. Не хочу опускать руки и уходить ни с чем. Я уверен в том, что добьюсь больших результатов. Иначе бы не катался.
– Сложно было найти контакт с Мишиным?
– Нет, он очень простой в общении человек. И по характеру потрясающий. Бывает, порой, жёстким, но чаще всего это добродушный человек, который во всем поможет и везде подскажет. Бытовой вопрос, спортивный – неважно. У Мишина можно спросить про что угодно. Он наш учитель по жизни.
– Не было страха перед титулами Алексея Николаевича?
– Сначала, конечно, был. Стеснялся. Но сейчас уже стал своим. За столько лет в группе мы притёрлись все друг к другу.
– Со стороны кажется, что Мишин настолько добродушный, что не может критиковать. Как он реагирует на ошибки?
– После плохого проката, конечно, бывают серьезные разговоры. Если ты не делаешь ту работу, которую ты должен делать – получаешь люлей. Это нормально. Критика нужна не ему, а спортсмену. Он пытается донести в чем причина ошибок, как их исправить. Мишин – мудрый, без причины критиковать не будет.
«ЗА ЛИЗУ ВОЛНУЮСЬ БОЛЬШЕ ЧЕМ ЗА СЕБЯ»
– Чем занимаются ваши родители?
– Они программисты.
– Вы в компьютерах разбираетесь?
– Нет, я чайник в этом. Только сейчас начал интересоваться техникой.
– Родители привели вас в спорт?
– Да. В три года притащили на каток. Я ничего не понимал, ползал и ел снег. В три года ребенку не до фигурного катания. Потом полюбил фигурное катание и лет в десять осознал, что это моё призвание. Но заниматься без результатов не хотел. Перед переездом к Мишину всерьёз думал бросать. Не прошел бы отбор – бросил. Смысл заниматься? В Самаре нет перспектив.
– Реально ли человеку из провинции достичь успеха в фигурном катании?
– В теории реально. Но намного сложнее. В десятки раз. Не хватает кадров, инвентаря, льда. Сейчас появляются базы – в Саранске, Сочи, но в целом по стране фигурное катание никому не нужно. Нет условий для спортсменов – поэтому все переезжают. Не будет олимпийский чемпион ждать, пока ему освободят лед и кататься по ночам. Поэтому из провинции пробиться сложнее.
– Прокаты Елизаветы Туктамышевой смотрите?
– Да. Волнуюсь, когда смотрю. Даже больше, чем за себя.
– После соревнований обсуждаете прокаты?
– Иногда подсказываю ей – она мне. К примеру, у меня есть проблемы с тройным акселем. Нет стабильности. Для мужчин это базовый прыжок, но у меня с ним бывают проблемы. Работаю плотно над ним, советуюсь в том числе и с Лизой. Мы с ней часто обсуждаем фигурное катание, технику прыжков.
– На работе – фигурное катание. Дома – фигурное катание. Не надоедает?
– У нас много и других общих тем для разговоров. Но без фигурного катания никуда. Это наша работа и наша жизнь.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Андрей ЛАЗУКИН
Дата рождения: 30 июля 1997 года
Место рождения: Тольятти
Специализация: одиночное катание
Достижения: победитель Кубка Ниццы-2014, Кубка Баварии-2015, серебряный призер Triglav Trophy, бронзовый призер Lombardia Trophy, призер и победитель множества российских и международных юниорских соревнований, участник Универсиады 2017 в Алматы.
Лучшие результаты по судейской системе ИСУ: 87.92 (короткая программа), 155.53 (произвольная), 243.45 (сумма баллов).