erid:
Два месяца прошло с того момента, как одно из главных достижений «Рубина» последних лет – клубный канал – скатился и вернулся в прошлое. «БИЗНЕС Online» поговорил с главной звездой того самого «Рубин ТВ» Ксенией Маловой, которая рассказала о новом проекте, объяснила, почему Олег Кузьмин похож на Гнойного и что гениального есть в Курбане Бердыеве.
«ЕЗДИТЬ С КАМЕРОЙ ПО ГОРОДАМ РОССИИ НЕ СТРАШНО. МАКСИМУМ, ЧТО СО МНОЙ МОГУТ СДЕЛАТЬ, – ИЗНАСИЛОВАТЬ»
– Ксения, самый часто задаваемый вопрос: где вы сейчас?
– Я никуда не пропала. Да, реже стала ходить на матчи «Рубина», и это всё, что сильно изменилось в моей жизни. Мы по-прежнему записываем футбольные видео и занимаемся любимым делом. То, что мы сейчас делаем с Sellout Sport System – это маркетинговый чемпионат. Мы решили, что будет круто, если мы будем не просто бесцельно ходить и снимать всё подряд, а закладывать определённую мысль.
Сейчас, когда мы приезжаем в города, ко мне подходят представители клубов и спрашивают, как буду оценивать их. Они нас помнят ещё по «Рубин ТВ». Весь прошлый сезон я почти полностью откатала. Не была только в Туле и на ЦСКА.
– Кто-то ещё занимается похожим, устраивая ревизию футбольным городам страны?
– Я не видела. Было бы странно занимать чью-то нишу. Если кто-нибудь займётся похожим, то вряд ли сможет добавить чего-то значительно нового. Я считаю, что мы нашли классный формат. Мне он нравится.
– Как к нему пришли?
– 1 июля у нас закончился контракт с «Рубином», и мы стали думать, что делать дальше. Я захотела поехать на Суперкубок России «Спартак» – «Локомотив». Поехала в Москву на футбол, потусить, увидеться с друзьями, но за день до отлёта мой начальник говорит мне: «Слушай, а давай снимем видос?». Ну, давай. Я взяла GoPro, мне дали аккредитацию. Поснимала, скинула ребятам материал, а через два дня они уже всё сделали. Как раз прошло немного времени с нашего расставания с «Рубином», и мы решили хайпануть на этой теме. Никаких многочасовых мозговых штурмов, всё получилось как-то спонтанно.
– Какая-то реакция последовала?
– Да, потом мы поехали на матч с «Уфой», где опять был «Спартак», и меня завалили сообщениями типа: «Малова, ты на какой клуб работаешь? В «Спартак» перебралась?». Люди не могли представить, что можно этим заниматься отстранённо.
– Как-то готовитесь к выпуску?
– Прописываем структуру из того, что хотим делать во время выезда. Со мной ездит мой продюсер, который подсказывает, на какие моменты нужно уделить больше внимания. Это только я одна в кадре. На самом деле, за кадром остаётся работа всей нашей команды, а они делают много. Но по сравнению с «Рубином» я сейчас меньше задаю вопросов людям и не сильно шучу. Раньше я перед каждой игрой думала, о чём бы мне пошутить. Иногда, кроме парней в нашей команде, мне помогали друзья, находящиеся в теме.
– Так проще?
– Мне нормально. И раньше было прикольно, и сейчас здорово. Мне проще в том плане, что не надо придумывать шутки. Это так себе занятие.
– В выпуске в Туле к вам постоянно липли местные мужчины? Не страшно?
– Абсолютно нет. Вообще Тула находится всего в 170 километрах от Москвы, но по ощущениям отстаёт лет на двадцать. Но людям там абсолютно всё равно, что о них думают. Невероятно весёлые ребята. К тому же я была на стадионе, а в толпе чувствуешь себя в большей безопасности. И не надо забывать, что я – всего лишь девочка. Максимум, что со мной могут сделать, – это изнасиловать за углом (смеётся).
– Почти во всех выпусках вы едите шаурму. Неужели нравится?
– Я её ненавижу. Просто у нас на многих стадионах нет ничего вкусного. Мне очень понравилось в Петербурге на «Петровском». Там хоть какое-то разнообразие. А в целом приходится жевать шаурму, хотя так хочется чего-нибудь вкусненького.
– Еда – лучшее, что есть у человечества?
– Это самая доступная радость для людей. Когда я злая, я ем; когда счастлива – ем. Почти всегда это помогает. Иногда я устаю от работы и на пару дней могу запереться. Тогда меня выручает подруга, которая может привезти чего-нибудь вкусного и сразу всё забывается. Секс и еда – самые доступные средства, которые могут всегда поднять настроение людям. Ещё занятия спортом помогают.
«КАЗАНЬ АРЕНА» ПОХОЖА НА АРЕНУ ЦСКА. И ТАМ, И ТАМ В ФУТБОЛ ИГРАЮТ БЕЗ ЗРИТЕЛЕЙ»
– У вас уже всё расписано, куда вы поедете?
– Мы планируем съездить во все города, где играют клубы премьер-лиги, но нет такого, что мы на месяц вперёд всё расписали. Мы просто смотрим расписание тура и думаем, куда поехать.
– Есть какая-то особенность в городах России?
– У Толстого «Анна Каренина» начинается со слов: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Вот и русские города хороши одинаково и несчастны по-своему. Екатеринбург, Пермь, Уфа... Правда, Екатеринбург понравился тем, что во время массовых праздников там не продают алкоголь в центре. А мы как раз попали на День города.
– Вы были на домашней игре ЦСКА. Почему там всё так плохо с посещаемостью?
– Вообще, я считаю ЦСКА такой же народной командой, как и «Спартак». Для меня три лучших фанатских движения в стране – это «Спартак», «Зенит» и ЦСКА. ЦСКА также любят, но у них очень дорогие билеты. Средний билет у них начинается от 1500 рублей. У них всё здорово, но там сильно хромает маркетинг. В прошлом сезоне все ругали Sellout. Мол, на «Рубин» не ходят, потому что мы плохо работаем. Но мало кто обращал внимание, что мы работали только в социальных сетях и делали «Рубин ТВ». У ЦСКА же слабо идёт работа с болельщиками везде. Почему-то многие думают, что арена ЦСКА – это классный стадион. Ничего подобного. У них всё развлечение в одном месте, а вокруг стадиона ничего нет. Но если плотнее заняться этим вопросом, то посещаемость вырастет.
– Последний выпуск у вас был на «Казань Арене». Почему всё так печально на стадионе «Рубина»?
– Дело не в игре «Рубина», а в том, что Казань не любит футбол по необъяснимым причинам. Непонятно, что с этим делать, но это так. Мы же видим, что команда играет неплохо, но народ всё равно не ходит. В какой-то мере «Казань Арену» можно поставить в один ряд со стадионом ЦСКА, на котором тоже играют без зрителей.
– Уже знаете, что будете делать, когда побываете на всех стадионах страны?
– Конечно. У нас в стране есть не только футбол. Мы пошли от простого. Нас знает футбольная аудитория, футбольные люди. Позже мы, может быть, будем миксовать. Есть хоккей, баскетбол, волейбол... Проблема не в том, чтобы что-нибудь придумать, а в том, что наши люди любят всякий мусор. Если я сниму на старый Siemens драку бомжей, то она наберёт невероятно много. Мы пытаемся делать качественно и делать так, чтобы это могло понравиться людям. Плюс нужно помнить, что большинство из нас – консерваторы, поэтому сначала нужно было продолжить тему футбола. Но мы точно знаем, чего хотим добиться дальше. Будет очень здорово, когда в следующем году мы приедем в Москву на стадион ЦСКА, а там всё исправят, и мы будем как Лена Летучая из «Ревиззоро» клеить наклейки.
– В одном из выпусков вы намекнули о своей открытости к возможным партнёрам. Цель ваших видео – поиск спонсоров?
– Все хотят, чтобы их спонсировали. Мы ищем спонсоров. Даже нашли технического партнёра. Но предложили то, во что я не хотела одеваться. После пяти выпусков на нас обратили внимания, и скоро мы начнём сотрудничество. Конечно, было бы круто, если бы те же Aviasales или РЖД предложили бы нам купить билет до Хабаровска. Но и мы сами не дураки, видим, что нас смотрят всего 6 тысяч человек. Я не знаю, что нужно делать, чтобы смотрело больше. Начинать показывать грудь? Ребята из нашей группы уже начинают подкалывать и говорят: «Пора». Если серьезно, то это не для меня. У меня даже в инстаграме ничего похожего нет. Это же очень дешёвый трюк. Я не переживаю, своего зрителя мы ещё соберём.
«ЗВАЛИ В «ЗЕНИТ», НО Я НЕ ХОЧУ В ПИТЕР»
– К людям на улице подход проще. В «Рубине» вы не боялись общаться с футболистами?
– Мы делали предматчевую программу. Мне было страшно, если придёт неразговорчивый футболист. Благо, в «Рубине» такие футболисты, которые всегда хорошо разговаривали с нами. Даже Рифат Жемалетдинов. Он не особо любит общаться. Всегда на кого-то ссылался. Но когда пришёл к нам на программу, всё было нормально.
– После расставания с «Рубином» не было мыслей оставить футбол?
– Нет. Я люблю «Рубин». При том, что я не фанат. Я отдала два года «Рубину». Причём очень важные годы. У меня к «Рубину», начиная командой и заканчивая административным персоналом – родные отношения. Это семья. Я понимаю что это клише, но это не так. Да, закончился контракт, но мы ни с кем не ругались. Это как уход от родителей во взрослую жизнь. Футбол идёт через всю мою жизнь. То, каких людей он мне принёс... Они сейчас занимают самое важное место в моей жизни. Опять пафосно звучит, но я не помню, какая у меня была жизнь до футбола. Я что-то делала, но как будто не жила. Я ни на кого не обижаюсь. Мы все с удовольствием ходим на матчи «Рубина».
– Из других клубов РФПЛ были предложения после «Рубина»?
– Звали из «Зенита». Но на баскетбольный проект. Во-первых, я не хочу переезжать в Питер. Во-вторых, если я буду менять город, то только под опекой Sellout. Они мне много дали, поэтому я не могу уйти от своих. Я не Дзюба.
– Это не то же самое, как уйти из родного дома навстречу чему-то новому?
– Нет-нет. Мне сейчас классно. И с этими людьми я добьюсь намного большего, чем я буду делать где-то. В Sellout мы вместе работаем, встречаем праздники, отдыхаем. Зачем мне куда-то уходить, где меня не будут любить? Звали в «Зенит», но я же не Кокорин, который сейчас в Питере зажигает. Я к тому же ещё не настолько прокаченная.
– В один из последних дней работы в «Рубине» вы в аэропорту провожали команду на сборы. Вам удалось записать Курбана Бердыева. Каким он показался, когда с ним говорят не о футболе?
– Я слышала о нём очень много. Я ведь с ним не работала. И когда все начали говорить про него, я подумала, что люди сошли с ума, называя одного человека гением. Я только недавно поняла, когда сейчас увидела «Рубин». Сегодня видно, как он нехило постарался.
До этого я только знала, что он очень закрытый и серьезный мужик. Я понимала, что шутить с ним – не самая хорошая мысль. Перед тем, как он достался мне, он был у журналиста ТНВ. Было скучно. Я понимала, что он его уже достал, а он мне был нужен. Я к нему подошла и сказала: «Курбан Бекиевич, здравствуйте. Меня зовут Ксюша, у меня нормальные вопросы и они даже не про футбол». Я помню, что мне было дико страшно, но он расположен к разговору. Я с ним поговорила, было два вопроса, после которых он не вымучивал из себя очевидные ответы.
Он похож чем-то на моего дедушку. Такой же серьезный и к нему тоже нужен определённый подход. Для меня в клубе таким же человеком был Ильгиз Газизович (Фахриев, бывший генеральный и спортивный директор «Рубина», – ред.). Я к нему всегда спокойно подходила, без раболепства. И Бердыев такой же. Он гений.
– Это сразу улавливается?
– Это видно по его подходу к делу. Он никого не взял на первую неделю сборов: ни вас, ни нас. Команда работала в закрытом режиме. Все поняли, что всё серьезно. Даже я, женщина, не понимающая в футболе, оценила его крутизну. Я уверена, что «Рубин» точно войдёт в пятёрку. Конечно, все до этого верили и в Грасию.
– Тогда почему не получилось у испанца?
– Когда я его увидела, я всегда здоровалась, могла спросить: «Как дела?». Но он не вызывал у меня... Как бы это сказать... Страха под пеленой уважения. Я к нему относилась, как к мужику, который тренирует мою команду. И я думаю, у всех было такое отношение к нему. Это как с девушкой на первом свидании, которая сразу всё выкладывает в первый час встречи. Потом уже становится неинтересно. И с Грасией так же. Он был слишком открытый, у него всё классно. А Курбан Бекиевич – человек-загадка. Русских мужиков должен тренировать чёткий пацан. Бердыев такой.
– Был момент, когда в Грасию уже перестали верить?
– До конца было ощущение, что его оставят ещё на год. Казалось, что ещё вот-вот и прорвёт, но нет. Сейчас уже очевидно, что Россия – не его страна. Вот «Малагу» у него хорошо получалось тренировать. Возможно, ему там стоило остаться.
– Вы как-то сказали, что Грасия – это не самое худшее, что могло случиться с «Рубином». Что могло быть хуже?
– «Рубин» могло достаться такое дно, после которого стали бы ещё больше вспоминать Бердыева. Или же мог достаться более медийный персонаж. Например, говорили про Валерия Карпина, но с ним у «Рубина» было бы больше внимания, и в случае провала «Рубин» обсуждали с негативной стороны ещё больше.
Вообще, Хави не так уж плох. Но вы бы видели его лицо, когда команда приехала на игру со «Спартаком» в декабре. Мне кажется, что в тот момент, когда приходилось добираться до поля через сугробы, Грасия подумал: «Нафиг я вообще сюда приехал?».
«НОВЫЙ «РУБИН ТВ» – ТЯЖЁЛАЯ ТЕМА ДЛЯ МЕНЯ. ВСЕ ВСЁ ВИДЯТ И ВСЁ ПОНИМАЮТ»
– Если бы «Рубин ТВ» остался в том виде, в котором был, вы бы продолжили делать так же весело? До ухода Бердыева ничего подобного не было...
– Он позвал нас на второй сбор в Австрии, и от нас поехал Рома Шапшинский, который говорил, что всё было нормально. Записывали игроков, делали сюжеты с тренировок. Уверена, что Бердыев в этом плане нормальный. Если бы мы продолжили работать в клубе и он бы согласился прийти на нашу предматчевую программу, думаю, он бы со мной нормально поговорил.
Меня поражают эти диванные эксперты, которые говорят, что Малова не работает в «Рубине», потому что там Бердыев, и ему нафиг это не надо. Давайте будем откровенны. В день игры я никогда не подходила к тренерам, команде не мешала настраиваться, к вратарям на пушечный выстрел себя не подпускала. Конечно, для Бердыева мы даже не десятое место занимаем. Ему команду строить надо, но это не так, что нас нет в клубе из-за его пожелания. Нужно понимать, что он изменился. Если четыре года назад он, может, и скептически был настроен, то сейчас он не может не видеть, что для успешного продвижения клуба это нужно.
– Почему Sellout и «Рубин» прекратили отношения?
– Всё просто. У нас закончился контракт, и клуб не захотел его продлевать.
– Почему то, что делает клубное ТВ сейчас, выглядит так плохо?
– Для меня это тяжёлая тема. Все всё видят и всё понимают. Я даже никак комментировать это не буду.
«КЛУБНОЕ ТВ «РУБИНА» ВЫГЛЯДЕЛО, КАК КРАСИВЫЙ БАНТИК. КОМАНДА ИГРАЛА ПЛОХО, НО НАС СМОТРЕЛИ»
– Почему в целом всё так грустно в футбольном телевидении России? До прошлого сезона лучшими были «Зенит» и «Рубин». Сейчас вместо вас прибавил «Локомотив», но для 16 клубов это ужасно мало.
– Например, у «Спартака» тоже есть клубное ТВ. У «Рубина» это выглядело, как красиво завёрнутый подарок. Нас смотрели болельщики других клубов, которые к нам обращались и говорили, что мы делали круто. У «Спартака» туча болельщиков. Они выкладывают 20-минутный медосмотр команды, который на «Рубине» никто бы не смотрел. Они выкидывают рваный монтаж, но люди всё равно смотрят. Им париться не надо. Если «Спартак» будет делать что-то между нашим «Рубином» и «Зенитом», то у них прибавится совсем немного болельщиков. ЦСКА что-то пытаются делать, но всё как-то для телевизора. Они делали студию, когда мы первые стали вещать с бровки перед матчем. Кстати, у нас были идеи, как это сделать лучше. Это было бы любопытно, но не получилось по понятным причинам. «Локомотив» с конца прошлого сезона стал выделяться. Сейчас всё супер, но ещё тогда они сделали акцию с маленькими детишками, после которой я разрыдалась так, как не плакала после «Титаника».
– А что в целом не так?
– Они все думают, что делают качественно. Но нужно не только думать о том, как не завалить горизонт, но и быть в тренде. Если это получится уловить, то уже будет не так важно, как играет твоя команда. «Рубин» в прошлом сезоне плохо играл, но нас смотрели. Тот же тульский «Арсенал» если бы делал лучше, их бы смотрели. Нужно быть на волне. Мы же не зря вставили в ролик нашей новой программы из Тулы заход про Versus. Его самого так почти и нет, но мы понимали, что нужно хайпануть. Так и надо. Сейчас все, кто хочет выделиться, пользуются такими средствами.
«В «РУБИНЕ» САМЫЕ ОБЩИТЕЛЬНЫЕ – КАНУННИКОВ, БУРЛАК И РЫЖИКОВ»
– С кем из команды продолжаете общаться?
– Я всегда поздравляю с днём рождения Макса Канунникова. С Жонатасом общаемся. Он меня лайкает в инстаграме, сторис комментирует. Ничего не понимает, конечно, но если ему нравится картинка, то он что-нибудь отпишет. Он, когда уходил из «Рубина», написал мне, и я чуть не разрыдалась. С молодёжкой нашей общаюсь. Тарас Бурлак с днём рождения всегда поздравляет. С кем в клубе хорошо общались, с теми иногда списываемся. Но не так, чтобы каждый день написывать друг другу.
– Кто был самым общительным за всё ваше время работы в клубе?
– Наверное, Тарас и Макс. С Бурлаком у нас была первая программу «Завтра футбол». Я понимала, что из всех надо брать именно его. Я написала ему, что как бы это прискорбно ни звучало, но тебе надо прийти. Он ломался, но всё равно пришёл. Я очень переживала, но Бурлак был настроен на шутки. Однако после программы сказал, что больше ко мне не придёт! Также мы его позвали, когда впервые вышли в прямой эфир у бровки. Мне было страшновато, поэтому мне нужен был человек, с которым было бы комфортно работать. Мы с ним легко поболтали.
Вообще, они все классные. Просто с кем-то ты общаешься больше, с кем-то меньше. В основном все наши сюжеты строились на личных связях. Если с игроком удавалось найти контакт, то скорее всего с ним чаще всего и делались какие-нибудь материалы.
– А кто самый нелюдимый?
– С Максом Лестьенном ни разу не разговаривала. Даже не здоровалась. Ни разу не общалась с Караденизом. Самый тяжёлый русскоговорящий для меня – Олег Кузьмин. Он классный, но что-то в роде Гнойного, с которым Юра Дудь тоже не мог найти нормального контакта во время интервью. Может, я ему не очень нравилась, потому что нет людей, которые ко мне бы относились ровно. Ко мне либо положительно относятся, либо не очень. Кузьмин был, как мне кажется, из второй категории.
– С Лестьенном вся команда не особо контактировала?
– Он не забитый. Мне рассказывали, что перед тренировкой он спокойно общается с ребятами. Просто он со своими закидонами. Я уважаю личное пространство. Если человек не идёт на контакт, то, значит, так должно быть.
Разговорчивые – Канунников и Бурлак. Обратный пример – Лестьенн и Гёк. Но к Караденизу у меня такое же отношения к Бердыеву. Я его немного побаиваюсь. Но я восхищаюсь его семьёй. Ещё у Рыжикова классная семья. Кстати, ещё его можно отметить со знаком плюс. Он тоже общительный, но вне футбольного поля. Он всегда, когда поздравлял с какими-то праздником, говорил: «Мир вашему дому и мирного неба над головой!». Он смешной и немного своеобразный. У него отличнейшее чувство юмора, обожаю таких людей.
«ТАКОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО У ВСЕХ В РОССИИ ВСЁ ПЛОХО. ТОЛЬКО В ТУЛЕ ЛЮДЯМ ОТЛИЧНО»
– Возвращаясь к клубному телевидению. Вам не казалось, что весь последний сезон «Рубин ТВ» – это история исключительно про Ксению Малову?
– У нас была тьма идей, все были завернуты руководством из-за плохих результатов. Причем с нами на контакт не шли ни тренеры, ни многие игроки. И далеко не Малова одна была на «Рубин ТВ». Просто я была всегда на первом плане. Не могу сказать, что мы ничего нового не делали. Даже из того что вышло в итоге, есть новые продукты.
Да, в какой-то момент я стала понимать, что меня стало много. Я не отрицаю это, говорила это начальству. Предупреждала, что когда-нибудь, если не уже, от меня начнёт тошнить. Я была готова половину отдать из всего, что у меня было. Если бы мы остались, я бы, наверное, меньше летала на выезды.
Может быть, я всех достала, но меня смотрели. Я знаю свою целевую аудиторию. Это школьники и мужчины за 30. Со своими потенциальными мужами мы живём в разных плоскостях. Но если честно, «Малова ищет мужа» – это просто такой образ. Я себе сейчас никого не ищу. Если бы из «Рубина» кто-нибудь ко мне подошёл и сказал, что я уже задолбала, то окей, никаких проблем. Но нас продолжали смотреть. Если бы успели развить тему со студией, то ей в основном бы занимался Рома Шапшинский, потому что он больше шарит в футболе. Я не выгрызала себе место, готова была подвинуться, но этого не произошло.
– Комментарии в интернете не побуждали к этому? Пишут всякое.
– У меня вообще бывает два настроения: либо я хочу каждому ответить, либо просто улыбаюсь, когда вижу кучу всевозможной грязи и вымыслов. Я вообще не понимаю, как можно написать что-то о человеке, которого не знаешь. Ещё Цветаева писала: «Что можешь знать ты обо мне, раз ты со мной не спал и не пил?».
– Вы заканчивали театральное. Есть желание попробовать себя по основной профессии?
– Я бы хотела походить по кинопробам. В театр-то меня не взяли из-за того, что я не гибкий актёр. Я бы смогла быть комедийной актрисой в кино. Могу посмеяться над собой, но я не драматическая актриса. В академии мне всегда давали драматические роли, чтобы я работала на преодоление. В один момент мне нужно было заплакать. Меня только выручило, что на мне были туфли на два размера меньше. В общем, не из этих я.
– Если кино, то не здесь?
– Да, в Казани нет для меня дороги. В Татарстане есть дорога только татарским актёрам. Если я сменю город, то я схожу куда-нибудь. Не факт, что меня возьмут, но было бы здорово попробовать. Моя профессия не очень подходит для семьи. Постоянные разъезды, из-за которых я даже собаку завести не могу, не то что мужика. С сериалами всё иначе. Сходил, отснялся и домой. Я бы попробовала.
– До «Рубина» вы работали журналистом. Почему региональное ТВ – это очень плохо?
– Я работала на «Первом городском», но я не могу сказать, что это было плохо для меня. Там меня всему научили, дали азы работы в кадре. Сюжет идёт три минуты. Ты снимаешь, как комары нападают на людей. Опрашиваешь кучу экспертов, которые говорят, что комары могут быть разносчиками СПИДа. И вот эту волну паники из ничего ты выбрасываешь в обычных людей. Единственный плюс во всем этом, что тебя никто не смотрит. Делай, что хочешь. Я никогда не переживала за свои сюжеты.
– Как получается всегда быть на позитиве с чужими для себя людьми?
– В основном я спокойна. Во мне только процентов 30 этого прибабаха. Веселить людей – одно из самых сложных занятий. После съёмок иногда ни с кем не хочется разговаривать. Это факт, что люди – энергетические вампиры. Очень много идёт негатива от окружающих, с которым трудно справляться. Такое ощущение, что у всех всё плохо. Только в Туле всё отлично. Я раньше вообще не знала, что буду делать. К тому, что я делаю сейчас, я шла долго.
– В Казани вы надолго планируете задержаться?
– Раньше меня держал «Рубин» и люди. Сейчас только наш проект от Sellout. Я хоть и раздолбай, но не могу оставить свою команду. В Казани прошло детство, но нужно выходить из зоны комфорта. Я это ощутила, когда закончился контракт с «Рубином». Я никогда не была в такой прострации, как в тот момент. Каждый день начинался с вопроса, как мне жить дальше? Сейчас я от этого отошла и работаю в привычном для себя ритме. Трудно что-то загадывать наперёд. Ещё год назад я была замужем, теплила в себе надежду стать идеальной женой и мамой и была неизвестным даже для спортивной Казани держателем микрофона. Сейчас я не знаю, что я буду делать завтра, и это чувство мне доставляет огромную радость.