erid:
Большое интервью с легендой – о Трампе, Тетюхине и «Зените».
Олимпийский чемпион Ллой Болл на протяжении десяти лет был капитаном сборной США, становился чемпионом Италии, Греции и России, а его игровая майка поднята под своды арены в Казани – как одного из самых выдающихся игроков в истории «Зенита». Но 46-летний Болл не останавливается на достигнутом – он стал первым американцем, сыгравшим в официальном турнире по волейболу на снегу. Ллой принял участие на этапе Евротура в Москве, где дал большое интервью «БИЗНЕС Online».
Что будет дальше – кратко:
● Болл потратил почти 2 млн долларов на создание своей академии волейбола.
● Лучший связующий в мире – американец, а лучший игрок в истории – итальянец.
● Трамп прав, что хочет ограничить въезд в страну мигрантов.
● Олимпийское «золото» это круто, но в США не котируется.
● Волейбол становится всё быстрее.
«НИКТО НЕ ЛЮБИТ ВОЛЕЙБОЛ БОЛЬШЕ МЕНЯ»
– Ллой, вы завершили карьеру в 40 лет, но и сейчас в отличной форме. В чём ваш секрет? Особая диета, фитнес, сон, гены?
– Если быть честным, у меня никогда не было какой-то особой диеты. Разве что я очень люблю пиво (смеётся). Сон? Не могу сказать, что я постоянно придерживался какого-то режима – я совсем не соня. Гены, возможно, помогли, ведь мой отец тоже играл в волейбол. Но по правде говоря, мой главный секрет в другом. Я не думаю, что кто-то другой любит волейбол больше меня. C самого детства уже в 4 года я хотел только одного – играть на Олимпиаде. Сейчас эта мечта реализована, но я до сих пор хочу играть настолько круто, насколько это возможно в 46 лет, и получать от этого удовольствие. Многим нравится играть в волейбол, потому что у них это хорошо получается. Но многие ли из них приедут под Рождество из Америки в Россию поиграть в волейбол на снегу? Ты должен любить волейбол, чтобы сделать это!
– Как вы стали участником этапа Евротура по снежному волейболу?
– Месяц назад мне позвонил президент федерации волейбола США Джейми Дэвис. Он сказал: «Эй, я знаю, что ты шесть лет играл в России. У них там появился новый вид спорта – снежный волейбол. Скоро первый тур, который пройдёт в Москве. Хочешь поучаствовать?» Я сказал, что мне это интересно. Два дня мы активно обсуждали поездку, я договорился со своими партнёрами по классике, и мы приехали.
– И как впечатления?
– Я абсолютно не знал чего ожидать. Да, я понимал, что будет холодно и будет много снега, но мы никогда не видели этот специальный мяч и никогда в жизни не пробовали играть на снегу. Мы стали первопроходцами среди американцев. Конечно, мы хотели выиграть, но в то же время были реалистами. Если ты хочешь выиграть что-то, то должен как следует тренироваться. Мы не были подготовлены к турниру, поэтому остались без медалей. Но я счастлив, это был хороший опыт, о котором мы расскажем в Америке. Кто знает, может в следующий раз приедет больше команд.
– Что думаете о перспективах снежного волейбола?
– Это отличная идея! У этого вида спорта есть потенциал стать олимпийским видом спорта. Это будет отличная комбинация: волейбол в зале, пляжный волейбол, снежный волейбол и волейбол на траве. Мы становимся не так зависимы от погодных условий.
«В КАРАОКЕ МЕНЯ ПРОСИЛИ ПЕТЬ ПЕСНИ ГРУППЫ METALLICA»
– Российский период карьеры вспоминаете с тёплыми чувствами?
– Конечно! Я всем говорю, что это моё любимое время в карьере. Я играл в самом сильном чемпионате на планете и мне определённо повезло с тем, что я попал в Казань. Хороший контракт, плюс отличная организация всех процессов. С моего первого казанского сезона мы начали творить историю. До прихода Стэнли, Тетюхина, Косарева, Богомолова и меня, Казань выигрывала только Кубок России. Я знаю, что тогда там играл Дмитрий Фомин. И вот в первый год мы сразу же выигрываем чемпионат России, и с тех пор «Зенит» не останавливается. Мне нравится думать, что я был частью этого. Частью того времени перемен, когда в этой команде зародилась привычка побеждать.
– Казанский Ллой Болл – самый сильный в карьере?
– Думаю, да. Мы, связующие, с годами становимся только лучше. Опыта становится больше, передача – точнее, приходит тактическая грамотность. Тогда, в 36 лет, я выиграл Лигу чемпионов, чемпионат России и Олимпиаду. Конечно, это моя лучшая версия.
– Что больше всего мешало вам на российском этапе карьеры?
– Языковой барьер, конечно. Я хотел бы знать языки так, как, например, Владимир Алекно, с которым мы общались на итальянском. Моя жена не хотела учить языки и разговаривала только на английском. Мы сидели дома с детьми и особо никуда не выходили. Я могу говорить на русском, но не так хорошо, как хотелось бы. Очень хочется уделять больше времени изучению языков, потому что тогда я смогу общаться с большим количеством людей, и это сделает мою жизнь удобнее.
В остальном не было никаких проблем. Снег? У нас он тоже есть. Холод тоже не был большой помехой, всё-таки в Казани не так холодно, как в Новосибирске или Новом Уренгое. Кроме языка особых сложностей не возникало.
– Самый забавный случай из России, который первым приходит в голову?
– Сначала я приезжал в Казань один, чтобы познакомиться с командой. Потом мы приехали в Казань уже с семьёй, кажется, это был январь и было где-то минус 30. И вот жена сделала всего один шаг из самолёта на трап, остановилась, вдохнула этот холодный воздух, развернулась и вернулась обратно. Надо было видеть её лицо. Я сказал ей: «Всё нормально, ты привыкнешь». Это было очень смешно.
Ещё в команде очень любили караоке. И ребята постоянно заставляли меня петь песни группы Metallica. Они очень любили эти композиции, но не знали слов, и кричали: «Давай ещё раз!» Все с удовольствием слушали и даже подпевали. Было круто.
– Что вы почувствовали, когда вашу майку подняли под своды казанского Центра волейбола?
– В 2015 году я вошёл в Зал славы, выиграл много трофеев, и, конечно, главное достижение – победа на Олимпиаде. Но на втором месте – моя футболка в Казани. Я первый иностранец, который удостоился такого признания. Это большая честь для меня. Я люблю Казань, люблю Алекно, люблю Фаизыча (Ильхам Рахматуллин – вице-президент «Зенит-Казань», – ред.), генерала Сафарова (руководитель аппарата президента РТ, – ред.). Они подарили мне мечту. Я говорю всем, что такого клуба, как «Зенит-Казань» нет больше нигде. Там есть определённое давление, ты должен всегда побеждать. Но это подходило мне, именно этого я и хотел. И если ты выигрываешь – они сделают для тебя всё, что ты пожелаешь. Твоему ребёнку нужен учитель – они найдут его. Тебе нужно слетать домой из-за каких-то проблем – нет вопросов.
– На одной чаше весов все ваши многочисленные награды, на другой – олимпийское «золото». Что вы выберете?
– Все награды вместе взятые. Понимаете, это в России очень ценится олимпийское «золото», а в США про него быстро забыли. Я выиграл около 16 титулов в трёх странах – это невероятный опыт, и он важнее, чем олимпийское «золото».
«КРИСТЕНСОН – ЛУЧШИЙ СВЯЗУЮЩИЙ МИРА»
– Лучший российский волейболист, с которым вы играли?
– Сергей Тетюхин! Два лучших волейболиста всех времён для меня – Тетюхин и Андреа Джани. Сергей – самый главный чемпион с которым я когда-либо играл. Он всегда знал, как побеждать. Это совсем не то, что я видел на игре «Динамо» – «Факел», где ребята прыгали по грудь и вколачивали мячи в центр площадки. Да, Сергей тоже мог неплохо прыгнуть, но он также часто применял скидки, мог сделать с мячом, что угодно, в общем, играл очень умно. Это было великолепное сочетание силы, техники и интеллекта. И он был прекраснейшим партнёром по команде. Он один из лучших игроков в России за всю её историю. Он мог бы ходить, задрав нос, как это делают многие, но он этого не делал. Он всегда подходил и спрашивал: «Как дела?», «Как семья?». Сергей - замечательный человек, я его очень люблю. Для меня он второй игрок в истории волейбола после Андреа Джани.
– Знаете, что Павел Тетюхин уже играет за «Белогорье»?
– Да, я видел прошлогодние фотографии, когда они вместе стояли на одной площадке, это очень красиво.
– Вы когда-нибудь мечтали о таком?
– Каждое лето в штате Висконсин мы проводим турнир 3 на 3 на траве. Там у нас есть возможность поиграть вместе с сыном.
– Скучаете по времени, когда играли в Европе и много путешествовали?
– Скучаю каждый день. После игры «Динамо» – «Факел» мы ужинали с Эриком Шоджи. Он говорил, что думает поиграть ещё год-два, а потом заняться каким-нибудь бизнесом. Я сказал ему: «Эрик, даже не думай об этом! Это лучшее время в твоей жизни. Тебе платят хорошие деньги за то, что ты занимаешься любимым делом. Ты катаешься по миру и знакомишься с интересными людьми. Всех своих друзей я встретил благодаря волейболу. Слышишь?! Не останавливайся!» Каждый день мне хочется вернуть это время, но жена постоянно говорит: «Эй, ты закончил, ты больше не можешь играть, и ты это знаешь». (смеётся) Я всё понимаю, но всё равно скучаю по этому периоду.
– Сильно ли поменялся волейбол с тех пор, как вы завершили карьеру?
– Волейбол, как и другие виды спорта постоянно эволюционирует. Игроки становятся быстрее и сильнее. Взять игру, на которой я побывал. Волков и Клюка просто невероятны! Мы всё время говорили, что играем быстро. А сейчас, я думаю: «Нет, это было не быстро». Моё мнение: сейчас волейбол менее техничный, но его стало интереснее смотреть. Парни просто летают по площадке, как сумасшедшие. Мне нравится путь по которому развивается волейбол, но нужно поднимать сетку, она стала слишком низкой для этих игроков.
– Кто лучший волейболист на планете?
– Вильфредо Леон. Это видно по результатам, которых добился с ним казанский «Зенит». Сейчас Казани будет гораздо труднее выигрывать титулы. Определённо, он – лучший.
– А кто лучший связующий мира прямо сейчас?
– Я это говорю не потому что я американец, но на мой взгляд, – Мика Кристенсон. Он очень хорош! Он делает вещи, которые я никогда не делал. Он умён, хорошо выбирает позицию, быстро бегает, хорошо подаёт, блокирует. И мне нравится его зрелость. Он играет очень стабильно, без перепадов. Мика – отличный лидер. И он лучший в мире прямо сейчас.
– А Симоне Джанелли, который недавно выиграл с «Трентино» клубный чемпионат мира?
– Он хорош, очень хорош. Быть может я необъективен, но Мика лучше.
«ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ ЛЕТ ГОТОВ ВЕРНУТЬСЯ В ЕВРОПУ»
– Известно, что после завершения карьеры вы открыли академию волейбола в Анголе в штате Индиана. Привлекли инвесторов?
– Нет, это были мои личные деньги.
– И сколько потратили?
– 1 миллион 800 тысяч долларов. Когда я закончил играть, начал работать с детьми. У нас было всего четыре команды, а для занятий мы использовали зал местной школы. Потом мы начали расти и я построил здание академии, которая вмещает в себя четыре волейбольные площадки, тренажёрный зал, зал для растяжки и массажный кабинет. Там есть всё необходимое для того, чтобы молодые игроки развивались.
– Как устроена академия?
– Сейчас у нас 24 команды, это более трёхсот детей в возрасте от 10 до 18 лет. Они занимаются под руководством 30 тренеров. Наши команды принимают участие в турнирах по всей стране, а многие девушки из академии потом продолжают играть в университетских командах. К нам ездят заниматься дети, живущие в радиусе ста километров от академии. Лучшие команды тренируются три раза в неделю по три часа, команды более низкого уровня два раза, а только пришедшие новички – один раз в неделю. Мои сын и дочь тоже играют за академию, но волейбол всё же не очень популярен в наших краях.
– Сколько времени вы тратите на академию?
– В 7 часов утра я прихожу в зал, занимаюсь бумажной волокитой и организационными моментами, что не очень весело. В 3 часа приходят дети и начинаются тренировки, которые иногда провожу и я. В 10 часов вечера я ухожу из академии, так что получается я провожу там около пятнадцати часов в день. Это уже не тот график, что был раньше, когда я после тренировки шёл домой, обедал, спал и опять шёл на тренировку. Но всё отлично, семья помогает. Жена, кстати, тоже работает тренером в академии. Это большие перемены в нашей жизни, но мне нравится помогать детям полюбить волейбол так, как люблю его я. Уровень волейбол в регионе растёт, академия способствует этому.
Home School team camp. Great four hours of training. Another good day @BallSportsAcad1 pic.twitter.com/RyyekkbKaK
— Team Pineapple VBC (@LBpineapple) 26 июля 2018 г.
– Родители платят за занятия?
– Да. Бизнес-модель такая: у нас есть спонсоры, логотипы которых размещены по всей академии, а также на униформе персонала и тренеров. Это позволяет снизить стоимость занятий, что очень важно, потому что в Анголе не так много богатых людей. Если ребёнок в лучшей команде, которая больше тренируется и часто ездит по турнирам, за семимесячную программу – с ноября по июнь – родители платят 1800 долларов. Занятия на среднем уровне стоят 900 долларов, на начальном – 400. Эти деньги идут на зарплату тренеров, на переезды, проживание, взносы за турниры и прочие расходы.
– Вложения окупаются?
– Медленно начинают окупаться. Если прошлом году у нас было 18 команд, в которых занималось 220 девочек, то сейчас, как я уже сказал, число команд выросло до 24-х. Медленно, но мы растём.
– Как вы чувствуете себя в роли тренера?
– Мне нравится эта работа. Последние пару лет я тренировал команду моей дочери – это младшая возрастная категория, и команду старшего возраста – 18 лет. Мне нравится чередовать, потому что учить детей технике, конечно, весело, но, порой, всё же утомляет. Взрослые девочки уже знают, как играть в волейбол и это больше тактическая работа, которая гораздо интереснее.
– Не подумываете начать тренировать профессиональную команду где-нибудь в Европе?
– Всё время об этом думаю. Мы обсуждали это с женой. Сейчас я хочу больше наблюдать за тем, как мои дети взрослеют, играют в волейбол, ходят в школу. Моему сыну 17 лет и в следующем году он поступает в университет, но дочке только двенадцать. Думаю через шесть лет, когда дочь будет заканчивать школу, я уже буду готов вернуться в Европу ради тренерской работы. Если меня кто-нибудь возьмёт, я с радостью соглашусь. Я люблю Европу.
– Готовы поехать даже в какую-нибудь сибирскую команду?
– Оууу, думаю нет, я хочу, чтобы жена тоже поехала со мной (смеётся).
«ТРУДНО НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ДАСТ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ НА КОМАНДУ»
– В 2017 году вы вместе с партнёрами создали национальную волейбольную ассоциацию – первую профессиональную лигу в США. Как она развивается?
– Не сказать, что всё отлично. Все думают, что NVA когда-то встанет на уровень российской или итальянской лиги, но пока дела идут не так хорошо. У нас закончился первый регулярный сезон. 5 - 6 января пройдёт финал, в котором участвуют четыре команды – Аризона, Калифорния, Чикаго и моя команда – «Пайнэпл». Всего в чемпионате участвовало восемь команд. Уровень неплохой, но это далеко не российская суперлига. Мы пытаемся не забывать про коммерческую составляющую. У нас в Америке нет спонсоров вроде «Газпрома», которые могут сразу дать много денег. Наши игры не показывают по ТВ, они транслируются только в интернете.
Прямо сейчас у нас есть инвестор из Китая, который готов хорошо платить, но кто знает как всё получится. Ближайшая цель – привлечь букмекерские компании из интернета, чтобы люди могли делать ставки во время игр, а мы могли получать за это какую-то долю. Это только бизнес-модель, но я не знаю, как она будет работать в нашем случае.
В целом я доволен первым годом. Не знаю, насколько лига готова к тому, чтобы в ней играли иностранцы, потому что с деньгами, как я уже сказал, всё не очень хорошо. Есть призовые, но это не контракты. Так что и я, и другие игроки играют в NVA потому что любят волейбол. Если ты выигрываешь, ты получаешь немного денег и «спасибо».
– Вы продолжаете играть за «Пайнэпл» ради пиара своей академии?
– Да, это помогает моей академии, потому что каждая команда в ней называется точно также, как и команда в NVA. Я продвигаю бренд и привлекаю ещё больше детей к занятиям. Но мне также хочется играть за эту команду, потому что это просто весело, и позволяет держать себя в хорошей физической форме. Наверное, 50 на 50 – бизнес и желание играть.
– В ближайшие три года США будет принимать «Финалы шести» Лиги наций. Это поможет NVA и американскому волейболу в целом?
– Уверен, что поможет. Проведение больших турниров в Америке позволит привлечь больше внимания к волейболу. Сейчас у нас есть великолепная студенческая волейбольная лига в NCAA. Она нужна нам, чтобы усиливать национальные сборные, она нужна, чтобы сделать NVA сильнее. Так что, чем больше крупных турниров, тем лучше.
– Многие ребята из России хотели бы поиграть в США просто ради того, чтобы покататься и посмотреть страну. Что им нужно сделать, чтобы попасть в какую-нибудь команду?
– Шведский диагональный Маркус Нильсон приезжал на прошлогодний турнир в Лас-Вегас и играл за «Пайнэпл». Мы смогли оплатить ему только перелёт. Он мог получить призовые за победу, но мы не выиграли и он не получил ничего. Наша цель на следующие сезоны – дать командам возможность получить по 100 - 400 тысяч долларов в свои бюджеты, чтобы они могли платить игрокам какую-то зарплату, оплачивать их перелёты и проживание. Мы заинтересованы в том, чтобы сильные игроки из России и других стран приезжали в нашу лигу, и будем делать всё, что в наших силах, чтобы помогать игрокам сделать это. Я даже думаю о том, что кто-то может приехать в мою академию и поработать там тренером. Но пока трудно найти человека, который придёт и даст миллион долларов на команду.
«ТРАМПУ НУЖНО ПРЕКРАТИТЬ БЕШЕНУЮ АКТИВНОСТЬ В ТВИТТЕРЕ»
– Какое сейчас отношение к России у простых американцев?
– Я думаю, что люди, которые встречали русских и общались с ними, понимают, что Россия – это хорошая страна с хорошими людьми. Помню, как родители нервничали перед моим первым сезоном в России. Когда я был молод, продолжалась Холодная война. У вас был Горбачёв, у нас – Рейган. Именно этот период и запомнился моим родителям, плюс, они никогда не были в России. Через неделю после моего приезда в Казань я позвонил родителям и сказал: «В России нет ничего страшного. Люди здесь такие же, как и мы – с понедельника по пятницу они ходят на работу, возвращаются домой к семьям, по выходным встречаются с друзьями, рыбачат, иногда ходят в церковь. Они улыбаются, смеются. Между нами нет разницы».
Различия между людьми могут быть внутри самой страны. Например, люди в центральной части Америки – Иллинойс, Мичиган, Индиана, откуда я родом, более простые. Жители Нью-Йорка, Калифорнии немного сумасшедшие, как, возможно, и здесь в Москве. Они всегда торопятся, у них всегда куча дел. Думаю, поэтому мне и нравилась Казань, где жизнь более спокойная и расслабленная.
В целом у американцев хорошее мнение о России. Они больше беспокоятся за саму Америку. Многим не нравится президент, они думают, что он преступник и всё такое. На мнение многих людей о России сильно влияет пропаганда. Иногда кто-то наверху хочет, чтобы мы думали так, как ему нужно. Но в каждой стране есть свои проблемы, и все лидеры делают ошибки.
– Что вы думаете о Дональде Трампе и его политике?
– Он мне нравится, но я думаю, что он делает много ошибок. Прежде всего, ему стоит прекратить свою бешеную активность в твиттере. Путь по которому мы шли – плохой, и нам нужно что-то менять. Наша экономика не в порядке, у нас нет денег, но при этом мы кричим: «Эй, езжайте все к нам!». У нас нет социальных служб, школ и другой инфраструктуры для этого. Миллионы людей приезжают в США и я бы хотел, чтобы у людей была возможность посещать нашу страну. Но понимаете, если я приеду в Россию, то приеду поработать на какое-то время или с целью туризма. Но если я перееду сюда навсегда, то буду только забирать, забирать, забирать у вас, а это не очень хорошо.
Вот почему Трамп говорит о строительстве стены вдоль мексиканской границы. У него есть хорошие новые идеи, и это мне нравится. В тоже время мне нравится не всё, что он делает, но идеальных президентов не бывает. Я республиканец, но предыдущим президентом был демократ Обама. Я не голосовал за него, но всё равно поддерживал, когда он занял свой пост, потому что он стал президентом моей страны. Смысл не в том, чтобы только критиковать, а в том, чтобы спросить себя: «Окей, а чем я могу помочь своей стране?»
Я очень уважаю президента Путина. Мне кажется, при нём произошло много позитивных перемен. Как я заметил, в России становится всё лучше, страна развивается, появляются новые компании, новые идеи. Но у вас также как и у нас – кому-то он нравится, а кому нет. Быть президентом, это как подбросить монетку – 50 на 50.
– Считаете ли вы, что русские хакеры могли повлиять на результаты выборов президента США?
– Возможно всё (улыбается) Но я так не думаю.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Ллой БОЛЛ
Дата рождения: 17 февраля 1972 года
Место рождения: Форт-Уэйн (Индиана)
Карьера: «Университет Пердью» (Индиана) – 1990 - 1996, 1999/2000; «Торэй Эрроуз» (Мисима, Япония) – 1996 - 1999; «Модена» (Италия) – 2000 - 2004; «Ираклис» (Салоники, Греция) – 2004 - 2006; «Зенит-Казань» (Россия) – 2006 - 2011; «Урал» (Уфа, Россия) – 2011/12.
Главные достижения в клубах: победитель Лиги чемпионов (2008), чемпион России (2007, 2009, 2010, 2011), чемпион Италии (2002), чемпион Греции (2005), обладатель Кубка ЕКВ (2004), обладатель Кубка (2007, 2009) и Суперкубка России (2010), обладатель Кубка (2004) и Суперкубка Греции (2005), серебряный призёр Лиги чемпионов (2003, 2005, 2006, 2011), бронзовый призёр клубного чемпионата мира (2009).
Главные достижения в сборной: олимпийский чемпион (2008), победитель Мировой лиги (2008), бронзовый призёр чемпионата мира (1994). Участник Олимпийских игр (1996, 2000, 2004, 2008).
«До сих пор помню Spasibo и Pozaluysta». Клэйтон Стэнли – о водке, аниме и бизнесе