erid:
Полузащитник сборной Хорватии Иван Ракитич для The Players' Tribune рассказал о детских воспоминаниях, войне в Хорватии и о решении не играть за сборную Швейцарии.
«ЭТО БЫЛО ПОХОЖЕ НА ПЛОХОЙ СОН»
Когда мой папа вытащил их из коробки, я и мой брат знали...
Мы никогда не будем снимать их.
Конечно, когда эта коробка впервые пришла в наш дом в Швейцарии, мы не знали, что внутри. На ней был написан адрес из Хорватии, которую мы называли своим домом, хотя никогда там не были.
Дома мы говорили по-хорватски, и в нашем городе было много хорватов. Но Хорватия всё равно была чем-то далеким от меня. Мои родители уехали оттуда в 1991 году, когда началась война. С тех пор мы не возвращались. Мой брат Дежан и я родились уже в Швейцарии. Хорватию мы знали лишь по телевизору, телефонным разговорам и фотографиям, которые показывали нам родители.
Ребёнку было трудно понять, что происходит на Балканах. Мои родители никогда не рассказывали о войне – по понятным причинам. Помню, как временами они плакали, когда разговаривали по телефону с кем-то из Хорватии. Это было похоже на... Я не знаю, как это объяснить. Может быть, на плохой сон? Нам повезло. Мы были далеко от него, поэтому не видели, что происходит. Но родители всё время думали об этом. Многие из их друзей и близких остались там. Мои родители потеряли много людей, которых они любили.
И потом, я помню, когда мне было всего около четырех или пяти, я увидел новости по телевизору. Я увидел военные фотографии и видео, а когда ночью лежал в постели, думал, что это невозможно. Как это могло произойти?
Ещё до того, как Хорватия официально объявила о своей независимости, наша сборная уже сыграла матч. Думаю, это говорит о том, что значит для нас футбол, да и для любой страны и её людей – независимо от того, где они живут. Поэтому, когда мой папа взял нож, разрезал эта коробку и вытащил две футболки сборной Хорватии для моего брата и меня... это было очень мощно. Мы стали частью этого.
Мы спали в этих футболках. На следующий день мы носили их в школе. И на следующий день. Мы не хотели их снимать. Вау, у нас есть футболки сборной Хорватии! Белые и красные шашки, но нет имени на спине. Мы не хотели носить что-то другое. Они были такими особенными для нас.
Когда я начал играть сам, я не носил футболку Хорватии. Я был в майке Швейцарии - моего другого дома. Я должен быть честным... Я говорю людям: «Я швейцарский парень». И это всегда странно. «Швейцарский? Иван Ракитич?» Но я родился в Швейцарии, я вырос в Швейцарии, я учился в Швейцарии, мои друзья из Швейцарии.
И поэтому я был очень горд носить майку Швейцарии в течение пяти лет, когда я играл с молодежными командами.
«МОЯ ПАПА ПОТЕРЯЛ РАССУДОК»
Но большая часть моего сердца принадлежит Хорватии. Так было всегда.
Спустя несколько лет после окончания войны мои родители и мой брат, наконец, смогли отправиться в Хорватию. И когда мы приехали, о войне всё ещё не хотелось говорить. Мы должны были забыть об этом. Мы должны были продолжать жить и просто держать это в голове.
Первое посещение Хорватии напомнило мне о Мёлине - нашем родном городе в Швейцарии. Многие хорваты переехали в тот же город, что и мы, поэтому в нашем районе было много хорватских ресторанов и семей. А в 1998 году, когда Хорватия играла на своём первом чемпионате мира, все эти хорватские флаги висели на витринах. Все сходили с ума.
Чемпионат мира 1998 мы с братом и отцом смотрели в нашем доме в Швейцарии – в наших футболках – и нам запретили шуметь. В течение 90 минут всё, что имело значение – это матч по телевизору. «Поговорим позже, – сказал бы мой отец. – Просто посмотри игру».
Спросите любого хорвата, и он вспомнит четвертьфинал против Германии. Как им удалось? Официально наша команда была признана только в 1992 году, и вот мы, шесть лет спустя, играли с Германией на нашем первом чемпионате мира в четвертьфинальном матче! Мой папа потерял рассудок. Я не думаю, что я встречал еще кого-то столь повёрнутого на футболе, как мой отец Лука. И не забудьте, что я играю в «Барселоне», так что это говорит о многом. Когда мы переехали в Швейцарию, мой отец устроился на работу. Он сильный парень. Когда он был моложе, то сам играл в футбол. Он был опорным полузащитником и играл под номером 4.
Хорватия обыграла Германию. Что дальше?
Да ... он был на седьмом небе. Сейчас я чувствую, что живу мечтой для нас обоих. Он играл на реально высоком уровне в Боснии, прежде чем принял решение переехать в Швейцарию. И как только он перестал играть сам, он сделал всё, чтобы играл я.
Футбол и Хорватия так много значат для него.
Когда пришло время принять решение о том, играть ли мне в Швейцарии или Хорватии, и я звонил тренеру Швейцарии, он стоял у двери.
Честно говоря, было время, когда я думал, что всегда буду играть за Швейцарию. Я никогда не думал, что это возможно. Я приехал в Швейцарию. Это была моя команда. Но десять лет назад Славен Билич и президент хорватской федерации футбола приехали посмотреть, как я играю за «Базель». Затем мы встретились, чтобы поговорить.
Я сидел в той же комнате, что и Славен ... да, он мог бы сказать что угодно, и я бы подумал: «Окей, я хочу пойти с тобой, пожалуйста». Он был моим героем. Но в тот момент он не оказывал на меня никакого давления. Он просто рассказал мне о том, какой он видит команду, что видел меня её частью.
«Пойдем со мной, – сказал он. – Давай играть за нашу страну. Это наилучший вариант».
Я согласился с ним. Он просто дал мне такую уверенность, и это было похоже: «Вау, я готов! Погнали!»
Что я могу сказать о Славене? Он один из самых важных людей, которых я встречал в своей футбольной карьере. Не только как тренер, но и как человек. Он другой. Он такой особенный. У него есть то, что заставляет вас хотеть играть за него сегодня, завтра и снова, и снова, и снова. С ним вы будете играть в свой лучший футбол. Потому что вы думаете, ***** (чёрт), этот человек столько делает для меня.
Но даже услышав всё, что мне сказал Славен, я не смог принять решение здесь и сейчас. Швейцария столько мне дала. Поэтому я взял некоторое время, чтобы подумать об этом. Мой сезон с «Базелем» закончился, и некоторое время я был дома, прежде чем отправиться в Германию, в «Шальке». Выбор национальной команды так долго тяготил меня. Мне нужно было разобраться, прежде чем отправиться в Германию. Я хотел прийти в новый клуб с ясной головой.
«Я ЗНАЮ ЭТО ЧУВСТВО»
Сидя в своей комнате, я всё ещё не знал, что собираюсь делать. Я продолжал ходить взад и вперед и думать обо всех людях, которые многое для меня сделали.
И тогда я попытался понять, что было в моём сердце.
Взял телефон, набрал номер.
Мой первый звонок был тренеру Швейцарии. Всю свою карьеру я играл за Швейцарию, и мне было важно сначала позвонить ему, чтобы объяснить, почему я буду играть за Хорватию. Я сказал ему, что это не решение против Швейцарии. Это было просто решение за Хорватию. И после этого я позвонил Славену.
«Я пойду с тобой. Я собираюсь быть частью этого».
И Славен сказал мне: «Весь хорватский народ будет так горд, что ты с нами. Не думай ни о чем другом, просто наслаждайся футболом».
Я долго не звонил, но услышал все шаги отца за дверью, в коридоре.Когда я наконец открыл дверь, он просто остановился и посмотрел на меня. Я не сказал о своём решении, но он сказал мне, что, поддержал бы меня в любом случае, независимо от моего выбора. Это был важный момент для нас....
Итак ... Я решил немного пошутить над ним.
«Я буду играть в Швейцарии», – сказал я ему.
«Оу, – сказал мой отец. – Окей. Хорошо».
«Нет, нет, – сказал я, смеясь. – Я собираюсь играть за Хорватию».
Слезы начали заливать глаза, и он заплакал.
Я вспоминаю этот момент, когда я выхожу на поле в форме сборной Хорватии. Я знаю, что мой отец хотел бы быть там же, где и я. Я знаю, что многие хорваты тоже хотят этого. Получить возможность играть за свою страну и защищать свои цвета... Нет слов, чтобы описать это.
Хорватский народ особенный. У него особенный характер. Когда я со своей командой, перед нашими болельщиками, это похоже на... не хочется, чтобы игра подходила к концу. Это похоже на... Не знаю. Я просто хочу обнять всех или что-то в этом роде. Не хочется уходить с поля. Вы хотите играть с ними каждый день. Вы хотите быть там каждый день.
Я стал старше, но до сих пор не хочу снимать футболку. Забавно.
Но сейчас я понимаю, что с этой футболкой приходит ответственность. Думаю, в этом нет ничего плохого. Вы хотите показать миру, на что способна Хорватия. Вы хотите продолжить дело таких игроков, как Славен и Давор Шукер.
Я думаю, что мы всё ещё показываем миру, на что способны. Матч в отборе против Греции был лучшим для нас за последние пять или шесть лет. Я просто сказал ребятам в раздевалке: «Давайте продолжим в том же духе».
Мы с Лукой Модричем просто смотрели друг на друга и не могли понять, почему мы раньше так не играли.
Как вы, возможно, читали раньше, моя жена - испанка, и мы воспитываем двух наших дочерей в Барселоне. Это особенно важно, потому что мои дочери проходят через то же, что и я. Мы из разных стран и видим мир по-разному. Мои маленькие девочки – мои самые большие поклонницы.
Поэтому перед началом турнира у меня было особое задание...
Я пришел домой с коробкой для них. Две новые футболки Хорватии.
Они сказали, что не хотят их снимать.
Я знаю это чувство.
Перевод: Максим Иванов